Екатерина Великая (Том 1)
Шрифт:
– Уходите, я оденусь!
Через пять минут императрица в обычном своём чёрном платье выходила из дворца.
– Прошу, ваше величество! – сказал Орлов, распахивая дверцу кареты.
Фике села в карету, с нею Шаргородская. Алексей Орлов вскочил на козлы, рядом с кучером, Бибиков [61] и камер-лакей Екатерины Шкурин стали на запятках.
– Гони вовсю! – бросил Орлов кучеру.
Лошади поскакали.
Алексей Орлов, нагнувшись с козел, передавал в переднее окошко происшествия вчерашнего дня.
61
Бибиков Василий Ильич (1740 – 1787) – камергер, тайный советник, деятель театра, писатель.
– Ещё позавчера, – рассказывал он, –
«Когда же наконец уберут этого чёрта императора?»
Майор заорал на капрала, арестовал его, доложил командиру роты, тот – командиру полка, полковнику Ушакову. Дело было к вечеру, а утром Фомина представили на допрос. Фомин рассказал, что он уже спрашивал о том же самом у капитана Пассека, тот тоже накричал на него, но никому ничего об этом не донёс. Доложили императору в Ораниенбауме, тот приказал арестовать Пассека. Приказ был получен в Петербурге в 12 часов дня, но арест состоялся только вечером – затянули свои люди. Так как Пассек был в заговоре, остальным заговорщикам приходилось торопиться, чтобы дело не провалить. Сам Григорий Орлов бросился к княгине Дашковой [62] , которая тоже знала, что «что-то затеяно», но что – не знала. Орлов рассказал ей про арест Пассека и уверил её, что это никаких последствий иметь не будет, Дашкова успокоилась и ничего не предпринимала.
62
Дашкова Екатерина Романовна (1744 – 1810) – сестра фаворитки Петра Третьего Ел. Р. Воронцовой, приближённая Екатерины, статс-дама, писательница. С 1783 г . президент Академии наук.
Фёдор Орлов [63] поскакал в дом гетмана Кирилла Разумовского… На его доклад вельможа ухом не повёл, промолчал, однако по уходе же Орлова приказал, чтобы всё готово было в секретной типографии, чтобы печатать манифест.
Алексей Орлов сел в карету и поехал с Бибиковым в Петергоф за императрицей. Чтобы сберечь лошадей, они ехали медленно, всю ночь.
Через полтора часа обратной скачки карета была уже в пяти верстах от Петербурга. На дороге ожидала коляска. Карета остановилась, подбежал Григорий Орлов.
63
Орлов Фёдор Григорьевич (1741 – 1796) – граф, генерал-аншеф, обер-прокурор правительствующего Сената.
Он посмотрел нежным взглядом в глаза своей любовницы, поцеловал руку:
– Прошу пересесть в мою коляску, ваше величество… Лошади свежие… Я здесь с князем Барятинским [64] …
Екатерина пересела в коляску. Барятинский сел на козлы, Григорий Орлов стал на подножку, и лошади опять скакали по направлению к деревне Калинкиной. Справа и слева неслись огороды, пригороды Петербурга, плетни, заборы, бедные домики.
Лошадей гнали во весь опор, но Фике всё казалось, что коляска стоит, плетётся шагом. Неужели же удача изменит в эти последние, решительные минуты? Неужели глупый случай сорвёт весь план?
64
Имеется в виду один из братьев Барятинских, выдвинувшихся затем в царствование Екатерины: Иван Сергеевич (1738 – 1811) – флигель-адъютант Петра Третьего, позже генерал-поручик и посол в Париже, или Фёдор Сергеевич (1742 – 1814) – гвардейский офицер в 1762г., позже камер-юнкер, обер-гофмаршал.
– Ваше величество, не беспокойся! Тебя, дорогую, там уж ждёт десять тысяч человек… – говорил Орлов.
А Екатерина не слушала, думала.
Шестнадцать лет жила она с Петром. Шестнадцать лет тревог, интриг, подозрений… Шестнадцать лет осторожного, хитрого, выдержанного обмана! Скорей! Скорей!
Показались длинные деревянные дома. Один, другой – казармы Измайловского полка.
Григорий Орлов выскочил из коляски, сказал кучеру:
– Поезжай шагом! Я побегу, упрежу!
