Элемента.N
Шрифт:
Но ему в ответ улыбнулась только Изабелла. Ева осталась непреклонной.
— Расскажешь ей как-нибудь на сон грядущий. Давай посмотрим, что здесь ещё есть и чем я смогу помочь, — спокойно сказала она.
— Вот смотри, — Арсений стал перебирать остальные бумаги. — Вот отсканированные пометки, сделанные её рукой.
Ева, не обращая внимания на надутые губы Изабеллы, попыталась сосредоточиться.
— Слишком мало. Всего несколько букв и три нарисованных овала – этого слишком мало. И прочитать вслух из этого я ничего
Она сосредоточилась, и картинка поплыла. Она вслепую нащупала руку Изабеллы, Арсений схватился за неё сам.
Темноволосая женщина, совсем молоденькая, и совсем не такая как на портрете в гостиной. Черные волосы стянутые на затылке обычной резинкой в хвост. Выбившиеся из него пряди она то и дело убирала за ухо, самозабвенно раскрашивая картинку, прикусив нижнюю губу. В домашней одежде, а не в бальном платье, она бросила один цветной карандаш на стол и взяла другой, когда дверь открылась.
Темноволосый и зеленоглазый мальчик лет трёх осторожно заглянул в дверь.
— Мама, что ты делаешь? – спросил он, немного коверкая слова.
— Думаю о твоём будущем, малыш, — улыбнулась она и протянула к нему руку.
— Ты лисуешь? – спросил он, забираясь к ней на колени.
— Рисую, мой ангел, — погладила она его по голове и прижала к себе.
— А мне можно? — малыш стремился во что бы то ни стало освободиться из её объятий и дотянуться до карандаша.
Ева потянулась внутрь комнаты, в которой малыш усиленно черкал по маминому чертежу, и подняла лист, который лежал на полу, у самых её ног.
— Я класиво лисую? – спросил мальчик.
— Очень! — похвалила его мама. — Знаешь, какой это цвет?
— Класный? – спросил малыш, но мама отрицательно покачала головой. — Синий?
— Почти угадал, — улыбнулась женщина. — Это пурпурный. Смесь красного и синего.
И словно что-то почувствовала, обернулась.
И картинка тут же пропала, потому что Ева закрыла её.
— Не нужно было этого делать, — строго посмотрела она на Арсения.
— Прости, я даже не заметил, что вхожу, — извинился Арсений, и вид у него был жалкий, а глаза красные, — Это было сильнее меня. Но почему она тебя не заметила?
— Потому что я – это я, а вам нужно было стоять тихо и не дёргаться, — отрезала Ева.
— Прости, — ещё раз извинился Арсений и схватил со стола лист, который Ева туда положила. — Смотри, даже на копии видно, как я давил на карандаш.
И он протянул рисунок с небрежно почёрканными линиями под словом «пурпур» Изабелле, после того как Ева от него отмахнулась, потому что рассматривала лист, который достала.
— Желто-зелёный – проход без человека, — прочитала она. — Вам это о чём-нибудь говорит?
Изабелла отрицательно покачала головой.
—
И снова только отрицательные качания головой.
— Ясно, — равнодушно подвела итог Ева и свернув листок, засунула его в карман штанов. — Думаю, здесь нам больше ловить нечего.
— Да уж, — вздохнула Изабелла, зло сверкнув на Еву глазами, и мягко погладила своего парня по руке, — Пойдём, Сень! Не переживай!
— Я знал, знал, что мне это не приснилось! Клянусь, я помнил этот момент, когда она сказала, что думает о моём будущем! – возбуждённо повторял Арсений, когда они уже спустились в гостиную и обнаружили там накрытый ужин.
— По какому поводу праздник? – спросила Ева холодно, рассматривая накрытые на журнальном столике закуски.
— Планировался по поводу возвращения с того света, — ответила Изабелла вежливо. — Но я решила переименовать его в твою честь. Ведь я выжила только благодаря тебе.
Девушка посмотрела на Еву с теплотой и надеждой, видимо, она действительно была благодарна, и Ева улыбнулась ей уголком губ.
— Ева, спасибо! – кинулся обнимать её Арсений толи за эти кадры семейной хроники, толи за спасённую Изабеллу.
Она похлопала его по спине в ответ.
— Всё как ты любишь, — пыталась растопить её холодность Изабелла. — Бордо, багет, правда, Камамбер заменили менее вонючим сыром.
— Спасибо, спасибо! – ответила им Ева спокойно, она не была ни рассержена, ни зла, — Жаль только, что я не могу присоседиться к вашему празднику.
— Почему? – не поняла Изабелла.
— Наверно, потому, что у меня нет тела, — натянуто улыбнулась она, — Но в принципе могу с вами посидеть. Правда, вы не будете меня видеть, пока будете пить вино в мою честь, поэтому даже разговаривать будет проблематично. Но думаю, могу потерпеть и это, я то вас видеть буду.
— Ева, прости, — сникла девушка, — я как-то совсем не подумала. И она, опустив плечи, села на диван. — Господи, какая я дура!
— Я могу отправить за тобой машину, — предложил Арсений. — В принципе, минут сорок туда, столько же обратно. Думаю, мы найдём, чем заняться эти полтора часа.
— Нет, Сеня, нет, ты не понимаешь, — посмотрела на него Изабелла безнадёжно, — Она не может. Она не хочет возвращаться в своё тело. И она отдала его на время Эмме.
— И, кстати, кажется, оно ей нравится, — перебила её Ева, уходя от скользких вопросов «Почему?» и «Зачем?», и радостно улыбнулась, — Она с удовольствием впервые за последние сорок с лишним лет ела куриный бульон. И принимала ванну.
— Но как это возможно? – не понял Арсений, не разделяя Евину искусственную весёлость.