Экзистенциальные и холистические аспекты детского и подросткового возраста

Прежде всего, отметим, что под холистическим взглядом (выстраиваемым нами на основе понимания экзистенциальной логики бытия) мы понимаем такое видение человека (устройства личности) и его жизненного пути, при котором всё многообразие выборов, случаев, поступков выстраивается в единую, непротиворечивую картину. Такой взгляд (подробно будет изложен ниже, ближе к концу, как суммирование) позволяет чётко понять, почему и, главное, зачем человек поступает так, а не иначе и для чего с ним происходит то, а не иное.

Как и прежде 1 , в силах остаются две ремарки: мы не находим и не подразумеваем в содержании публикации ничего мистического, и она не претендует на строгую академичность имея целью максимально приблизится к реальности (тому, что есть, так, как оно есть).

Рассмотрение детства и младшего подросткового возраста мы проведем в русле главных

факторов влияющих на развитие человека: тех, что ведут к тому, что считается нормой (положительному полюсу) и тех, что ведут к неврозам (условно отрицательному полюсу).

Известно, что невроз – психогенное, обратимое заболевание 2 , возникающее в результате «неудачного» решения конфликта между личностью и миром (все показатели ситуации возникновения невроза, личностных характеристик родителей и ребёнка, в известной мере, могут быть легко и с пользой применимы «нормальными» людьми). В практике означает – человек не обязан реагировать дезорганизацией личности, но чем сильней воздействует психологическая травмирующая ситуация, тем больший запас прочности наших личностных особенностей требуется; и чем младше ребёнок, тем глупей его (запас) требовать (хотя не так мало родителей и взрослых в этом отношении проявляют упорство и не сдаются).

Мы придерживаемся позиции, которую подтвердили ранее 3 и не единожды обоснуем здесь, что базисом нормального психического формирования и развития личности является эмоциональный контакт родителей и детей, наше отношение к ним, которое исходит из внутреннего мира взрослого и в нем рождается.

Пожалуй, два самых сильных яда способных искорёжить внутреннею гармонию и гарантированно привести к неврозу – гипертрофированная направленность и незрелость чувства родительства. Первое предстает в виде гипертрофированности долга, обязанности, жёсткой принципиальности, излишней правильности, что рождает изобилие тревоги, нотаций, недоверия и сводит почти на нет душевность, воспринимая детей как недоделанных взрослых (вся атрибутика детства: непосредственность, беспричинный смех, возня – досадная помеха). Второе в виде несвоевременности (хуже – нежелательности) ребёнка и конфликтах в семье ведущих к изоляции. Соответственно другой полюс – устойчивый эмоциональный контакт, проявленный в нежности, любви, отзывчивости, терпении, последовательности.

Эмоциональная привязанность формируется при тёплом, продолжительном, тесном контакте с матерью. Её отчётливые проявления в виде выраженного беспокойства при отсутствии мамы начинаются с 7 месяцев до 2.5 лет (у девочек завершаются раньше; причем мальчики более чувствительны к разлуке с матерью, а девочки проявляют больше беспокойства при появлении чужих взрослых).

Сказанное показывает, что дети в этот период (до 2.5 лет) особенно остро нуждаются в спокойном, надежно-последовательном заботливом, любящем отношении родителей (в первую очередь матери). Эмоциональная привязанность формируется у ребенка в этот период в норме и искареженно формируется при неврозах, когда мать находится в состоянии навязчивого страха за ребёнка, тревожного одиночества, эмоционального стресса.

Здесь, для лучшего понимания, важно вспомнить, что если в перинатальный период развития мама выступала как вселенная и закладывался сам основополагающий фундамент бытия, то сейчас она является основной её фигурой, которая влияет на всё бытие и через которую формируется образ (парадигма) мира и самого человека, его несущие конструкции. Соответственно, либо формируется восприятие мамы (равно мира и чувства «я») как стабильной, безопасной опоры и источника удовлетворения эмоциональной потребности (а значит, я могу активно и самостоятельно этот мир исследовать); либо мама ненадёжна, тревожна, значит мир это опасно, страшно, в нём легко потеряться, ребёнок будет пассивным и зависимым (в этом случае формируется невротическая привязанность, аффективно заострённая потребность в неудовлетворённой безопасности).

