Экс. Дилогия

Ганжа Павел Александрович

Антон пожал плечами. Зацикленность его нового знакомого на 'никотиновой теме' слегка раздражала. Хотя в целом Ник Ковальски оказался вполне приличным парнем и приятным собеседником. Он, подобно Антону, был эксом, но попал в криоцентр на десять лет позже. Зато разморозили их в одно время. А вчера они познакомились. После разговора с Грегом Антону разрешили передвигаться по этажу. Покатавшись по клинике, Ветров выяснил, что на этаже имеется пара холлов, просмотровая - библиотека, а также двадцать палат, в которых содержатся эксы. Товарищи по несчастью. Или по счастью - как считать. С пятью эксами Антон столкнулся в холле, а Ковальски встретил в библиотеке. Остальные размороженные

находились еще, по меткому выражению Ника, в 'полуовощном состоянии', и доступ в их палаты был запрещен. С жизнерадостным и немного циничным эксом из сорок пятого года - Ветров как-то сразу сошелся. И языковой барьер не мешал - родным языком австралийца Ковальски являлся английский. Или, если хотите, староанглийский. Если бы еще Ник через каждые пятнадцать минут не уводил разговор в сторону табака, трубок, папирос... Ветров вздохнул. Это уже из области ненаучной фантастики.

– Я специально узнавал - сигареты тут повсеместно продают. Но в клинику - нельзя. Карантин, мать его!
– прочно влез на любимого конька Ковальски.
– Я было пытался этого лохматого гада - Грега уломать, да куда там! Скользкий подлец - где сядешь, там и слезешь.

– Бес с ними, с сигаретами. Когда выйдешь отсюда - надымишься вволю, - не выдержал Ветров.
– Лучше скажи, что ты по поводу контракта думаешь?

– А что думать - подписывать придется. Крути - не крути, придется.

– Ежу понятно. Но не нравится мне это.

'Не нравится' - Антон очень мягко выразился. Элементарная логика подсказывала, что армейский контракт - особо изощренная ловушка. Иначе с какой стати в вооруженные силы пихали бы смертельно больных людей? Причины Грег объяснил. Якобы служба в армии связана с опасностями, а в обществе, где царят принципы гуманизма и уже появились технологии омоложения, рисковать жизнью никто не стремится. Но такое объяснение казалось слишком натянутым. У того же переводчика-психолога Ветров выяснил, что продление жизни - процедура не из дешевых, и позволить его себе могут немногие. И почему тогда абсолютное большинство, неспособное оплатить омоложение, не рвется в армию? Ведь, если верить Грегу (а как иначе - слова переводчика проверить пока не получится) военнослужащим предоставляется существенная скидка. Вернее, процедуру омоложения частично оплачивает правительство. А куда делись маргиналы, жители 'глухих мест', любители 'военной романтики' и прочий 'призывной контингент', из которого во все времена активно набирали рекрутов? Армейская дисциплина отпугивает? Слабо верится.

И войной, что интересно, не пахнет. С двумя крупнейшими державами мира - Халифатом и Поднебесной империей Федерация не конфликтовала лет двести. Это Ветров узнал в библиотеке. Там имелся аппарат (что-то вроде компьютера и проектора в одном флаконе), с его помощью можно было просматривать различные познавательные программы и фильмы, в том числе и на английском. Пардон - на староанглийском. И Антон вместе с Ником эксплуатировали аппарат без зазрения совести. Правда, информации все равно не хватало. Фильмы и программы - немножко не то. Эх, обычный комп бы, да выход в глобальную сеть, да приличный поисковик... Но, пословицы учат, мечтать не вредно, чем богаты, тем и рады.

В любом случае, крупных военных столкновений сейчас нет. Федералы разве что пиратов гоняли по окраинам да мятежников на пятке планет усмиряли. Поэтому, будь Грег на месте какого-нибудь небогатого парня из глухомани, служить пошел бы... пусть, не с удовольствием, но без раздумий.

