Экзегеза
Шрифт:
Таков уж я есть, и в конечном счете Бог знал, что так для меня будет лучше. Реальность для меня болезненна — должна быть такой и всегда будет, но реальность — благо, все реальности — благо. Бог не ошибается. Его решения всегда верны. Из этого следует, что даже если реальность необходима и болезненна, это всегда благо.
(прим. 1978)
Господи, я так устал в этом мире! Как мне найти луч, чтобы вернуться назад? Эта сила порождает саму себя, эта сила заставляет меня видеть все это, зная и помня. Мы были так счастливы, готовясь вернуться к Богу! А затем мы уснули — были порабощены Клингзором и
(июль 1978)
Да, это было милосердием — я был на краю психоза в 70-х, когда Нэнси сделала то, что сделала[28], в 73-ем или около того я пытался заиметь эго, но оно было таким хрупким, было столько финансовых и других проблем, ограбление дома и остальные ужасы 71-го — все это оставило свою печать. И потому, в особенности из-за проблем с налоговой службой, я был на грани психоза во время 3-74. Бедность, семейная ответственность (новый ребенок) довершили все это. И страх перед налоговой службой.
Только сейчас, когда я впервые финансово обеспечен, я становлюсь нормальным. Свободный от психотических страхов (случай Крамба был очень поучительным[29]) и умудренный опытом, я чувствую себя хорошо: я по крайней мере испытываю высшее удовлетворение (моя машина, мои романы, мое стерео, моя дружба с К.У.), да и ответственности намного меньше. Кроме того, достижения прошлого года — путешествия, дружба с Джоан[30] — сотворили чудеса с моим психологическим здоровьем. Я научился говорить «нет» и победил большинство фобий. Думаю, они уменьшались по мере того, как я учился жить один, впервые в жизни. Кроме того, помогла терапия в центре Бена Раша.
Но я думаю, что когда все средства подвели, внешнее давление и внутренние страхи подвели меня к психозу, Бог встал на мою защиту, вел меня и спас своей божественной любовью, милосердием, мудростью и благодатью через Христа… хотя нет, это мое бредовое воображение. Вторжение в «Пролейтесь слезы…» происходит как сон и примирение с моей тенью, черным человеком и моей анимой, дарующей ману, которая была психопомпом, ведущим меня через подземный мир.
[…]
Когда меня бросила Тесс[31], попытка суицида сделала меня ближе к моему телу, моему физическому «я» и заставила меня уважать мое тело.
У меня все еще недостает самоуважения, но успех признанного писателя помогает мне его приобрести. Смерть матери[32] тоже помогла, потому что я понял, каким вредным для моей жизни человеком она была, как я ее боялся и не любил — но она всего этого заслуживала.[…] И моя дружба с К.У. помогла (т. е. он помог мне стать более толстокожим и лучше следить за своим внутренним достоинством). Кроме того, я осознаю, что хорошо трудился, а значит, я хороший человек.
Я наконец принял факт своего взросления. У меня две отличных кошки. Думаю, я больше не нуждаюсь так сильно в своих психотических фантазиях — но я ценю их, особенно те, которые были наполненны любовью и красотой — и ею. Мой психоз помог мне войти в контакт с «das ewige weiblichheit» [вечной женственностью] во мне, и за это я ему всегда буду благодарен; это значит, что я никогда больше не буду одинок: когда бы я ни нуждался в ней, я всегда чувствую ее присутствие и слышу ее голос (св. Софии). Я встретил ее в эпицентре психоза: прекрасную, добрую и, что важнее всего, мудрую, и эта мудрость вела меня по подземному миру, через Бардо То-дол[33] к перерождению — и все это была она, воплощение разума: сама Афина Паллада. Так что в самой глубине помраченного разума и жизни лежит центр равновесия — омфалос, центр гармонии и спокойствия. Я люблю ее, она мой проводник, второй утешитель и защитник, обещанный Христом… как сказал Лютер, «для самых отчаявшихся», он присутствует здесь, в нашем мире, ради нашего блага.
Доведенный до сумаcшествия страхами и бедствиями, я видел иной мир, который другие люди не видят никогда, я жил в нем. Но не тот мир я запомню и сохраню навеки, но ее — которую я встретил там, которая встретила меня и помогла мне. Я видел ее во многих формах, но голос всегда оставался тем же. Я увидел в ней своего спасителя; она приняла ту форму, которая значит для меня больше всего (как говорил об этом Зороастр: религия, она как другой конец моста, соединяющего два мира: если она юна и прекрасна, то ты сын Света, если старая и иссохшаяся — ты сын Тьмы).
Когда я увидел ее, она была прекраснее всего на свете — и Афродита, и Афина Паллада одновременно, и однажды я увижу ее снова. Она внутри меня, она моя душа.
Я учитываю два противоположных объяснения:
1) Я совершенно сошел с ума, проецировал и воображал всю эту религиозную, сверхестеcственную чушь.
2) Проводник и спаситель, образ прекрасной женщины, которую я встретил и чей голос слышал, чье существование я воображал во время психоза, была полностью реальна, и я знаю, что когда это мне потребуется вновь, я встречу ее еще раз, или же она найдет меня и поведет.
Теперь вся мудрость передачи мне пророчества на греческом («Святая София возродится вновь…» и т. д.) очевидна. Как можно считать это психотической галлюцинацией, если я не знал, что значит «святая София»?[…]
Но важнее всего голос «ИИ» (который дал мне пророчество и который до сих инструктирует меня и поправляет). Это все либо так, либо никак. Я думаю, так.
(1978)
Вот что голос ИИ сказал мне недавно: «Аполлон скоро вернется».
«Время, которое вы ждали, пришло».
«Не говори никому, что ты тайный христианин».
«Оно [копированное письмо] пришло от офицера разведки». (Это была ловушка).
«Я призвал тебя, Филип» (Это был голос Христа, а не ИИ или Святого Духа). «Ты обречен делать то, что делаешь. Нет другого выхода. Некоторые будут спасены, а некоторые нет».
Так что грядет суд: см. «Пролейтесь слезы…», сон. Время его возвращения как судьи и праведного царя пришло, и он созывает свое стадо. «Аполлон скоро вернется» — это очень интересно, поскольку возвращение Аполлона как праведного царя в грекоримском мире было знаком того, что произошел переход от Железного века (ЧЖТ) к Золотому (см. Вергилия).[34]
«Я призвал тебя, Филип» Я действительно слышал голос спасителя, призывавшего меня: доброго пастыря, как написано: «Мое стадо знает мой голос».
Если кто-то считает, что это увело меня от реальности и практических проблем, просто посмотрите на копированное письмо, которое, как я теперь знаю, на самом деле было ловушкой разведки США.
Отбирает ли он ныне стадо свое? Это он выбирает, а не мы. У меня есть достаточно оснований для того, чтобы считать, что он выбрал меня.
(1978)