Екатерина Фурцева
Шрифт:
В качестве своего единственного преемника он видел только Екатерину Алексеевну. Они очень много времени проводили на работе, частенько засиживаясь допоздна. Потом, как и полагается, он провожал Катю домой. Иногда она приглашала его домой на чай, но в семье подобным визитам никто не был рад. Матрена Николаевна к гостю была весьма холодна, всем своим настроением и поведением показывая, что он здесь явно не желанный посетитель. Еще бы! Ведь она сама прожила без супруга вот уже тридцать лет! Ни о каких других мужчинах не могло быть и речи! Видимо, даже «мужской дух» был ей противен.
А четырехлетняя Светочка тоже вовсе не рада была видеть чужого «дядю». Она глядела на него, словно волчонок!
Эти факты были более чем просто весомым аргументом, для того, чтобы в очередной раз убедиться, что открытый союз с Фурцевой и, тем более, брак не мог стать реальностью.
Сама Екатерина Алексеевна, как могла, сглаживала перед гостем не самую приятную домашнюю обстановку. Но, конечно, даже она не могла соперничать по силе влияния на ситуацию с угрюмым взглядом и молчанием Матрены Николаевны.
В сентябре 1947 года страна праздновала 800-летие Москвы. Это событие дало Фурцевой возможность отличиться при подготовке города и его центра к празднику. Важнейшим событием юбилейной столицы стала закладка памятника Юрию Долгорукому на площади перед Моссоветом. А на Ленинских горах заложили основу нового высотного здания университета. Также в то время на стадионе «Динамо» проводился спортивный праздник, собравший на трибуны весь цвет страны. И Екатерине Алексеевне удавалось появляться везде, повсюду и вовремя. Ее потрясающая энергетика, сияющая улыбка, способность все успевать, красота – не остались незамеченными.
И тогда Богуславский убедился, что его предположения оказались верными. В скором времени его отправили на переподготовку. Это означало не что иное, как путевка в резерв, и, скорее всего, безвозвратная. Так Екатерина Алексеевна стала руководителем видного и почетного места – Фрунзенского райкома.
Чтобы доказать свое право быть полноценным руководителем района, Фурцева усвоила многие привычки и манеры мужчин-руководителей. Она научилась избавляться от робости в мужском коллективе, не краснеть от двусмысленных шуточек. Кроме того, она могла с этими самыми мужчинами выпить и, если потребуется, не пренебречь крепкими словечками.
Также, Екатерина Алексеевна всегда догадывалась о той силе, которой обладает красивая женщина. Разумеется, она видела, как на нее реагируют мужчины и нередко этим оружием пользовалась в своих целях. Да ко всему прочему набору качеств можно было смело приплюсовать ответственность, требовательность, работоспособность, собранность и умение всегда выполнять обещания. Она была неповторимой мастерицей массовых мероприятий. И вовсе не важно, какой вопрос стоял на повестке дня: очищение районного аппарата от выходцев из Северной столицы в разгар мрачного «ленинградского дела», или же пропагандистское обеспечение такого же нелицеприятного процесса, как «дело врачей». Фурцевой неизменно удавалось опережать своих коллег-секретарей.
Фирюбин и сексуальная революция
Когда Фирюбин увидел Екатерину впервые, еще в начале войны, она не произвела на него никакого впечатления. Более того, она скорее не понравилась ему, ведь тогда она была полненькой, круглолицей и простенькой молодой женщиной. Зато Кате Николай Петрович понравился сразу же. Их дальнейшие встречи случались на партактивах, и роман их начался неожиданно, вдруг. Катя была настолько откровенна в своих чувствах, что сразу стала объектом пересудов и сплетен, которые ходили по всей Москве. И, несмотря на то, что работа всегда занимала важное место в ее жизни и отнимала немало времени, Екатерина не забывала и о личной жизни. Их роман чем-то напоминал трагедию «Ромео и Джульетта». Он стал первым большим скандалом,
Николай был невысоким стройным шатеном с породистым, красивым лицом. По словам приближенных людей, Фирюбин «умел и хотел нравиться женщинам». Будучи слегка заносчивым и немного надменным, что придавало ему некоей самоуверенности, он действительно пользовался успехом у противоположного пола. Естественно, мужчины чувствовали в нем соперника и ненавидели его. Николаю было все равно, ведь мысли и осознание собственного превосходства необычайно грели душу и были поводом в очередной раз потешить свое тщеславие. Удивительно было другое – те, кто хорошо знали и его, и Фурцеву, не могли поверить, как могли сойтись столь разные люди. Екатерина и сама не могла точно ответить на этот вопрос! Но ее непонятной и странной силой тянуло к нему, а его – к ней. Это было как две противоположности, которые притянуло друг к другу как магнитом. И сил сопротивляться этому у них не было. Это была настоящая химическая реакция! Причем, необратимая.
Их тайные встречи явились поводом для постоянных домыслов и пересудов. Это были настоящие безрассудные поступки. И все в ЦК партии, начиная от секретарш и заканчивая секретарями ЦК, обсуждали поездки Фурцевой к Фирюбину. Это можно было назвать целой сексуальной революцией, такое поведение было поистине немыслимо. Но, несмотря на свой высокий пост, Екатерина, прежде всего, оставалась женщиной. И ей так хотелось с головой окунуться в омут любви, так хотелось совершать и совершать эти безрассудные поступки, так хотелось любить и быть любимой, что она была готова на все ради сохранения любви. Возможно, именно поэтому она разрешала себе поведение столь непозволительное для круга, в котором работала. И при каждом удобном случае или когда выдавались свободные дни, она летела к любимому мужчине в Прагу, а потом – в Белград.
И все это происходило на глазах у всех, но она не боялась и не собиралась скрываться. Фирюбину, безусловно, такое внимание высокопоставленной женщины необычайно льстило. И эта игра все больше затягивала обоих. И если Фурцева не собиралась скрывать свои отношения ни от кого, то ее избранник придерживался немного другого мнения.
На тот момент Фирюбин был женат, у него было двое детей, и такой бурный роман грозил ему не самыми хорошими и положительными последствиями, более того, называя вещи своими именами, его ожидали большие неприятности. Несмотря на бурный и страстный роман, сам Николай Павлович на развод долго не решался. И хотя он уехал в Чехословакию без семьи, он не торопился обнадеживать Катю. Его Жена Мария тяжело переживала предательство мужа, а еще больше страдала дочь Фирюбина – Маргарита, к тому времени ставшая уже взрослой девушкой. Ответственность за решение этого вопроса Фурцева взяла на себя. Она лично позвонила дочке Николая Павловича и договорилась с ней о встрече. Рита согласилась и приехала к ней в горком.
Надо сказать, девушка была настроена очень решительно, ведь перед ней стояла женщина, разрушившая их семейное счастье. Но Екатерина Алексеевна повела себя неожиданно:
– Ты только не волнуйся, Риточка, все будет хорошо! – сказала она и направилась в сторону Риты. В это время из ее глаз брызнули слезы. Она подошла к девушке и крепко обняла ее.
Впоследствии у Екатерины, Маргариты, Светланы и даже первой жены Николая – Марии – сложились добрые отношения. Мария смогла философски отнестись к новой любви мужа, не проклинала более молодую и удачливую соперницу, не закатывала сцен мужу и даже первой подала на развод, чтобы спасти политическую карьеру бывшего мужа. За что Екатерина была ей чрезвычайно признательна и благодарна.