Кроме того, настораживало... отсутствие альтернативы. После подписания контракта и излечения экс мог попасть либо в абордажную команду космического корабля,

либо в так называемую колониальную пехоту. И никуда более. Как говорится, ни в танкисты, ни в артиллеристы. Больше по Вооруженным силам Федерации выяснить ничего не удалось.

Пользуясь той же логикой, можно сделать вывод: в армии народ служит, а в колониальную пехоту и абордажники идти никто не хочет. Слишком опасно, видимо. Явно в пекло бросят. Вот и вербуют 'смертников'. Выводы, конечно, скоропалительные, но логике Антон доверял. И не только логике. Ветров хребтом чувствовал неприятности, связанные с контрактом. Как бы шило на мыло не променять, из 'смертников' в 'камикадзе' не угодить. Впрочем, Ковальски прав - не в их положении выбирать. Выбор ведь, по сути, фикция. Вчера Грег сказал, что у Ветрова есть неделя на размышления. Пока пациенту вводят блокаторы и синдром Купера-Стейна почти не развивается. Однако, блокаторы тоже не дешевы. И через семь дней курс инъекций будет прекращен. Вот за это время Антону надо определиться подписывать ли двадцатилетний контракт на службу в Вооруженных Силах Федерации. Несмотря на участливый тон и гладкие фразы слова переводчика-психолога сильно смахивали на примитивный ультиматум. Мол, подписывай, неделя тебе на размышления, а не надумаешь - лечить не станем. И деваться некуда.

– Нравится - не нравится... Нас не спросили, - в унисон мыслям Ветрова высказался Ковальски.

– Не спросили, - признал Антон.
– И потом не спросят. Угодишь в войска, зашлют к черту на рогу и куда бежать... с подводной лодки? И с дезертирами, наверняка, строго.

– А то! Тебя переводчик рудниками не пугал?

Ветров помотал головой.

– Меня пугал. Я сдуру спросил, что будет, если из армии сдернуть. А он ласково, мол, тогда тебя, брат Ковальски, урановые копи ждут. Жутко вредные, для здоровья непереносимые. И на них долго не протянешь.

– Так и сказал?

– Ну, другими словами, конечно, но, по сути...

– Весело, - 'радостно' протянул Ветров.- Двадцать лет в сапогах.

– Есть ли у них тут сапоги - вопрос. А двадцать - не хило. Мне десятку оттоптать предложили.

– За красивые глаза срок скостили, что ли?

– Насколько я понял, срок контракта с ценой лечения связан...

– Ясно. Просто сказка.

– Ты не переживай, тут хоть какая-то перспектива, а у некоторых, вообще, дело труба.

– В смысле?

– Знаешь Чена, китайца из седьмой палаты? Он каждый день в холле сидит...

Ветров автоматически кивнул. Имени он не помнил, но вчера видел одного азиата в холле. Может, именно Чена?

– Ему подписать контракт не предложили. У Чена такая дрянь, что и сейчас вылечить не могут. Зря в криокамеру ложился. Максимум полгода протянет, а потом - туши свет.

– Ничего себе...
– Антон уже свыкся с мыслью, что его болячка лечится, и услышать о том, что для кого-то заморозка оказалась бесполезной, было... неприятно. И досадно. И печально. Ветров поневоле примерил на себя ситуацию с Ченом и поежился. Словно на пару секунд вернулся назад на шестьсот лет...

– Вот так. А ты говоришь - не нравится. Радоваться надо, что хоть коньки не отбросим раньше времени. А с контрактом разберемся. Где наша не пропадала. И отслужить можно, если что. Не к расстрелу ведь приговаривают. Прорвемся!
– выдал короткий оптимистический спич Ник.

Оптимизмом нового приятеля Ветров не проникся, сомнения все же одолевали.

– Да, а ты откуда узнал про Чена? Он сам тебе сказал?

– Нет, Грег поделился.

– А не соврал?

– Зачем?

– Ну, психологические штучки, например... чтобы мы контракт подписали побыстрее.