Экспансия
Шрифт:
— Уоты бы сейчас… Соскучился… А, ладно.
Махнул рукой, обернулся к лежащей девушке:
— Тебя как, подсадить?
— Угу-м.
Она кивнула в знак согласия. Легко подхватил невесомое тело, перенёс за стол, устроил поудобнее за столом, дал ей ложку и нож.
— Налетай.
Сам откромсал кусок, начал наворачивать так, что даже за ушами затрещало. Ладога, напротив, отрезала маленькими кусочками, подцепляла ложкой кашу. Утолив первый голод, спросила:
— А что такое уота?
— Уота?
Почесал
— Да овощ такой, в земле растёт. Вроде репы вашей. Но на Руси не водится.
Её глаза странно сузились:
— На Руси не растёт…
Медленно повторила его фразу…
— Значит, ты славянин, но не из русских земель. Варяг?
Отрицательно мотнул головой.
— Тогда, с Руяна? После Арконской резни уцелел?! То-то я смотрю, знак языческий на щите твоём, идолопоклонник!
Швырнула ложку на стол, обидчиво крикнула:
— Лучше бы я в Пуатье умерла, чем помощь от поганого язычника принять! Да ещё и замуж за него собралась, дурища…
Дар подобрался — только истерик ему не хватало…
— Допустим, что я в Старых Богов верую. Что плохого в этом? Быть не рабом, а свободным человеком?
— Да как так можно?! Есть бояре, которые должны управлять народом, смердами. Есть служители, которые грехи людей отмаливают. Есть смерды, что должны на земле трудиться, и бояр кормить! Так испокон веко заведено, и быть должно!
Парень усмехнулся:
— Испокон веков, говоришь? Допустим… Человек от Адама и Евы произошёл?
— Конечно!
Тогда ответь мне на простой вопрос — когда Адам пахал землю, а Ева пряла пряжу, кто был священником, а кто — боярином?
Ладога задумалась, потом пробурчала:
— Умный, да?
Аппетит пропал окончательно, и слав отложил свою ложку:
— Умный. Потому что свободный.
— Я за тебя замуж не пойду!
— И не надо. Обряд проведём. Да как приедем в наши места — разбежимся в разные стороны. Всё равно, он по уложению Христа будет, и у нас не действителен. А трогать я тебя не собираюсь. Как женщину. Так что не бойся.
— На преступление толкаешь?! Перед Богом хочешь солгать?!
— Пред твоим Богом — да. А перед своими — моё слово крепче камня. Не хочешь замуж за меня — не больно то и надо. Мне бы братьев-храмовников спасти, да обелить. А там — доберёмся до Поющих Островов, и скатертью дорога. Пойду.
Встал из-за стола, вышел прочь из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что пыль с дощатого потолка посыпалась…
— Скучаешь, друг?
К сидящему в пустой трапезной парню подошёл фон Гейер. Дар молча кивнул — присаживайся.
— Случилось чего? Вроде ведь завтра свадьба у вас. Радоваться надо…
— Ага… Узнала она, кто я. Теперь как рысь дикая шипит, да кидается на меня. Лучше бы, мол, там умерла в котле с кипятком. Чем от меня помощь и спасение принимать.
Тамплиер усмехнулся:
— Девица глупа. Она просто ещё не видела смерти. Или со стороны. А когда это не касается лично тебя — то всё кажется не так страшно…
— Я знаю, друг. А ты что надумал?
— Уходишь от ответа, Дар. Сказал ей, что разбежитесь после того, как в Державу вернётесь?
— Сказал. Только непонятно — то ли она обрадовалась, то ли ещё больше расстроилась…
— А сам как думаешь?
Дар повернулся к собеседнику и намного тише ответил:
— Ты же знаешь, Алекс, кто я на самом деле — язычник. И не нуждайся Орден в нашей помощи, то ты первым бы бросился на меня с мечом. Ведь так?
Фон Гейейр утвердительно кивнул.
— Но союз с нами сейчас жизненно необходим тамплиерам, и поэтому вы ведёте себя со мной так, как будто я обычный христианин…
Снова молчаливый утвердительный кивок.
— Хотя многое из того, что ты видел у нас, тебе по нраву. Ведь ты сам вышел из простых воинов, и испытал несправедливость и жестокость этого мира на собственной шкуре. Будь ты славом, как бы могла сложиться твоя судьба? Не примеривался?
Ответ последовал не сразу, но всё же рыцарь решился его озвучить, и его голос прозвучал с неприкрытой горестью:
— Мне слишком поздно менять убеждения и веру, Дар. Хотя, будь я помоложе, пожалуй, решился бы остаться в вашей Державе. Да и руки мои в крови не то что по локоть… Если собрать всех, кого я убил, этот холм покроет меня с головой, и среди мертвецов будут не только мужчины, но и женщины, и даже дети…
— Вот видишь… Любой союз диктуется целесообразностью самого союза. Пока мы нужны — магистр закрывает глаза на всё. Даже на сотрудничество с еретиками и иноверцами. А как только в нашей помощи отпадёт необходимость, то те из нас, кто окажется в его руках, сразу взойдут на костёр…
— Вряд ли.
На этот раз Дар удивился не на шутку:
— Почему ты так думаешь?
— Одо де Сент-Аман принёс клятву на Библии от лица всех магистров Ордена. В том числе и будущих. Значит, он может лишь разорвать союз, но не предать, и тем более, не отправить вас на костёр. Такая клятва значит для нас, христиан, гораздо больше, чем ты думаешь, ибо от неё зависит бессмертие души. А гореть в геене огненной никто не захочет.
Дар вздохнул:
— Иногда и душу предают, друг мой… Ты поплывёшь с нами на Поющие острова?
Рыцарь отрицательно мотнул головой:
— Увы, нет.
— Значит, больше мы с тобой не встретимся?
— Скорее всего, нет.
— Жаль… Ты хороший товарищ, и в бою я без колебаний подставил бы тебе свою спину.
— Я тоже, хотя ты и язычник.
Короткое молчание, потом слав совсем тихо спросил:
— Я могу что-нибудь для тебя сделать, Алекс?