Экстремальная Маргарита
Шрифт:
— Как жена восприняла твою новую рубашку? Не заметила подлога? Не ругала, что вернулся поздно?
— Нет.
Илье совершенно не хотелось говорить с Настасьей о Машке. Ему казалось, что он наступает кованым ботинком на что-то родное, теплое, беззащитное.
Довольно долго они шли молча. Некоторое время Илья мучительно придумывал тему для умного, увлекательного разговора, потом бросил затею. Он просто тихо млел от близости Настасьи. Ему даже представлялось, как сейчас он решительно шмякнет об асфальт пакет с провиантом и освободившимися руками обнимет легкую, душистую, свежую,
— Илья, ты меня презираешь? — Почему?!
— Я ведь специально поджидала тебя около магазина, — призналась Настасья. — Надеясь, что придешь.
— Действительно?! — оторопел Здоровякин, задыхаясь от восхищения.
— Да. Как мне стыдно! Не понимаю, что я делаю! Илья, ты словно наркотик. Приму дозу и сразу забываю о несчастье. Простишь меня?
— За что? — Илье раньше не доводилось выступать в роли анестетика, но он был согласен облегчить Настасьину боль.
— За все. За то, что привязалась к тебе, словно брошенная собачонка.
Настасья посмотрела в сторону и нервно закусила губу. У Ильи защемило сердце.
— Ой! — вдруг оживилась Настасья. — Там Маргарита!
Две пары вплотную приблизились друг к другу и обменялись приветствиями.
Реакция на неожиданную встречу была неоднозначной: Настасья выразила легкое удивление, Маргарита — изумление, Александр — крайнее потрясение, Илья — сильное смущение.
— Здоровякин, почему до сих пор не дома? — без ненужных реверансов набросился на друга Валдаев. — И давно ты так, с кефиром под мышкой, гуляешь? Он ведь у тебя прокис!
— Мы случайно встретились в магазине, — объяснила Настасья. — И решили поговорить, прогуливаясь. А что, кефир действительно может прокиснуть? Илья, у меня припаркована машина около вашей конторы. Давай вернемся на площадь и в три минуты доедем до твоего дома.
— До площади, между прочим, пятнадцать километров лесом, — улыбнулась Маргарита. Она про себя отметила, что безутешная вдова и доблестный отец двойни уже на «ты».
Настасья и Илья переглянулись. Они и не заметили, что ушли так далеко. Время для них — в разговоре и молчании — пролетело незаметно.
— А вы здесь какими судьбами? — спросил Здоровякин.
— Свидание, — с вызовом ответил Валдаев. — Нам можно, мы свободные.
Валдаев многозначительно посмотрел на Илью, полагая, что дружеским предупреждением об опасности спасает его брак. Но Здоровякину уже было на все наплевать. Одурманенный Настасьей, он летел на красные флажки, разинув рот в восторженном крике…
— Настасья значительно повеселела, — заметила Маргарита, когда две парочки, разделившись, продолжили моцион. — Твой друг хорошо на нее действует.
Появившиеся в темном, но еще не черном небе звезды добавили путешествию Маргариты и Александра романтизма. Чтобы походить на влюбленных, им следовало обняться.
— Меня абсолютно не волнует настроение Настасьи. Лучше бы она и дальше томилась в печали, но оставила Илью в покое.
— Насколько мне известно, Настасья сводит мужчин с ума. На ее счету не один спятивший влюбленный.
— А на твоем счету их сколько?
— Ни одного, — обманула Маргарита.
— Ответ неверный. Как минимум, один уже есть, — изящно намекнул
— Что-то тебя понесло в даль светлую, — осадила пылкого оратора Маргарита. — И мне пора домой.
— Я тоже так думаю. Только что хотел тебе предложить пойти к тебе домой, — невинно заметил Валдаев.
Маргарита посмотрела на сыщика и не смогла удержать улыбку.
* * *
Из-за сильной грозы в Москве самолет задержался на час. Ярослав Геннадьевич, преодолев коридор, собрался было нырнуть в радостную толпу с цветами и плакатиками и уверенно взрезать ее энергичным телом. Он не смотрел по сторонам, так как не ожидал, что его будет кто-то встречать. Но из толпы вынырнула Яна и с восторженным попискиванием повисла на его шее.
— Ты откуда?! — удивился Кобрин. Так как Яна была на полголовы его выше, он боялся показаться смешным, обнимаясь с эффектной красоткой. К тому же Ярослав опасался встречи со знакомыми. — Я ведь тебе не говорил, когда прилечу.
— А я так соскучилась, что воспользовалась служебным положением. Не забывай, я работаю в детективном агентстве и кое-что умею.
— Знаем-знаем, чем вы занимаетесь в вашем агентстве, — усмехнулся Кобрин. — Выслеживаете неверных жен и отлавливаете беглых кошек.
— Обижаете, гражданин начальник!
Яна сияла серебряным блеском, как начищенный самовар: на ней были маленькое серебристое платье, серебряные босоножки, и тени на веках тоже серебристые.
— У меня такая новость, — сообщила Яна, сверкая. — Готов демонстрационный клип. Ты будешь первым зрителем. И мой звукорежиссер сказал, что у него есть подходы к одному крутому столичному продюсеру, судьба свела, пьянствовали вместе, и он подсунет ему мою кассету!
— Я очень рад за тебя, — улыбнулся Кобрин. Будучи мужчиной темпераментным, он чутко реагировал на раздражители. А Янин волшебный голос с момента первой встречи превратился для него в сильнейший афродизиак. Ему бы очень хотелось сейчас поехать к Яне, но дома ждала любимая и страшно ревнивая жена. — Увидимся завтра. Спасибо, что встретила.
— Ладно. Езжай домой. Елена Борисовна, наверное, уже неистовствует.
— Яна! — негромко окликнул Кобрин девушку, собиравшуюся уходить.
— Что, милый?
— Ты нигде не ошиблась?
Яна взяла Ярослава за руку и покачала головой:
— Не волнуйся. Я сделала в точности так, как ты велел. И нигде не засветилась. Все нормально.
— Ну, будем надеяться. Иначе моя жизнь закончится трагически и бесславно.
— Не говори так…
* * *
А Елена Борисовна уже целых двадцать минут боролась у зеркала с кружевным бантом. Бант являлся частью прозрачного пеньюара, но висел как-то криво и неэстетично. Под струящейся тканью виднелась короткая блестящая комбинация. Эротичный наряд обошелся Кобрину в круглую сумму, правда, он об этом не знал. Рентабельность капиталовложения Елена Борисовна собиралась проверить прямо сейчас, дождавшись возвращения мужа из поездки.