Экзорсист (Изгоняющий дьявола) (др.перевод)
Шрифт:
— Если вы и тут ищете убийц, — Крис наполнила стакан шипящим напитком, — можете смело арестовывать продюсера и редактора.
— Да что вы, фильм потрясающий, я был от него без ума.
— Присаживайтесь. — Она кивнула на стул.
— О, благодарю вас. — Киндерман сел. — Фильм был чудесный. Трогательный такой. Вот только одно маленькое “но”… Ага, спасибо. — Крис поставила перед ним стакан и села напротив, сцепив перед собой пальцы. — Один крошечный нюансик, — продолжал детектив извиняющимся тоном. — Совершенно незначительный. Вы уж меня простите, я рассуждаю как дилетант. А действительно, кто я такой — маленький зритель, полный профан в таких вещах. И все-таки —
“Н-да, странный сыщик. — Крис задумчиво барабанила по столу кончиками пальцев. — И что это он с Карла не сводит глаз?”
— Понятия не имею, — ответила она. — Но рада, что фильм вам понравился. Пейте-ка лучше. — Она указала на стакан, шипящий прозрачным фейерверком искр. — Выдыхается же.
— Да-да, конечно. Совсем заболтался. А у вас свои дела. Простите вы меня ради Бога. — Киндерман торжественно поднял стакан, будто намереваясь произнести тост, а затем осушил его, игриво оттопырив мизинчик. — Ах, хорошо, как хорошо! — выдохнул он радостно; потом отставил стакан в сторону и тут же заинтересовался ригановской птичкой, которая украшала теперь центр стола, насмешливо свесив клюв над солонкой и перечницей. — Ой, как забавно. Прелестно просто! — заулыбался детектив. — Кто это у вас тут скульптор такой?
— Дочь.
— Ну до чего симпатичная…
— Послушайте. Мне страшно не хочется показаться…
— Все, все, понимаю — надоел. Пара вопросов — и на этом кончаем. Даже всего один вопрос, и я немедленно ухожу. — Он взглянул на часы с таким видом, будто только что вспомнил о каком-то важном деле. — Поскольку несчастный мистер Дэннингс проводил съемки именно в этом районе, у нас возник вот какой вопрос: не заходил ли он к кому-нибудь в тот вечер, когда с ним произошло несчастье? Дружил ли он с кем-нибудь в этих местах — кроме вас, разумеется?
— Ну так, в тот вечер он был здесь, — сказала Крис.
— Вот как? — Киндерман изумленно поднял брови. — Незадолго до своей кончины?
— А когда это случилось?
— В семь ноль пять.
— Да, незадолго до этого.
— Что ж, в таком случае все становится на свои места. — Киндерман кивнул и развернулся на стуле, будто собираясь подняться. — Был пьян, вышел из дома, упал с лестницы. Это проясняет дело. Только вот еще что — так, для протокола: не могли бы вы вспомнить точно, в какое время он от вас ушел?
“Тычется носом в такие очевидные вещи, — усмехнулась про себя Крис, — точно холостяк на рынке. И дослужился же до лейтенанта”.
— Не знаю, — ответила она, — я его не видела.
— Я вас не понял.
— Видите ли, он пришел, и не застав меня дома, тут же ушел. Я же в это время была у своего врача в Росслине.
— Ах, вот в чем дело. — Киндерман кивнул. — Тогда конечно. Но в таком случае, откуда вам известно, что он вообще был здесь?
— Мне Шэрон об этом сказала…
— Шэрон?
— Шэрон Спенсер, моя секретарша. Она одна была дома, когда зашел Бэрк. Она…
— Он приходил к ней?
— Нет, ко мне.
— Да-да, конечно. Простите, что
— Понимаете, у меня заболела дочь. Шэрон пошла в аптеку, его оставила здесь, а когда вернулась, Бэрк уже ушел.
— А когда примерно она вернулась?
— Где-то в семь пятнадцать, может быть, в половине восьмого.
— А в котором часу вышли из дома вы?
— В четверть седьмого, где-то так.
— Во сколько ушла мисс Спенсер?
— Не знаю.
— В промежутке между ее уходом и вашим возвращением, кто-нибудь, кроме вашей дочери, находился в доме с мистером Дэннингсом?
— Нет, никого не было.
— Никого? Он оставил девочку одну?
Она кивнула.
— Уилли с Карлом ушли…
— А это кто такие?
Крис почувствовала, как почва начинает уходить у нее из-под ног. Нудная беседа в какой-то момент превратилась вдруг в жесткий допрос.
— Карл — вот он. — Крис кивнула в сторону, затем выразительно уставилась в мощную спину. Швейцарец не повернулся. — Ну а Уилли — это его жена. Они ведут у меня все хозяйство в доме. В тот вечер они были свободны. Когда я пришла, их еще не было дома. Уилли… — Она вдруг умолкла.
— Что Уилли?
— Да… ничего, в общем.
Крис заставила себя оторвать взгляд от вызывающе неприступной спины. “Чем он там занимается? Даже отсюда видно, что в плите все блестит!..” Она потянулась за сигаретой. Киндерман чиркнул спичкой.
— Итак, единственный человек, который может совершенно точно сказать нам, когда ушел Дэннингс, это ваша дочь.
— И все-таки: это был несчастный случай?
— Ну конечно же, миссис Мак-Нил. Уверяю вас, у меня интерес к этому делу чисто формальный. Мистера Дэннингса не ограбили; насколько нам известно, врагов у него не было, и вряд ли в нашем районе имеется человек, который питал бы к нему личную неприязнь…
Крис невольно стрельнула глазами в Карла; спохватилась и перевела взгляд на Киндермана. “Заметил? Вряд ли…” Детектив рассеянно мусолил птичью фигурку пальцем.
— У такой птички непременно должно быть имя. Этакое… А какое — так сразу и не придумаешь. — Он смутился, поймав на себе ее пристальный взгляд. — Ах, простите, у вас дела, а я… Еще минута — и все, кончаем. Итак, может быть, ваша дочь знает, во сколько вышел из дома мистер Дэннингс?
— Нет, этого она знать не может. Моя дочь в тот момент крепко спала после сильной дозы успокоительного.
…Лет двести или триста назад таких больных считали одержимыми дьяволом.
— Что-что?
— Считали, что мозгом таких людей управляет бес.
— Ай-яй-яй. Очень, очень жаль. — В его печально скошенных, по бокам будто слегка оттянутых книзу глазах засветилось участие. — С ней что-нибудь серьезное?
— Мы сами пока ничего не знаем.
— Берегитесь сквозняков, — предупредил он многозначительно. Крис взглянула на него недоуменно. — Сквозняк зимой, в натопленном доме — что волшебный ковер для микробов. Моя мама любила так говорить. Может быть, все это и сказки, выдумки простых людей. — Он пожал плечами. — Да только сказка, мне кажется, это как меню во французском экзотическом ресторане: яркая, красивая словесная оболочка на банальнейшем, неприглядном факте, который в голом виде — просто так, без этикетки, — понимаете, не проглотишь.