Экономика и дипломатия

Градобитова Людмила Дмитриевна

На практике деятельность иностранных ТНК уже теперь подрывает возможности датского правительства проводить эффективную экономическую политику, и в частности решить такую первоочередную задачу, как ликвидация дефицита платежного баланса. В опубликованной недавно коллективной монографии, посвященной проблемам внешней политики Дании, дается, в частности, анализ деятельности ТНК в торговле нефтью и автомобилями, электротехническими и химическими товарами. Автор приходит к выводу, что основной причиной дефицита торгового баланса является структура внутрикорпорационных поставок. Отсюда следует, что — традиционными методами — девальвацией, иностранными займами и дефляционной политикой несбалансированность внешних расчетов Дании не устранить. Остается, по мнению автора, одно средство: проводить политику замещения импорта, несмотря на ее крайне непопулярный протекционистский

характер. Вряд ли датское правительство сможет последовать этому совету и действовать вопреки интересам монополий указанных отраслей. Политические деятели время от времени пытаются протащить тезис о том, что лучше иметь какую-то возможность, чтобы повлиять на касающиеся тебя решения, чем совсем никакой. Поскольку Данию, как и другие малые страны, частенько не приглашают на совещания руководства ЕЭС по кардинальным вопросам, то многим становится ясно, что и в условиях членства возможность повлиять на политические решения в Сообществе крайне мала.

Учитывая свои ограниченные ресурсы, основное внимание датская дипломатия уделяет экономическим вопросам, особенно проталкиванию интересов маломощных, но многочисленных специализированных фирм, которые как раз больше всего пострадали от членства в ЕЭС. Датчане рассчитывали стать связующим звеном между северными странами и ЕЭС, поскольку интересы датской промышленности пока еще в большей мере связаны с Северной Европой. Для какой-нибудь мелкой датской фирмы, только входящей в экспортеры, Швеция до сих пор является первым рынком, где она пробует свои силы. Шведы уже признали датские экспортные товары, хотя бы и в виде субпоставок, а партнерам по Общему рынку все еще надо объяснять, что Дания — промышленно развитая страна, а не только поставщик сельскохозяйственной продукции. На то, чтобы довести этот факт до сознания, например, французов, датские бизнесмены и дипломаты потратили целых три года.

Интернационализация хозяйственной жизни Северной Европы, углубление и развитие «северного сотрудничества» на уровне частномонополистической интеграции продолжается, хотя проблемы торговых отношений с остальной частью мира перевешивают чисто скандинавское решение. В частности, поэтому провалился план таможенного союза «Нордек». Интеграция промышленности Севера Европы продолжается. Инициаторами создания «Нордек» были датчане, рассчитывавшие таким путем усилить свою «дипломатическую мощь» на переговорах в ЕЭС. На таких переговорах они при удобном случае не преминут подчеркнуть свой «нордизм», особенно не скрывают своей претензии на представительство интересов всего Севера Европы в этой организации. После вступления Дании в ЕЭС при посольствах Швеции, Норвегии и Финляндии в Копенгагене была учреждена особая должность атташе по связям с отделением датского МИДа, ведающим экономическими отношениями с ЕЭС. На одной из недавних сессий Северного Совета министрам финансов и экономики североевропейских стран было поручено глубже изучить взаимные экономические связи с тем, чтобы усилить северное сотрудничество в вопросах экономической политики и тем самым сделать возможно большим «северное влияние» на международной арене.

Глава III

ПОСРЕДНИКИ

МНОГОСТОРОННЕЙ ДИПЛОМАТИИ

В отношениях между промышленно развитыми и развивающимися странами многосторонняя дипломатия достигла своего расцвета в начале 70-х годов. Стремясь к созданию более справедливой системы международных экономических отношений, освободившиеся государства, опираясь на определенные успехи политики Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) пытаются усилить свой «дипломатический вес» за счет ассоциации с другими.

Требованию создать новый международный экономический порядок Запад противопоставил старую чуть припудренную концепцию «взаимозависимости». Однако из-под пудры четко проглядывает неравенство партнеров в этой мнимой «взаимозависимости», стремление интегрировать развивающиеся страны в орбиту капиталистического хозяйства в качестве главным образом поставщиков сырья.

Отказ Запада перестроить международные экономические отношения не раз создавал кризисные дипломатические ситуации, и вот тут в качестве посредников, мастеров компромиссов выступала скандинавская дипломатия.

