Эльдорадо

Stochastic

– Прекрати, Нио.

– Я должен был умереть. Почему твой отец перерезал горло не мне, а моему брату? Если бы он сейчас мог вернуться в прошлое, вернуться в тот день, он убил бы меня, когда мне было семь лет. Тогда тебе не пришлось бы страдать. Не пришлось бы пережить то, что ты пережила в горящем доме. Я ведь жил только для того, чтобы отомстить. Я каждый день мечтал о том, как убью, подожгу, уничтожу Атавалпа и его воинов. А потом... Я никогда не думал, что будет потом. Наверное, я хотел умереть вместе с ними.

– Ты мог убить их, как убил Хакана и Ахачи, но ты не

сделал этого. Вместо того, чтобы убивать чиа, ты спас Кэсу.

Нио закрыл глаза.

– Это не то... это слишком просто, Кьяри. Как развязывать узелки. Развязываешь один узелок и на его месте можешь завязать новый. Просто и неправильно. Убийство дается тебе слишком легко. Когда начинаешь убивать золотом, трудно остановиться. А если ты не можешь остановиться, все теряет смысл. Я продолжал бы снова и снова развязывать узелки. Не в силах остановиться. Он ведь для этого прислал тебя? Император. Он хочет знать, как я это сделал. Потому он мучает тебя. Он сказал тебе, что отрежет мне руки и ноги, кастрирует меня и заставит тебя смотреть на это?

Здесь, внизу, внутри каменного колодца бой барабанов прозвучал оглушительно громко. Каменные стены усилили его эхом. Кьяри теснее прижалась к Нио. Он тяжело дышал. И тратил много сил, чтобы полностью не повиснуть на Кьяри. Ещё ему явно с трудом удавалось держать голову, потому он часто упирался щекой в макушку Кьяри, или лбом в стену.

– Слушай меня внимательно, Нио. Если император убьёт тебя, я тоже умру. Я не хочу жить. Если тебе, и правда, не наплевать на меня, если я для тебя, и правда, важна, ты выживешь. Дашь императору то, что он хочет, и будешь жить ради меня.

– Ты не понимаешь, о чем просишь, Кьяри. Это знание принёсёт тебе много горя. Ты возненавидишь меня, себя и всех чиа. С этим знанием император создаст свою золотую армию. Вы станете его оружием. Он будет использовать вас в своих завоеваниях, при захвате деревень и против мятежников. Вы станете убийцами. Люди возненавидят всех чиа. И вы никогда не сможете остановиться.

Он запинался и повторялся. Кьяри казалось, что он бредит. Шире расставив для устойчивости ноги, она крепче обняла Нио и положила его голову себе на плечо.

– Попробуй отдохнуть, Нио, - свободной ладонью она закрыла его ухо, стараясь защитить Нио от неминуемого боя барабанов.
– Чтобы не случилось потом, главное, чтобы ты выжил сейчас. Пока ты жив, всегда остается надежда.

Она не знала, слышит ли он её. Да это и не имело значения. Сам того не желая, Нио дал ей подсказку. Император захочет заполучить золотую армию. Эта армия их ключ к спасению. Надави на его чувство вины, посоветовал император. Кьяри собиралась надавить на императорские амбиции и пообещать ему армию, которой никогда ни у кого не было. Армию, которая способна победить даже железных демонов.

Тело Нио, до сих пор напряжённое и дрожащее, расслабилось. Ему как будто, действительно, удалось задремать. Кьяри с нежностью погладила его по волосам. С каждым движением, в Кьяри крепла уверенность, что она сможет узнать его тайну. В конце концов, Нио часто поступал вопреки своим желаниям.

Солнце скатилось к закату. Теперь через отверстие в потолке можно было увидеть кусочек голубого неба. Нио то открывал глаза, то снова соскальзывал в забытье. Он был истощён, измучен, тёмные круги залегли под глазами, веки дрожали, а сердце не переставало частить даже во сне. Кьяри чувствовала жалость, и нежность, и одновременно уверенность, что она сможет спасти Нио. Она сделает всё для этого.

Несмотря на эту уверенность, Кьяри испугалась, когда решётка скрипнула, и на пороге появился стражник. Жестом он приказал Кьяри выйти.

– Нио, - торопливо зашептала она.
– Я должна оставить тебя. Прости меня. Я обязательно вернусь завтра. Тебе нужно просто продержаться ещё немного. Ты справишься, сделаешь это ради меня.

Нио посмотрел на неё мутным и пустым взглядом.

– Прости, что втянул тебя во всё это, - расслышала Кьяри его шёпот.

В руках у стражника горел факел. От его дыма у Кьяри заслезились глаза. От долгой неподвижности тело затекло, Кьяри часто спотыкалась и ударялась о стены. Ей показалось или она увидела царапины на камне, закрывавшем выход? Длинные и глубокие. Будто кто-то пытался раскрошить его изнутри. Интересно, пытался ли кто-то бежать из этой тюрьм?

Только очутившись во дворе, и почувствовав прикосновение ночного ветра к лицу, Кьяри поняла насколько затхлым и сырым был воздух в тюрьме. Она ещё раз оглянулась, увидела напряжённые спины стражников, закрывающих камнем вход.

– Прошу сюда, госпожа, - приказал сопровождавший Кьяри воин. Он был высокого роста, носил золотые диски в ушах, его щеку и шею покрывали глубокие шрамы. Кьяри почти ничего не видела и не слышала, идя за ним через дворы и сады. Она не задавала вопросов и не спорила, когда её снова привели в купальню, вымыли, переодели и причесали.

На небе появилось созвездие кусающегося себя за хвост каймана, на полу в купальне маленький уж попал в водосток, когда за Кьяри явилась девушка из дома женщин.

– Сегодня мы вместе прислуживаем императору, - сказала девушка, растягивая слова на манер прибрежных дикарей.

Великий Инка Атауальпа ужинал с семьёй и придворными. Он был весел и разговорчив. Шутил и часто улыбался. Казалось, он забыл о Нио и не замечал Кьяри. Уставшая и взволнованная Кьяри двигалась, как во сне: дважды наступила кому-то из гостей на плащ, перевернула кубок, уронила тарелку, не услышала приказ. О чем говорят за столом, она тоже плохо разбирала. Человек с изумрудом в нижней губе упомянул Уаскара. Император рассмеялся.

– Мой старший брат с детства был очень обидчив. Ему так нравилось чувствовать себя обиженным, что он порой сам выдумывал поводы для обид. Со временем это занятие вошло у него в привычку. Наш отец не взял его на войну, он возомнил, что его унизили. Ему подарили половину империи, он оскорбился. Я предложил ему военный союз, он назвал это насмешкой. Я предлагаю ему мир, но он обижен и оскорблён, как никогда. Настолько оскорблён, что замышляет убить меня в моем собственном дворце.

– Говорят, он даже с железными демонами заключил договор, чтобы уничтожить вас, - сказал человек с изумрудом в губе.