Экспедиция в Лунные Горы

Ходдер Марк

— А что вы вообще знаете о моей экспедиции, капитан?

— Только то, что вы собираетесь обнаружить истоки Нила. Мистер Брюнель приказал мне перенести вас и ваши припасы в Занзибар. И, насколько я знаю, правительство взяло на себя финансирование всей экспедиции. Есть что-то еще?

— Да.

— Тогда я прошу вас рассказать мне. Можете рассчитывать на мое полнейшее молчание. Мистер Гуч, не оставите ли нас наедине, пожалуйста?

— Не беспокойтесь, капитан, — сказал Гуч. — На борту корабля вы имеете право приказывать мне, но, как технологист, я занимаю более

высокое положение и, так получилось, знаю все детали. Прошу прощения, что держал их от вас в секрете, но наше начальство считает, что некоторые аспекты экспедиции должны оставаться сугубо секретными.

Лоулесс какое-то время переводил взгляд с одного на другого.

— Все это очень хорошо, но если Орфей в опасности, я имею право знать, почему.

— Согласен, — сказал Бёртон. — Откровенно говоря, сэр, хотя я действительно собираюсь найти истоки Нила, это второстепенная задача. Главное — найти и вернуть черный алмаз, известный как Глаз нага. И, я уверен, именно этому пытается помешать прусский шпион по имени Цеппелин.

Глаза Лоулесса расширились.

— Неужели вы говорите мне, что наш саботажник — прусский агент?

— Да, скорее всего. Я бы сказал, что он нанят Цеппелином для того, чтобы мешать нам.

Лоулесс пробежал пальцами по коротко подстриженной белой бороде, его глаза сверкнули.

— Я протащу ублюдка под килем!

— Не уверен, что это возможно на винтокорабле, — пробормотал Гуч.

— Еще как возможно, черт побери!

— Сначала надо поймать его, — заметил Бёртон.

— Кстати, джентльмены, — сказал Гуч. — Не кажется ли вам странным, что, если саботажник собирался заставить нас опоздать, он действовал в точности наоборот — заставил нас лететь быстрее, хотя и ценой разрушения корабля? В результате мы окажемся в Занзибаре значительно раньше, чем собирались.

Бёртон нахмурился.

— Хороший вопрос, мистер Гуч. Очень хороший вопрос.

Бёртон поговорил с Суинбёрном, Траунсом, Честоном, Кришнамёрти, Бхатти, Спенсером, мисс Мейсон и сестрой Рагхавендрой, и попросил их патрулировать корабль, присматривать за экипажем и сообщать ему о малейших случаях подозрительного поведения. Потом вернулся в свою каюту, собираясь записать новости в дневник. Вынув ключ из кармана, он отпер дверь, открыл ее и замер на пороге.

На столе что-то лежало.

Он вошел в комнату и огляделся. Каюта среднего размера, четырехугольная, на полу ковер, на стене обои, хорошо обставленная. По потолку бежит толстая вентиляционная труба, по каждую сторону от нее висят две масляные лампы. Есть еще две двери: одна в маленькую спальню, вторая — в крошечную ванную.

В иллюминатор бил яркий столб средиземноморского послеполуденного солнца. Его белый свет отчетливо отражался от предмета, которого не была на столе, когда, пару часов назад, Бёртон уходил из кабины. Он закрыл за собой дверь. Другого способа войти в кабину нет.

Он подобрал предмет, вернулся в коридор, закрыл дверь на замок, потом встал на колени и заглянул внутрь через замочную скважину. Потом поднялся и пошел к носу корабля. Навстречу ему попался доктор Квайнт.

— Доктор, — сказал Бёртон, — могу я украсть пару минут вашего времени?

— Конечно. Эй! Это еще что такое?

Бёртон поднял предмет повыше.

— Загадка, доктор. Был на столе в моей каюте. Скажите мне — у кого еще есть ключ?

— От вашей каюты? У меня и сестры Рагхавендры. — Квайнт вынул из кармана связку ключей. — Как стюарды, мы должны иметь возможность войти во все пассажирские каюты. — Он пробежал пальцами по ключам. — Вот этот.

— Вы пользовались им сегодня?

— Нет, сэр.

— Можете доказать, если понадобится?

Квайнт слегка ощетинился.

— Сестра Рагхавендра подтвердит, что все утро я работал вместе с ней во время ленча, и мы расстались несколько минут назад — я должен был доложить капитану. Сейчас я иду с мостика.

— Спасибо, доктор. Извините, если обидел вас. Как мне кажется, я должен сам увидеть капитана.

— Очень хорошо. — Квайнт опять посмотрел на предмет.

Бёртон расстался со стюардом, прошел вдоль коридора и поднялся в рубку. На мостике уже стояло несколько членов экипажа. Капитан Лоулесс повернулся к вошедшему Бёртону, увидел то, что он держал в руке, и невольно вскрикнул.

— Святые угодники! Где вы это нашли?

— На столе в моей каюте, капитан. Прав ли я, что это и есть пропавший подшипник люльки?

— Так оно и есть. Дайте мне взглянуть.

Бёртон протянул металлическое кольцо Лоулессу, который, внимательно проверил его, убедился, что он цел и невредим, и обратился к Оскару Уайльду, который чистил панель управления задней части рубки.

— Мастер Уайльд, не будете ли вы так добры спуститься в инженерную? Попросите мистера Гуча поставить его на место, как только мы приземлимся в Каире.

Уайльд взял подшипник и исчез.

— В вашей каюте? — сказал Лоулесс. — Как он очутился там?

— Большой вопрос. Уходя, я закрыл дверь, и она все еще была закрыта, когда я вернулся. Доктор Квайнт уверил меня, что ни он, ни сестра Рагхавендра не входили в комнату во время моего отсутствия, и никаких следов взлома. Это ни о чем не говорит, конечно, но, по моему опыту, после взлома на замке всегда остаются крошечные царапины.

Лоулесс снял фуражку и почесал голову.

— Ну, каким бы путем не вошел ваш незваный гость, он избрал весьма неподходящий способ впутать вас в это дело.

— Меня можно было впутать только в одном случае — если бы стюарды нашли подшипник во время уборки. И лучше было бы его спрятать под койкой, чем оставлять на столе при свете дня. Я уже не говорю о том, что нет никакого смысла мне самому саботировать собственную экспедицию.

— Черт побери! — тихо прошипел Лоулесс. — Я не усну, пока мы не найдем проклятого предателя!

— И я, — прошипел Бёртон. — Мои люди патрулируют корабль. Нашему негодяю будет весьма трудно сделать что-либо еще и не попасться!