В отношениях скандинавов с развивающимся миром политика проложила дорогу экономике. С начала 70-х годов на международных

форумах, на которых обсуждалась перестройка международных экономических отношений, дипломаты-скандинавы проявляют активность, предлагают компромиссные варианты решения конфликтных ситуаций, сами при этом стараются занять серединную позицию между развитым «Севером» и развивающимся «Югом».

Представители Скандинавии стали популярными кандидатами в состав и даже руководство различных международных комиссий, занимающихся поисками решения различных проблем в этой сложной области. Норвежец Столтенберг назначался председателем Комитета ООН по проблемам Север — Юг, лидер шведских социал-демократов Улоф Пальме входил в состав известной комиссии Брандта, занимавшейся поисками выхода из тупика.

Скандинавской дипломатии в связи с крушением колониальной системы и перспективами развития освободившихся стран предназначалась роль «инициатора, адвоката» новых отношений между индустриальными и освободившимися государствами. Почему скандинавам? Ну не англичанам же Как-никак у скандинавов свои козыри; «чистая репутация»: у них ведь нет колониального прошлого.

В переговорах между Севером и Югом скандинавские представители, как правило, стремятся объединить себя с развивающимися странами в одну группу «малых государств» на том основании, будто у группы одинаковые интересы. Исследователь по вопросам участия Швеции в международных организациях Бу Хюлдт в связи с этим подмечает, что во времена Лиги Наций, когда Швеция действительно была «малым» членом этой организации, она эту свою особенность малого государства не подчеркивала, как это делается сейчас, когда в семье ООН много молодых государств, намного уступающих ей по масштабам.

Основные внешнеэкономические интересы скандинавских стран еще два десятка лет назад были сконцентрированы на близлежащих рынках, в Западной Европе. Продвижение интересов своих монополий на малоизученные рынки развивающегося мира в то время было второстепенной задачей. Небольшие средства, выделяемые по программам «помощи», использовались скорее для рекламы скандинавского образа жизни, пропаганды реформистских идей среди нарождающейся интеллигенции молодых государств. «Хорошая репутация гораздо больше стоит в долгосрочном плане», — любили повторять руководители «СИДА» — шведской администрации по вопросам «помощи» развивающимся странам.

Постепенно интерес к развивающимся странам в Скандинавии из области политической все больше перемещался в область экономическую. Традиционные импортеры скандинавских товаров — западноевропейские страны стали меньше покупать скандинавские товары. Появилась необходимость диверсифицировать внешнюю торговлю в географическом смысле. Теперь эта задача вплотную встала в практическом плане. Вот здесь-то скандинавы и обратили взоры к рынкам развивающихся государств. Но оказалось, что конкуренция там тоже обострилась, так как другие индустриальные страны также устремились туда. В конкурентной борьбе на помощь бизнесу приходят дипломаты. При всей схожести у дипломатии каждой пз стран были и свои «выигрышные карты», которые использовались для налаживания отношений с освободившимися государствами. Швеции это вроде бы удавалось, потому что отношения с ней развивающийся мир считал не столь чреватыми экономической зависимостью, как с бывшими метрополиями.

«Индустриальная Дания». Такое сочетание слов появилось совсем недавно, что называется, на глазах нынешнего поколения людей. «Вторая промышленная революция» пришлась здесь на 1960-е годы. Для датских компаний — это минус. Основные рынки уже заняты конкурентами, пробивать туда дорогу трудно. Для отношений с развивающимися странами — плюс. Можно предлагать им в качестве «ноу-хау» датский путь промышленного развития на базе сельского хозяйства, учитывая аграрный характер экономики большей части этих государств. Датчане любят демонстрировать свои небольшие предприятия, производящие высококачественную специализированную продукцию, подчеркивая при этом, что каких-нибудь полтора десятка лет назад предприятия были полукустарной мастерской. «В развивающихся странах растет понимание того, что их общество может быть построено по модели, испытанной в Дании», — писал специализированый журнал датского МИДа. Датский опыт развития интенсивного сельского хозяйства — тоже ходовой товар. Но, как говорится, о вкусах не спорят. Что хорошо для самой Дании, то не обязательно подходит развивающимся странам. Они хотят развиваться в соответствии со временем, а время против капиталистического пути, время за другой путь развития, за другую модель, за некапиталистический путь.