Екатерина Арагонская. Истинная королева
Шрифт:
Говорить это было больно, тоска по принцу Генриху не оставляла ее.
– Вашему высочеству нужно всегда вести себя так, как будто этот брак состоится непременно, – посоветовал брат Диего.
– Но это не так! – воскликнула Екатерина.
Она поделилась своими страхами даже с доктором де Пуэблой. Сейчас он появлялся при дворе редко, ссылаясь на подагру, однако было ясно, что он страдает от какой-то более серьезной болезни.
– Вашему высочеству нужно посмотреть правде в глаза, – сказал он ей. – Король Генрих в этот брак не верит.
– Этого
Он всегда все видел в черном цвете, но принцесса опасалась, что на этот раз он мог оказаться прав.
Проведя десять месяцев в должности испанского посла, Екатерина со смешанными чувствами встретила прибывшего ей на смену дона Гутиера Гомеса де Фуэнсалиду, коменданта крепости Мембрилья: это был румяный дородный мужчина с большим чувством собственного достоинства. Вступив в покои принцессы, посол первыми же словами оправдал ее самые лучшие надежды.
– Сейчас, когда мы здесь разговариваем, король Фердинанд в Кастилии собирает деньги на выплату приданого вашего высочества, – напыщенно и слегка бесцеремонно заявил Фуэнсалида. – Я должен сообщить королю, что деньги будут доставлены еще до наступления марта под надзором синьора Франческо де Гримальди из банкирского дома Генуи.
Сердце Екатерины радостно затрепетало. О Боже, ну наконец-то!
– Да будет известно вашей милости, собрать такую огромную сумму нелегко, – продолжил Фуэнсалида. – Надеюсь, его величество не переоценил свои возможности.
В ответ на это Екатерина раздраженно вскинула голову. Послу не пристало судить тех, кто стоит выше его.
– Я уверена, его величество сдержит свое слово, – твердо сказала принцесса.
Она не смела даже подумать о том, что будет в ином случае.
По лицу Фуэнсалиды было видно, что он невысокого мнения об обещаниях Фердинанда.
– А что насчет брака короля Генриха с Хуаной? – спросила Екатерина, обуздывая ярость.
Ей нужна была поддержка этого человека, она не могла позволить себе обижать его, но манеры этого сеньора ей не нравились.
– Об этом не может быть и речи, ваше высочество. Ее величество решительно нездорова. Я так и скажу королю Генриху.
Начало получилось не слишком удачное. И это никак не улучшило положения дел.
Екатерина терзалась все время, ожидая в приемной, пока Фуэнсалида находился у короля. Наконец тот вышел с аудиенции и посмотрел на нее так, будто не понимал, по какому случаю она здесь находится. На лице его было написано суровое предупреждение: посол теперь я.
– Что сказал его милость? – спросила принцесса, решив не поддаваться устрашению.
– О королеве Хуане? Ваше высочество, король не поверил! Он сказал, до него дошли вести, что король Фердинанд держит ее взаперти и распространяет слухи о ее помешательстве. Мне пришлось внести здесь полную ясность: это не слухи и о браке не может быть и речи.
Екатерина подумала: интересно, сколь напористо Фуэнсалида вносил ясность? Тактичность, очевидно,
– А что сказал король по поводу выплаты моего приданого?
– Его милость находился не в самом благоприятном расположении духа… Он зол на короля Фердинанда за то, что тот до сих пор не выплатил приданое.
«Это вы разозлили его», – подумала Екатерина.
– Но он знает, что скоро оно будет доставлено?
– Я намекнул на это, ваше высочество.
– Вы оставили ему простор для сомнений?
– Будьте покойны, ваше высочество, я сказал, чтобы он ожидал этого. Но кажется, король не полностью убежден в успехе.
Еще бы! Слишком много пустых обещаний он уже слышал.
Король Генрих занимался устройством помолвки своей дочери, принцессы Марии, с сыном Хуаны эрцгерцогом Карлом. Дедушкой Карла был могущественный император Священной Римской империи Максимилиан, и этот новый союз, безусловно, принесет еще большее процветание. Так сказал Екатерине король Генрих во время следующей встречи, имея при этом вид весьма многозначительный. В число владений Максимилиана входили Нидерланды, с которыми Англия много лет успешно и выгодно торговала. Казалось, король считал, что больше не нуждается в ненадежной дружбе Фердинанда.
Однажды поздно вечером Екатерина печально размышляла об этом, а перед самым отходом ко сну заглянула в гостиную взять книгу и обнаружила там брата Диего: тот разыскивал ее. Прижав палец к губам, монах увлек ее в кабинет. Никто их не видел. Фрейлины уже ждали в спальне.
– Но мне пора идти! – шепнула Екатерина.
– Ваше высочество может вставать на молитву, когда вам заблагорассудится! – пробормотал брат. – Есть кое-что важное. Сегодня я услышал разговор между двумя советниками короля. Я находился в кабинете при часовне, выбирал книги, и они наверняка думали, что в часовне никого нет. Они обсуждали переговоры короля о его возможном французском браке.
– Нет! – ужаснулась Екатерина.
Союз с Испанией может оказаться под угрозой.
– Это еще не все, ваше высочество. Они говорили о неких тайных переговорах с императором Максимилианом о невесте для принца Генриха…
– О Боже мой! – перебила своего духовника Екатерина.
– Ваше высочество! – Лицо монаха было суровым. – Это грех богохульства, не стоит вам впадать в него. Позвольте мне закончить. Король размышляет, не обручить ли принца с сестрой эрцгерцога Карла Элеонорой.
– Но он обручен со мной!
Брат Диего нахмурился:
– Вашему высочеству не хуже других известно, что помолвки расторгают. Более того, эти двое говорили, что принц и сам едва ли склонен к браку с вами.
Слова монаха пронзили ее, как отравленная стрела. Этого не может быть! Нет, ведь этот прекрасный золотой юноша, ее Генрих, смотрел на нее такими глазами. Она силилась найти объяснение.
– Вероятно, он говорит то, что хочет слышать от него король! – Екатерина почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.