Эксфэр
Шрифт:
— Потому что так надо.
Мы спустились в подземную парковку, и Виктория привела нас к какому-то внедорожнику, в которых я совсем не разбирался. Она открыла двери и сказала:
— Садись сзади и не высовывайся.
Я плюхнулся на заднее сиденье и пристегнулся. Виктория села за руль и нажала кнопку запуска. Мотор загудел, и мы медленно выехали в город.
— Так куда мы едем?
— Узнаешь.
Я устало пожал плечами и прижался к стеклу. Виктория включила музыку и выехала с парковки. На мгновение забыв о заботах, я засмотрелся на раскинувшуюся за окном
Я вдруг понял, что совсем разучился радоваться таким простым вещам. Раньше всегда находилась минутка, чтобы насладиться видами, а теперь… теперь было не до этого. Я взглянул на сосредоточенную Викторию, прикрыл глаза и не заметил, как задремал.
Глава 21
— Просыпайся. Приехали.
Я энергично потёр лицо, размял затёкшую шею и вылез на улицу. Мы припарковались в типичном дворе жилого дома: много машин, детская площадка и небольшие палисадники под окнами.
— Где мы?
— Зеленоград.
Вместе с ней я вошёл в открытую дверь подъезда. Она прошла к дальней квартире на первом этаже и дважды нажала на звонок. Долго ничего не происходило, и Виктория позвонила ещё раз. Сначала послышались негромкие шаги, а затем кто-то посмотрел в глазок. Входная дверь открылась, и вдруг послышался звон трубчатых колокольчиков. Перед нами предстала пожилая женщина в домашнем халате. Её недовольный вид говорил сам за себя.
— Время видела? — спросила женщина хриплым голосом.
— Валентина, у меня срочное дело.
— Позвонить не могла?
— Если бы позвонила, ты бы не приняла.
— И ты решила, что можно наведаться без предупреждения?
— Вопрос очень срочный и важный.
Валентина мельком глянула на меня и, развернувшись, сказала:
— Посидите в зале.
Мы зашли внутрь, и я учуял терпкий запах благовоний. Виктория уверенно прошла в нужную комнату и заняла место на диване.
— Зачем мы сюда приехали?
— Узнаешь.
— А кто она такая?
— Узнаешь.
— Ладно…
Валентина заглянула к нам минут через пятнадцать. Теперь она была одета в длинное серое платье, украшенное вышивкой; её волосы на голове были прикрыты необычным разноцветным платком; на запястьях висело по несколько браслетов, а на шее покоилось какое-то странное ожерелье. Валентина выглядела прямо как типичная гадалка из фильма.
Виктория встала со своего места и, глянув на меня, сказала:
— Жди здесь.
Я посидел какое-то время один, и вскоре Виктория вернулась обратно и позвала меня за собой. В новой комнате полки и шкафы были обставлены статуэтками и амулетами, а стены обвешаны какими-то картинами. Из-за плотно зашторенного окна и горящей над головой винтажной лампы всё вокруг казалось немного таинственным и мрачным. В центре комнаты, за круглым столом, сидела Валентина:
— Прошу, дорогой, присаживайся. Как тебя зовут?
— Константин, — ответил я, усевшись напротив.
— Хорошее имя. Древнее. Стойкий и постоянный. Дай-ка сюда свою руку.
Я вопросительно посмотрел на Викторию, и Валентина вдруг произнесла:
— Не беспокойся, твои секреты мне неинтересны.
— Секреты?
— Он не знает? — Валентина вопросительно посмотрела на Викторию.
— Не знает. Это не имеет значения.
— Что ж… Не имеет, так не имеет. Руку, молодой человек.
Я протянул ладонь, и Валентина тут же вцепилась в неё. Едва я хотел спросить, зачем это нужно, как очертания комнаты исчезли. Я понял, что очутился в рабочем кабинете. Ощущение было очень странным: я смотрел своими глазами, но будто наблюдал за происходящим со стороны. Сцена неожиданно сменилась: теперь я лежал в подъезде, а надо мной склонился Роберт.
«Это же цикл, где меня подстрелили, — подумал я. — Мои воспоминания».
Мгновение, и подъезд сменился кабинетом Лидии Анатольевны — кажется, это был тот самый момент, когда мы только познакомились. Воспоминания начали сменяться одно за другим: поезд, разговор с родителями, парк, экзамены, школа, скучные вечера за компьютером, переезд, детство. Эпизоды моей жизни прыгали то вперёд, то назад.
Это продолжалось очень долго, пока я внезапно не почувствовал себя маленьким-маленьким. Всё вокруг было туманным и размазанным. Я почему-то протяжно заплакал и почувствовал, как кто-то поднял меня. Перед носом вкусно запахло, и мои губы впились в какой-то шарик. Рот наполнился сладким молоком, и плакать расхотелось.
«Грудь мамы», — мелькнуло где-то в мыслях.
—…мой грибочек… — раздался над ухом её нежный голос.
Она говорила что-то ещё, но я не мог разобрать слов. Воспоминание резко оборвалось, и теперь я оказался посреди дыма. Я начал задыхаться и давиться собственным рёвом. Рядом плакал и другой ребёнок, который вцепился в меня своими хиленькими тонкими пальчиками.
В комнате внезапно стало светло, и я почувствовал жар. Воздуха совсем не осталось — я лишь беззвучно двигал губами и отчаянно пытался задышать. Неожиданно мне удалось вздохнуть, однако я понял, что лежал уже на чём-то твёрдом и холодном.
До меня донеслись крики людей и шум сирены. Ребёнок, который держал меня секунду назад, куда-то пропал. Я громко заплакал, а затем провалился в темноту. Секунда, и передо мной снова сидела Валентина. Я тупо уставился на неё, пытаясь собрать мысли воедино, а она же молча встала, раздвинула шторы, открыла окно и, неожиданно достав сигаретку из портсигара, закурила.
— Ненавижу нырять в такое.
— Вы тоже эксфэр, — тихо произнёс я, придя в себя.
— А у тебя занятная способность, дорогой, — усмехнулась она, затянувшись сигаретой ещё раз.
— Валентина, что ты увидела? — требовательно спросила Виктория.
— Те же самые фрагменты, но от его лица, — ответила Валентина и, глянув на меня, спросила: — Мы же ненастоящие, верно, дорогой?
— Вы так просто об этом говорите.
— Я многое повидала за свою долгую жизнь. Меня мало что может удивить.