И бросился вперёд, подобрав шпагу, гремя ботфортами по булыжникам.
Коляска медленно тянулась к кордегардии… Вдруг загрохотали барабаны, и измайловцы, кто в рубашке, кто в кафтане, всё растущей толпой бросились навстречу императрице. Впереди всех, подхваченный двумя гвардейцами под руки, бежал старик, поп Измайловского полка отец Алексей. Золотая епитрахиль и крест так и блестели.
– Ура! – кричали солдаты. – Ура! Матушка наша! Веди нас куда прикажешь! Урр-а-а!
Подбегая к коляске, солдаты падали на колени, крестились, целовали Фике руки, за ними набегали другие. Императрица поднялась в остановившемся экипаже, отец Алексей благословил её крестом.
Орлов скомандовал:
– Полку построиться… Для принесения присяги!
– Ур-ра! – кричали измайловцы. – Ур-ра!
Раздался конский топот, и во двор казарм на сером коне прискакал полковник Измайловского полка гетман Разумовский. Спешившись, бросив солдату поводья, он подбежал к коляске, опустился на колено и церемонно поцеловал руку Екатерины. Полк быстро привели к присяге, отца Алексея водрузили на козлы, Григорий Орлов с взволнованным счастливым лицом стал на подножку, и коляска тронулась вдоль по Фонтанке. Гетман Разумовский ехал верхом на коне рядом. Отец Алексей осенял всех крестом направо и налево, толпа всё росла. Через Обуховский, через Семёновский мост бежали солдаты Семёновского полка и тоже присоединились к шествию.
Дошли до Гетманского сада, у дома Разумовского, что стоял на углу Невского и Садовой. Сюда бежали солдаты Преображенского полка. Сюда по тревоге с третьей ротой бежал и рядовой Гаврила Державин [65] .
– Матушка! – кричали они. – Прости Христа ради! Опоздали мы! Да офицеры задержали… Арестовали мы их. Веди нас, матушка!
В конном строю подошли конногвардейцы. Прибежали, кое-как одеты, упразднённые лейб-кампанцы – или возвращаются уже времена царицы Елизаветы?
65
Гавриил Романович Державин служил в Преображенском полку рядовым с марта 1762 г .
На Петропавловской крепости пробило десять. Шествие достигло Казанского собора. Отслужили накоротке молебен. Сюда подошло ещё четыре полка пехоты да артиллерия с пушками. Из собора вышел крестный ход. Народ валил со всех сторон, двигался по Невскому к Зимнему дворцу, к Неве… Фике ехала в коляске, теперь её сопровождали верхами гетман Разумовский, генерал-аншеф Вильбоа, Григорий Орлов и граф Брюс [66] .
В Зимний дворец Екатерину толпа внесла на руках, усадила на трон. Площадь перед дворцом была полна народом… Ненавистный пруссак, который предавал Россию королю Прусскому, свергнут. На троне снова женщина! Снова правление будет милостивым и мягким!
66
Брюс Яков Александрович (1732 – 1791) – граф, участник Семилетней войны, при Екатерине генерал-аншеф и губернатор одновременно Москвы и Петербурга.
Взволнованный, запыхавшийся Никита Иванович Панин [67] , с трудом пробившись через народ, заполнивший весь двор, поднёс Екатерине для подписи наскоро составленный манифест. Она быстро пробежала его и, приняв перо, подписала. В зале смолк шум толпы, зазвучал голос самой императрицы, читавшей манифест так же ясно, чётко и толково, как когда-то она читала Символ веры:
– «Божией милостью Мы, Екатерина Вторая, императрица и самодержица всероссийская и прочая, и прочая, и прочая…
…Слава российская, возведённая на высокую степень русским победоносным оружием, через заключение нового мира с самим её злодеем была отдана уже в совершенное порабощение, А между тем внутренние порядки, составляющие основу целости всего нашего Отечества, совсем ниспровержены.
Того ради, убеждены будучи в опасности для всех наших верноподданных, принуждены мы были, приняв Бога и его правду себе в помощь и особливо видя к этому желание всех наших верноподданных явное и нелицемерное, вступить на престол наш самодержавный, в чём все наши верноподданные присягу нам учинили.
67
Панин Никита Иванович (1718 – 1783) – граф, дипломат, воспитатель Павла Петровича.