Экспресс под рождество

Рейчел кричала, по её щекам текли слёзы. Страх, сковавший тело, не давал дышать.

Открыв глаза, она судорожно сглотнула. Ужас. Ватное тело и кромешная темнота вокруг. Понимание произошедшего не наступало. Кошмары преследовали Рейчел почти каждую ночь. Когда тело немного отпустило, она села в кровати и протянула руку к ночнику. Щёлкнула выключателем и из темноты проступили предметы интерьера. Она положила руку на правую сторону кровати, туда, где когда-то спал Густав. Казалось, что на подушке ещё остались его следы. Рейчел

встала и побрела в сторону кухни, чтобы выпить очередную порцию снотворного. Без него теперь не сомкнуть глаз. Аптечка стояла на столе. Машинально достав таблетку одним движением руки, проглотила её и запила водой. Погасила свет. Обернулась и не поверила своим глазам. Луна светила в окно, точно огромное блюдо, причудливо повешенное кем-то. А снег кружился и падал огромными бесшумными хлопьями, сглаживая всю серость этой ночи.

Будильник простонал свою томную мелодию. Рейчел вздрогнула и проснулась. Прикроватная лампа так и горела. Предстоящий день не обещал ничего хорошего. Рейчел заварила кофе. Живот предательски урчал, но при одной мысли о еде её затошнило.

Собралась она быстро, нацепив джинсы и тёплый пуловер с широким горлом. Уже у выхода Рейчел посмотрела в зеркало. Отражение было ей незнакомо. Глаза огромные и в них нет ничего. Кажется, они даже впали. Скулы очерчивали точёное и бледное лицо.

– Во что превратилась моя жизнь? – сказала она себе вслух, надевая пуховик и выходя из квартиры, которая превратилась в её склеп.

От ночной тишины на улице не осталось и следа. Ветер, точно тысячи маленьких ножей, резко ударил в лицо. Дыхание на секунду спёрло. Опустив голову, Рейчел почти бежала в сторону остановки. На подступах она увидела экспресс и ускорилась. Она подбежала к двери, махина тихо выдохнула, двери закрылись и экспресс тронулся. Внутри защемило. Она спешила туда, где жизнь берёт своё начало, но зачем?

– Я люблю тебя! – кричал Густав, схватив Рейчел на руки и кружась. Рейчел хохотала, обнимая его за шею.

– Поставь, ты же меня уронишь, – не унималась она.

– Ладно, я тоже тебя люблю, – сказала она и прижалась своими губами к его щетинистой, тёплой и родной щеке.

– О, Рейчел, ты пришла. Снова с опозданием, опять подвёл экспресс? – бросил Стив, дежурный врач больницы Хат мемориал.

– Переодевайся скорее, у нас аврал.

– Уже бегу, – ответила Рейчел и понеслась в ординаторскую.

Она бежала по знакомому серовато-жёлтому коридору. Казалось, что стены давят своей серостью, а медперсонал снуёт в панике. Происходящее вокруг отражало внутреннее состояние Рейчел, но проблески сознания, порой говорили о том, что ещё немного и станет лучше.

– Огромная авария Слоун драйв, столкнулись 23 автомобиля, к нам везут пострадавших, 12 карет скорой помощи, ожидаемое время прибытия – 5 минут, – снова и снова повторял Стив.

– Я готова, – Рейчел вышла на улицу в ожидании пострадавших.

Память

точно волна накрыла её. Как и в тот день, она стояла и ждала карету скорой помощи. Слегка улыбаясь, потому что только поговорила с Густавом. Он сказал, что приготовил для неё сюрприз.

Фрагмент. Вспышка. Из машины на носилках выкатывают тело, фельдшер просит Рейчел констатировать смерть. Шок. Молния. Рейчел смотрит на бледное и такое знакомое лицо.

– Вперёд! Вперёд! – крикнул Стив, открывая прибывшие машины одну за другой.

– Да очнись же, Рейчел, – слегка подталкивая её, бормочет Стив.

– Пациент, черепно-мозговая травма, давление низкое, пульс нитевидный, завозим в первую травму, – прокричала Рейчел и двинулась вслед за носилками.

Травматологическое отделение было переполнено, врачи выполняли свою работу, точно роботы, при этом чётко следуя проколу.

Рейчел везла пациента на томографию. Это был мужчина 37 лет, возраст Густава. На мгновение она представила лицо Густава и одёрнула себя.

– Рейчел, – окликнула её медсестра, – что ты натворила? – В приёмном покое тебя ждёт детектив Ларсен.

Снимки отразились на экране монитора.

– Чёрт, чёрт, чёрт – затараторила Рейчел.

Субдуральная гематома. И только от скорости оперативного вмешательства зависит будет жить пациент или умрёт.

– Операционную срочно, будем делать краниотомию, состояние 8 по шкале Глазго, – прокричала Рейчел в коридор, в котором все точно замерли на долю секунды.

– Но как же детектив? – начала было медсестра.

– Что прикажешь делать? Спасать человеку жизнь или вести беседы с детективом, чёрт бы его побрал? – рявкнула Рейчел.

– Шевелитесь, мы едем.

В голове Рейчел мысли роились с неистовой скоростью:

– Что же это? Как мне скрыться? Детектив меня точно прижмёт, что делать? – она мыла руки и наблюдала, как готовят пациента.

– Всего несколько часов операции дают мне возможность избежать встречи с детективом, а дальше?

В операционной царил покой и порядок. Рейчел так любила это состояние. Ты с точностью до секунды знаешь свой следующий шаг. Гематомы предсказуемы и за годы работы статистика выживших пациентов очень радовала Рейчел. Но эта зима полностью выбила всё из колеи.

– Давление падает, систолическое 80, мы его теряем, доктор, – медсестра вопрошающе смотрела на Рейчел.

– Чёрт, кровотечение, пережмите сосуд, быстрее, – парировала Рейчел.

– Поднимается. Давление приходит в норму.

– Чёрт, – снова выругалась Рейчел, – ты должен жить, не смей умирать, не на моём операционном столе.

Шесть часов в операционной пролетели, как одно мгновенье. Всё, что происходило потом в эту ночную смену, было точно в тумане. Кровь, крики, слёзы, бумаги. В 8 утра единственное, что помогало держаться на ногах, это был страх.