Эльдарское пророчество
Шрифт:
Было чувство, что произошла какая-то трансформация. Энергия самого храма была поглощена метастазом, оставив на месте святыни нечто совершенно иное.
Когда она входила в разрушенные двери, Эйнгил резко остановилась. Во внутренней тени, прорезанной лучами света, было натянуто огромное число сверкающих кристаллических нитей, закручивавшихся во множество концентрических спиралей, которые поднимались к центру когда-то безупречного купола потолка. Они сформировали захватывающую дух конусообразную паутину, на фоне которой знаменитые нити Святыни Флюир-герна выглядели неупорядоченными, незначительными и хрупкими. Огромная сеть мерцающей призрачной паутины накрыла всю арену, перекрыла доступ ко всем другим коридорам в храме, и открывалась огромным сужающимся отверстием
Уже в течение многих лет Экзарх Пауков Варпа не испытывала страха. Конечно, освобождение от страха перед врагами было одним из результатов её возвышения до положения Экзарха Каина. Смерть больше не составляла для неё тайн. Тем не менее, окинув взглядом невероятную паутину, Эйнгил испытывала волнующую и выводящую из равновесия смесь эмоций. Она чувствовала благоговейный страх перед своим собственным Аспектом, когда увидела, что породил её храм с помощью своей собственной сущности и неукротимой воли. Осознание того, что ничего подобного никогда не происходило с ней, избранной представительницей Аспекта на Каэлоре, посвящённой в сан экзарха, наполнило её негодованием. Она также чувствовала незнакомое и холодящее прикосновение страха, веющее вокруг её путевого камня, подобно ледяному бризу. Какое порождение варпа получило жизнь в этом коконе? За плечом Экзарха появилась Арахнир Адсулата, поддерживающая ясновидца, в то время как он с трудом перебирал ногами. Они сгорали от любопытства увидеть, что заставило внушительную фигуру экзарха резко остановиться на пороге своего храма.
Адсулата открыла рот от изумления. Ликосидай?
Эйнгил не ответила, так как этот вопрос снова и снова прокручивался в её собственном разуме, падая раскалёнными угольями сквозь холодный снег. Она не хотела этого касаться.
В течение долгой паузы Ахирн вообще ничего не говорил. Он рассматривал руины храма и внимательно изучал причудливые сети из призрачных кристаллов, которые покрывали всё вокруг, подобно тонкому морозному узору. Затем он обернулся и посмотрел назад поверх ступеней, через поляну снаружи и внутрь чахнущего леса позади неё. На земле и на листве деревьев были пятна, где недавно пролилась кровь, и растительность уже покрылась рябью ядовито бурого цвета.
Он ожидал увидеть цветы и необычайно красивых существ, пестревших на восхитительных полянах, отражающих естественное великолепие потерянного края Эльдарских Рыцарей из легенды Нэвир.
Вопреки самому себе, его губы скривились в гримасе недовольства.
Почему вы привели меня сюда?– спросил он. – Я не могу жить в этой грязи.
Пауки Варпа не обратили на него никакого внимания. Они устремили взгляды внутрь плетёной воронки, видя, что подвешенное и заплетённое паутиной тело начало двигаться на глазах. Они могли видеть только спину, когда его руки и ноги медленно согнулись. Оно повернулось вокруг собственной оси, вращаясь так, словно было свободно от действия гравитации, а затем запрокинуло свою голову назад так, что его лицо смотрело вниз на двери. Его серебряные глаза вспыхнули среди сверкающих кристаллов.
Найс. – Эйнгил назвала имя существа, висящего под куполом храма. Волнение от того, что было найдено имя неизвестному, не улеглось. Был только ужас от узнавания, который она не знала с тех пор как почувствовала неумолимый зов Каина.
Мы не должны были оставлять его одного.– Это было признание ошибки, словно она знала, что случиться.