Поддержка отца может ощутимо скомпенсировать негативный вариант развития; и наоборот, если отец неуверен в себе, испытывает много страхов (незрелое чувство отцовства), недостаточно включен в жизнь семьи или излишне строг, груб, вспыльчив – ребёнок (особенно мальчик) более привязывается к матери (в том числе нервозно), сензитивней к её миру (в том числе легче перенимает тревогу и страхи).

К трём годам зависимость от родителей должна спадать и привязанность перетекать в новое качество – потребность признания и любви; вектор любви самого ребёнка, как части эмоционального развития, в основном будет направлен на родителя противоположного пола (достигает выраженности к 4-м годам). Если родители дарят любовь, так сказать, скорее условно безусловного характера, удовлетворяя потребность в нежности и ласке, то эмоциональное развитие протекает благоприятно. Если же идёт чрезмерное беспокойство, чрезмерно заострённая аффективная опёка, вывешивается избыточное количество «красных флажков» жёстко регламентирующих деятельность ребёнка, а любовь выдаётся чёткими дозами, которые необходимо заработать выполняя повышенные, исковерканные требования, то происходит деформация эмоционального развития ведущая к неврозам (неврастения, невроз страха, навязчивых состояний, истерический невроз – в зависимости от родительской доминанты).

Ситуация может серьёзно осложниться (привести к эмоциональной депривации) одним или сразу двумя пунктами:

1.перинатальными истоками: нежелательностью (несвоевременностью) ребёнка, непринятием по полу;

2.проекцией чувств к супругу(е) на ребёнка (нереализованной, невосполненной любви, или вовсе перекрытие канала любви из-за обид и конфликтов, особенно когда ребёнок на него похож).

Для благоприятной полоролевой идентификации (отождествление ребёнка с родителем того же пола) протекающей в старшем дошкольном возрасте, от взрослого потребуется развитие факторов авторитета и компетентности, а также, в случае если ребёнок девочка, безопасности (отсутствие страха перед родителем). Понятно, что адекватным считается выбор роли родителя того же пола и развитие соответствующих ролевых структур личности, умение их принять (например, предпочтение профессии) и играть (например, в общении со сверстниками). Диффузия полоролевой идентификации, например, в следствии жесткого конфликта в семье, лишения достаточного человеческого общения с родителем того же пола, будет проявляться в неуверенности в себе (ведь я не понимаю «кто я»), большом количестве страхов, трудностями в общении со сверстниками.

Рассматривая эмоциональный контакт в целом и полоролевую идентификацию в частности, мы, вслед за Захаровым 4 , говорим о выраженном чувстве любви к родителю другого пола, а не о половом чувстве («комплексе Эдипа» у мальчиков и «комплексе Электры» у девочек), т.е. исследование проходит в социально-психологическом ключе с дальнейшим раскрытием экзистенциального содержания. И так, в 4-6 лет у ребёнка существует выраженное эмоциональное влечение к родителю другого пола мотивированное чувством любви, которое дополняется потребностью в идентификации; в подражании, в детской игре, мальчик будет хотеть лежать с мамой утром в постели, а девочка быть замужем за отцом и готовить ему яичницу, но в этом, как и раньше нет враждебности. Однако, если родитель, например, пытается односторонне приблизить ребёнка к себе, использовать как оружие для манипуляций над супругой (ом) или в целях мести, тогда нарушается естественная динамика развития, ребёнок испытывает к родителям противоречивые чувства (любви и обиды, восхищения и неприязни) и чувство вины. При возникновении в череде подобных ситуаций несущих постоянное психическое напряжение весьма вероятно возникновение невротического декомпенсирующего фактора.

Вопрос о свободе выбора и детерминированности эмоционального развития ребёнка в своей крайности представлен в одной из самых «ренегатных», относительно академичности, теорий – теории выученных эмоций д.п.н. Н.И. Козлова 5 . Её смысл заключается в том, что эмоции – это не совсем то, что происходит с человеком по-настоящему, это инструмент для удовлетворения потребностей; и когда-то в детстве мы научились их запускать, а потом забыли об этом и теперь для нас они не «понарошку».