Экранные поцелуи

Пактер Труди

Теперь Жизель улыбалась. Не той вымученной полуулыбкой, полугримасой. Нет, улыбкой, полной оптимизма.

— Кажется, у меня появилась идея. Скажи, сколько у нас времени, чтобы найти такой повод?

— Я думаю, недели четыре или пять. Насколько мне известно, основные съемки с ней должны начаться не раньше середины марта.

— Этого вполне достаточно, Дэн. Я найду повод для того, чтобы ты мог избавиться от Рэчел Келлер. Принесу его тебе упакованным, на блюдечке с золотой каемочкой.

Впервые

за время этого разговора он занервничал.

— А как насчет нас с тобой, Жизель? Мы будем видеться до тех пор?

Она улыбнулась. Взглянула на него из-под ресниц.

— Поживем — увидим.

Начав сниматься в «Покинутых», Клаудиа Грэхэм дала себе клятву, какую всегда давала в подобных случаях, — никаких мужчин. Последний муж совсем ее истощил как морально, так и в смысле денег. «Если это и есть секс, — думала она, — обойдусь без него».

Однако, когда она встретила Дэвида, все благие намерения разом испарились. Он показался ей совсем другим, чем те мужчины, которых она знала до этого. Во-первых, он богат. И в то же время совсем не похож на других богачей, банкиров или там землевладельцев. Он заработал свои деньги точно так же, как и она: талантом, способностью покорять и гипнотизировать публику. Это у них общее. И это давало ей ощущение близости с ним, почти родства.

Она сразу почувствовала контакт, при первой же встрече. Ему не нужно было ничего объяснять. Ни то, как обобрал, облапошил ее последний из ее агентов, ни свою, часто дурную, славу. С ним самим такое не раз случалось, и слухи о нем ходили самые разные. Он знал, каково это, испытал на себе.

Наконец-то, думала Клаудиа, залезая в ванну, выложенную золотой мозаичной плиткой. Наконец, она встретила человека, который до конца ее понимает. Она откинулась назад и нажала на кнопку. Снизу забили многочисленные струйки воды, обдавая все ее тело, лаская и массируя его. Скоро-скоро это будет делать Дэвид. Она представила его себе, мускулистого, с широкими плечами и выгоревшими до белизны волосами. Он как будто от самой земли, в нем есть что-то животное, почти звериное. Она почувствовала острое физическое желание. Потом вспомнила его жену, и желание мгновенно исчезло. Ну почему, почему все никогда не бывает так, как хочется!

Гарри, первый ее муж, не вынес ее внезапного успеха. Чад, последний муж, не смог простить ей ее интеллекта. О тех, что были между этими двумя, она старалась не вспоминать. Ни один из них ее не стоил.

Но теперь появился Дэвид — человек, который ей по-настоящему нужен. Мешает только его жена.

Другие женщины, наверное, в подобной ситуации повздыхали бы, подумали — и отступились. Но Клаудиа Грэхэм — это вам не другие женщины. Она звезда. Она давно уже привыкла получать все, чего ей хотелось. Ей даже в голову

не приходило, что и она может получить отказ.

С кем можно об этом поговорить? С точки зрения Клаудии, не стоило и влюбляться, если нет возможности излить душу подруге. У нее было два вида друзей: одни — для светского общения, другие — для доверительных бесед о любовных делах. Во вторую категорию входили ее парикмахерша и женщины ниже Клаудии по уровню, которые именно в силу своего общественного положения не стали бы ее осуждать. Поэтому им она могла доверить все, до мельчайших деталей. Ближайшими, самыми доверенными в этой категории были ее сестра Фанни и Жизель Паскаль.

Она вышла из ванны, завернулась в купальную простыню, прошла через комнату к столику у кровати, где лежала записная книжка с адресами и телефонами. Пришло время излить душу и обсудить зарождающуюся любовь. Она решила начать с Фанни, однако попала на племянницу. Мама ушла за покупками, сообщила девочка. Может быть, она перезвонит, когда вернется? Клаудиа ответила, что не стоит беспокоиться. Для сестры, жившей все в том же доме в провинции, звонок на Бали может оказаться выше ее разумения.

Клаудиа решила попытать счастья с Жизель Паскаль. Француженка ответила почти сразу же:

— Клаудиа! В чем дело? Я думала, ты по горло занята съемками, а у тебя, оказывается, есть время звонить в Калифорнию.

— Я действительно занята съемками. Просто кое-что произошло, и мне нужен твой совет.

Жизель потянулась за сигаретой. Всякий раз, когда Клаудиа звонила и спрашивала совета, это могло означать лишь одно — любовный роман. А уж если она звонит с Бали, значит, дело серьезное. Разговор наверняка предстоит долгий. Жизель щелкнула золотой зажигалкой.

— Кто он? — осторожно спросила она.

— Угадай.

Жизель выпустила тоненькую струйку дыма. Она была в затруднении. Их там трое, достойных кандидатов, — Боб Делани, Рик Гамильтон и Дэвид Прайс. Однако вполне возможно, что это кто-то совсем другой. Клаудиа могла влюбиться и в оператора, и в кого-нибудь из статистов.

— Даже пытаться не буду, — наконец произнесла Жизель. — После Чада я ничему не удивлюсь.

— Жизель! С каких это пор я, по-твоему, влюбляюсь в кого попало?

— Извини. Я и не знала, что ты влюбилась.

— Ну, так теперь знай. Я могу сказать тебе его имя, если ты пообещаешь хранить это в тайне.

Жизель решила рискнуть:

— Не надо. Я уже знаю, кто он. Дэвид Прайс, и никто другой. Так?

В голосе Клаудии зазвучало восхищение:

— Как ты догадалась?!

Жизель чуть было не ответила, что любовников обычно держат в секрете, если они женаты на другой женщине. Но вовремя удержалась.

— Я видела Дэвида. Он как будто создан для тебя.