Адсулата была охвачена благоговейным трепетом. – Найс? Найс и есть Ликосидай?
Воцарилась долгая тишина, в течение которой Найс с негодованием смотрел на них вниз со своей позиции
Ясновидец снова протиснулся между ними, аккуратно продвигаясь внутрь храма и устремляя взгляд в направлении, куда смотрели Пауки Варпа, в сердце хаотического сплетения нитей и призрачных кристаллов. Он наклонил голову, словно под таким углом ему было лучше видно.
Наследник Ансгара,– кивнул он, невозмутимый и спокойный, как если бы просто поражённый логикой того, что он видел.
– Кажется, что Айони была права относительно него. Ликосидай? Я могу вспомнить старинный цикл с тех дней до того, как на Каэлор пришла война. Возможно, даже Бедвир рассказал мне эту сказку, хотя не исключено, что это был и давно ушедший Касвэллан.
Он сделал паузу, словно вспоминая эту историю, вероятно не осознавая значимость события, разворачивающегося вокруг него. Ликосидай – это что-то вроде экзарха, не так ли? Он, как говорят, является проявлением агрессивной силы самого ша‘эйль в образе Паука Варпа?
Ахирн смотрел то Адсулату, то Эйнгил, словно ожидая, что кто-то из них подтвердит или опровергнет его воспоминания, но они по-прежнему не обращали на него внимания, словно едва ли замечали его присутствие рядом с ними. Их глаза были направлены на паукообразную фигуру Найса, которая удерживала их своим серебристым взглядом, в то время как он по паутине подобрался ближе.
– Я думал, что это было лишь мифом, - произнёс Ахирн вслух, чувствуя себя, словно ребёнок, которого проигнорировали при важном событии. – История, чтобы пугать детей, когда они ведут себя без должного почтения к Флюир-герну. Ликосидай, как предполагается, является Стражем бассейна душ Каэлора!
Это не миф, Ясновидец Ривалин, как ты можешь видеть,– ответила Эйнгил, не отрывая своего взгляда. – Ликосидай – Призрачный Паук – является к нам во время величайшей нужды. Его доспех хранится в самом святилище этого храма. Говорят, что он сражался на стороне Гоури Сияющего во время Войн кораблей, сиятельный, но с тех пор он не появлялся в течение долгих веков.
– Где это уже было? – усмехнулся Ахирн, словно бы нарочно отказываясь верить в то, что он мог видеть собственными глазами. Всю свою жизнь он провёл, не выходя за пределы утончённого Сентриума, и не готов был пожертвовать так быстро своим рафинированным чувством реальности. Уже достаточно скверно то, что он был вынужден приехать в эту грубую и дикую внешнюю область, но он не обязан принимать её жестокую и грубую космологию.
Он ждёт подходящее время,– объяснила Эйнгил, сознавая свою обязанность Стража и хранителя храма, и всё ещё пронзённая взглядом Найса. – И подходящего хозяина.
– Он пришёл, чтобы помочь в сражении и избавить меня от этого отвратительного Тейрту! – решительно объявил Ахирн, моментально приспосабливая образы легенды для своих собственных целей.
– Возможно, - сказала Эйнгил, неохотно отворачиваясь от вселяющего ужас взгляда, поскольку она услышала снаружи приближение транспортных средств из леса.
Следуя за взглядом экзарха, Адсулата тоже обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как грав-танк Сокол появился из-за проломленной и оборванной линии деревьев. Он был испещрён отметинами и рубцами, словно перенёс серьёзный артиллерийский обстрел. Блестящий, тёмно-синий фюзеляж имел вмятину и погнулся, орудийная башня была сорвана, оставив повреждённый танк с открытой крышей. Его двигатели надсадно ревели, и из выхлопных отверстий валили струи дыма. Когда он затормозил внизу у ступеней храма, останавливаясь сбоку от транспорта Пауков Варпа, он качался и дрожал, словно умирающее животное.