Эксперт смерти
Шрифт:
— Елена! — громче крикнул я. — Подожди!
Вскочив со скамейки и окончательно распугав стаю голубей, я рванул вслед девушке. На этот раз она услышала мой окрик, остановилась и медленно повернулась. На меня уставились равнодушные глаза.
— Елена, что с тобой? Ты не узнаешь меня?
Она пожала плечами.
— Узнаю, — равнодушно произнесла она. — Эвери. Это ты во всем виноват.
Она повернулась ко мне спиной и продолжила свой путь, а я, опешив, смотрел ей вслед. Она сделал всего несколько шагов, как я опять
— Елена, что произошло? В чем я виноват? Почему ты ведешь себя, как будто зомби какая–то?
Елена только молча смотрела мне в лицо. Отстраненно и равнодушно. Если она считает меня в чем–то виноватым, то должна быть хоть какая–то реакция на меня. Злость, осуждение. Ненависть, в конце концов. А она просто смотрела на меня и ничего не говорила.
— Елена, скажи, что случилось? Может я смогу тебе помочь? Куда ты идешь?
Губы Елены наконец–то разомкнулись, но услышал я то, что вовсе не желал услышать:
— Я иду умирать.
— Что? — я ошарашено уставился на нее. — Что ты такое говоришь, Елена? Что произошло с тобой? Скажи мне, может я смогу помочь тебе? Может все не так страшно, не все еще потеряно?
Одинокая слеза скатилась по ее щеке.
— Все потеряно. Они все погибли.
— Кто погиб? — спросил я, и страшная догадка тут же мелькнула у меня в голове. — Твоя команда? Они спустились на нижние ярусы?
Жрица резко отвернулась от меня. На этот раз она не стала уходить, только поднесла руки к лицу и разрыдалась.
— Ну, спокойнее, Елена, — я развернул ее и привлек к себе, прислонил ее всхлипывающую голову к своему плечу. — Спокойнее. Боги не оставляют своих последователей даже после смерти. Смерть ничего не значит.
Я нежно поглаживал ее вздрагивающую от рыданий спину. Пусть поплачет. Пусть разрядится. Выпустит наружу душившие ее слезы. Это лучше, чем если она будет удерживать это в себе. А я в это время буду говорить всякую чепуху. Это тоже отвлекает, успокаивает. Я надеюсь.
Я стоял в сквере и обнимал женщину, рыдающую у меня на плече. Редкие прохожие с удивлением смотрели на странную парочку — лич из бессмертных, тихо шепчущий ласковые слова на ушко рыдающей у него на груди жрице Порядка из неписей. Очень странная картина. Невозможная для этого мира. А для моего так вообще нереальная.
Когда всхлипы девушки стали тише и реже, я сказал:
— Пойдем, присядем, — и осторожно повел ее к скамейке. — Расскажешь мне, как это произошло?
Послушно сделав несколько шагов, Елена вдруг остановилась, вырвалась из моих объятий, гордо вскинула голову.
— Нет, — замотала она головой. — Мне некогда! Мне надо идти. У меня долг.
— Куда идти? — удивился я. — Зачем? Какой долг? Куда ты в таком состоянии пойдешь?
— Мне надо выполнить задание. Крылья нетопыря. Мы так и не смогли собрать нужное количество. Я должна завершить начатое.
Слезы
— И ты собираешься пойти в пещеру и в одиночку выполнить задание, которое не смогла выполнить целая боевая пятерка?
Елена упрямо поджала губы.
— Мы смогли бы выполнить задания и собрать нужное количество крыльев, — сказала она и виновато отвела взгляд. — Если бы я не осталась на первом ярусе, а спустилась бы вместе со всеми вниз.
Я пытался заглянуть ей в глаза, но она упорно отводила взгляд.
— Первый ярус мы зачистили полностью. Довольно быстро, хоть это было и не легко. Но крыльев собрали мало. Очень мало. Антонионник сказал, что дальше, на нижних ярусах, нужные нам крылья выпадают гораздо чаще и нам надо спускаться туда, иначе мы сто лет будем выполнять задание Храма.
Я понимающе склонил голову. Антонионник, глава пятерки. Молодой воин, полный амбиций. Раздираемый с одной стороны желанием проявить себя перед фракцией, а с другой стороны желанием покрасоваться перед ней, Еленой. Поразить ее. Оставить в ее душе неизгладимый след. Я ясно прочел это в его глазах.
— Это он повел группу вниз, — пробормотал я. — Глупец! Для вашей пятерки и первый ярус был опасен, что уж говорить про нижние этажи пещеры. Подвел он группу под монастырь своими амбициями.
— Не говори так! — крикнула Елена. Даже ножкой притопнула. — Он старался ради храма! Он хотел выполнить задание нашей фракции!
— Только задание? — я скептически изогнул бровь. — Всего лишь?
Елена насупилась. Прикусила нижнюю губу, пытаясь удержать слезы, но не удержала. Две влажные дорожки вновь пробежали по ее щекам.
— Они пошли вниз, а я осталась ждать их возле спуска на второй ярус. Я стояла там и слышала, как они погибают. Как они кричат и зовут меня на помощь. Стояла и не сдвинулась с места, — голос ее перешел на шепот. Слезы уже ручьем текли по ее щекам. — Если бы я бросилась к ним на помощь, я могла спасти их. Я бы исцелила их! Мы все выжили бы!
— Вы все погибли бы! — мрачно сказал я. — Без вариантов. Вся группа. И без всякого толка. А так хоть кто–то из группы остался жив.
Не хватало еще ей всю вину за гибель группы взваливать на себя. Лучше уж пусть меня винит.
Елена словно не слышала меня, продолжала:
— А я стояла наверху и слушала, как они умирают. Стояла и ничего не сделала, чтобы им помочь. Надо было плюнуть на данное мною тебе обещание и спуститься к ним.
— Ты бы тоже погибла. Никому от этого лучше не было бы!
— Пусть! — глаза ее горели огнем, как у какого–то фанатика. — Но тогда бы я не чувствовала себя виноватой в их смерти!
— А ты и не виновата в их гибели! Это я заставил тебя дать обещание! Ты всего лишь вынуждена была сдержать свое слово. Твоей вины здесь нет никакой!