Экзамен на бога
Шрифт:
11
Что-что, а совершать ночные марш-броски Семену давно не доводилось. Особенно в таком варианте. Впереди по бокам и позади их куцей колонны скакали взад-вперед дозорные-призраки. Во всяком случае, когда они приближались, то их было видно в струйках вялого пока дождя. Они же зажигали для них россыпи огоньков для подсветки. Две луны, бегавшие по небу днем, на ночь ушли за горизонт, так что, несмотря на все еще частично ясное небо, было темно как у негра в животе. Ветер, уже заметно посвежевший и временами становившийся весьма сильным, уносил огоньки, но клоны
Семка, с одной стороны, подпитал каждого из их группы энергетически, с другой – пошел на не самую красивую хитрость, заставив солдат бояться того, что позади них, и быть уверенными в безопасности того места, куда они спешат.
Так что продвигались бойко. Разведка своевременно предупреждала о препятствиях на их пути, поэтому и петлять особо не приходилось – просто заблаговременно принимали правее или левее. И все равно путь выходил чересчур извилистым. Все эти рытвины, купы кустов, пара деревянных муравейников, несколько ручьев и шесть заболоченных участков словно норовили оказаться именно там, где им предстояло пройти.
За два часа преодолели лишь половину пути, а не две трети, как рассчитывали. Дыхание грозы уже носилось в воздухе, ветер дул в спины, подталкивая вперед. Со светом стало совсем плохо. Семену пришлось поставить одного клона позади с единственной задачей: пускать огоньки по ветру так, чтобы они по возможности пролетали над ними. Но ветер сделался переменчивым и толку от этого оказалось мало. Темп движения упал.
А энергетических участков под землей все еще было в избытке. Правильнее сказать, они шли сплошь, лишь кое-где прерываясь «чистыми» полосами или полянками. И копошилась вся эта странная живность с каждой минутой все активнее. Ждала грозу, готовилась к ней. А они не знали, что ждать и к чему готовиться.
Семке темнота помехой не была, и он постоянно кричал назад «Ахтунг!». Это было короче, чем русские слова «внимание» или «опасность». А еще лепил огоньки к земле в самых неудобных для прохода местах. Но и их далеко не всегда хватало, чтобы все прошли, отчетливо видя препятствие. Вот не удосужился научиться у Алекса такой простой штуковине – закреплять эти самые огоньки-фонарики намертво. Сейчас бы пригодилось, а то у самого из рук вон плохо выходит.
Стали долетать раскаты грома. Семен на ходу прикинул, с какой скоростью накатывает грозовой фронт. Выходило, что до холмов они добраться не успевают. Слабым утешением было то, что полянок без интенсивной энергетической деятельности под землей точно стало больше. Может, ближе к холмам…
Семка хапнул из воздуха рассеянную в нем силу, притормозил, пропуская мимо себя бойцов отряда, каждого подпитал.
– Прибавить шаг! – крикнул все понимающий без слов Барсук.
Колона побежала быстрее, но тут поскользнулся рядовой Кантур.
– Вывих! – доложил через секунду склонившийся над пострадавшим Барсук.
– Вправляй, остальное я сделаю.
– А-а-а!
– Не ори, Контора, – сказал Ефремов. – Мы тебя с Куликовым понесем.
– Отставить, – приказал Семен. – Всем продолжать движение. Барсук, веди, мы вас сейчас догоним.
Возиться было некогда, он как мог быстро убрал у солдата болевые ощущения, заставил лечь плашмя и в таком
– Это я чего? Лечу, что ли?
– Летим, Контора, летим.
Семен и сам поднялся на полметра, обогнал колонну, «спешился», если так можно сказать, и потянул за собой парящего в воздухе рядового Кантура.
– Не, он и здесь лучше всех устроился, – проворчал Ефремов на своего товарища.
– Давай корзину, что ли, потащу, – предложил ему тот.
– Ага, мама, давай я твою сумку понесу, а ты меня на ручки возьмешь.
– Ефремов, отдавай корзину, – велел Семен, – мне без разницы, с ней или без нее его тащить.
Последние слова потонули в грохоте грома, по земле забарабанили крупные капли. Через несколько минут их накрыло ливнем, но разряды молний все еще сверкали относительно далеко позади.
Семен, чтобы не оборачиваться, посмотрел назад глазами клона. Ничего особенного там, где полыхали молнии, не происходило. У него на миг отлегло от души, но именно в конце этого мгновения очередная молния, видимо, попала куда надо.
Еще гром не долетел до них, когда в месте удара из земли выросло несколько кустов электрических разрядов. Те змеились странным образом, не желая угасать, к ним прирастали новые. Вскоре там полыхал целый лес электрических всполохов.
Семка на всякий пожарный телепортировал одного клона к месту их лагеря, над которым грозовой фронт уже прошел. Глянул на происходящее там и невольно прибавил шаг.
Гряда холмов возникла перед ними неожиданно. Будь она отвесной стеной, точно лбы порасшибали бы. Впрочем, стена отвесной не была, но крутизной своей удручала. В дождь по ней подниматься… Разве что у тебя когти в полметра, тогда ничего. Но когтями обзавестись мог лишь он один из всего отряда.
Семен с разбегу взлетел на вершину холма. Счел ее вполне уютным местом, чтобы переждать катаклизм, так что оставил там Кантура одного. Сгонял вниз, прихватил двоих, выругался громко, потому что их уже и без него, пусть не так быстро, но поднимали на вершину холма клоны.
Место для стоянки все ж таки прожгли как следует и только после этого поставили над ним купол. Успевшая пропитаться дождем, не до конца остуженная глинистая почва нещадно парила. Семен попытался организовать вентиляцию, и в этот момент гром небесный поразил их. Купол пришлось ставить заново, зато о вентиляции уже не было нужды беспокоиться, новая порция дождя охладила землю. Но, как вскоре выяснилось, не на всю глубину. Нижние слои прогрели верхние, вновь все затянуло паром. Семка психанул и, собрав всю влагу в единый шар, спустил этот шар под откос. Стало сухо, пусть и прохладно, а греть воздух сил не было ни у него, ни у клонов.
За пеленой стекающей по куполу воды и за стеной ливня мало что можно было разглядеть. Но это до поры. Недалеко от их убежища, почти в подножие холма ударила молния, активизировавшая сначала лес электрических разрядов. Мощный запах озона проник даже под купол, а из-за треска стало очень трудно разговаривать. Но не это было самым любо пытным. Самого любопытного предстояло еще дождаться.
Семка плюхнулся на глину, оказавшуюся очень твердой. Ругнулся про себя и послал излечивающий импульс в ушибленное место.