Элеонора Дузе

Синьорелли Ольга

нравственные ноты, если можно так выразиться, она способна играть

любые роли, начиная от такого примитивного существа, как жена

Клода, и кончая нежнейшей Маргаритой или мужественной Магдой.

И вот почему такими убогими по сравнению с этим диапазоном ка¬

жутся те полторы октавы, в пределах которых Сара Бернар исполняет

приятные песенки и бойкие марши...»

В июле 1897 года Элеонора Дузе рассталась со своей прекрасной

квартирой в Венеции

и переехала в скромную виллу в Сеттиньяно,

неподалеку от Флоренции. В марте следующего года ее соседом стал

Габриэле Д’Аннунцио, поселившийся в Каппончине. Именно тогда он

и окрестил домик Дузе именем «Порциункола».

Единодушное одобрение парижской критики и артистов, сердеч¬

ный прием со стороны требовательной парижской публики еще более

разожгли давнюю мечту Дузе об истинно художественном, поэтиче¬

ском театре. Успех, выпавший на долю пьесы Д’Аннунцио «Сон весен¬

него утра», позволял с надеждой взглянуть на поэта как на драма¬

турга.

Дузе была счастлива, что отвоевала для театра самого большого

из итальянских поэтов. Опасаясь, как бы семена, упавшие на благо¬

датную почву, не были развеяны ветром, она принялась лихорадочно

собирать труппу, способную играть в «Мертвом городе», когда это

будет возможно, и искала подходящий театр.

Из Мюррена, куда она приехала подлечить легкие, ибо от непо¬

сильной работы и переживаний здоровье ее пошатнулось, в письме от

6 августа она сообщила Д’Аннунцио, что намерена пожить в пансионе

Ортоны. «О, если завтра, и послезавтра, и в последующие дни, и

вообще когда-либо у меня не осталось бы надежды вылечиться (а сей¬

час я просто в отчаянии), я бы умоляла смерть прийти ко мне самой

короткой дорогой, потому что необходимость прозябать, не отдаваясь

целиком твоему произведению, приводит меня в ужас, как самое боль¬

шое несчастье!..» *

Получив известие об основании нового театра, Дузе 11 августа

отправила письмо известному критику Бутэ, своему другу еще со

времен первых успехов в Неаполе, который помогал ей советами и

подбадривал в Париже.

«Дорогой Буте, я получила номер «Фигаро» от 6 августа, и вот

что я там прочитала:

«Из Милана. Здесь основана компания с капиталом в 500 ООО фрап-

ков, достаточным для создания театра, который будет носить имя

Джузеппе Верди».

Что вам обо всем этом известно?

Значит, мы живем в стране, где, несмотря ни на что, можно

отыскать какой-то капитал? Но для какого рода спекуляции служит

этот капитал? И для кого и для чего этот новый «Theatre», если и те,

что есть у нас, пустуют из-за отсутствия спектаклей, которые бы при¬

влекли зрителя?

Окажите мне милость, сообщите все, что знаете об этом. Я еще

слишком плохо себя чувствую для того, чтобы осилить длинное пись¬

мо, но этот феноменальный анонс гораздо важнее для нас, чем это

может казаться» .

Осенью, когда здоровье немного окрепло, Дузе с явной неохотой

предприняла турне по Италии.

Первого сентября, после нескольких спектаклей в Генуе, накануне

своего отъезда, она с грустью писала своему другу, Лауре Гропалло:

«Сегодня вечером в 7 уезжаю в Неаполь. Эти вечные скитания по род¬

ной стране мучительнее для меня (уж не знаю почему) куда больше,

чем гастроли за рубежом. Когда я вернулась год тому назад, я так

надеялась и так рассчитывала на «Мертвый город» — единственное,

что есть прекрасного. Сегодня трудности для его постановки (у меня

в труппе нет подходящих актеров) растут, вместо того чтобы умень¬

шаться. Я снова чувствую себя в открытом море и без парусов! Что лее

делать? Ждать еще?»

В октябре Дузе провела несколько дней в Ассизи с Д’Аннунцио,

потом они отправились в Венецию. 13 октября в одном из интервью

поэт подтвердил Марио Морассо то, о чем неделю назад сообщил в

парижском выпуске газеты «Нью-Йорк геральд». У него есть твердое

намерение построить на берегу озера Альбано свой театр, для того

чтобы возродить драму; во главе его будет стоять Дузе. «Она создаст

специальную труппу, стараясь передать свое тонкое понимание совре¬

менного репертуара и свою безупречную манеру исполнения, а также

будет воспитывать актеров и актрис в новом духе» **.

Театр должен был торжественно открыться 21 марта 1899 года

трагедией Д’Аннунцио «Персефона». Поэт говорил, что для Дузе он

перевел в ритмической прозе «Агамемнона» Эсхила, «Антигону» Со¬

фокла и заканчивает «Мертвый город». Его показу для более полного

и глубокого понимания в некоторые вечера будет предшествовать, в

виде эксперимента, большая сцена Кассандры из «Антигоны».

Первое представление пьесы «Сон весеннего утра» состоялось в

Венеции в театре «Россини» 133 3 ноября 1897 года. Пьеса не понрави¬

лась, хотя и не вызвала особенно резкой реакции в переполненном

* Буте был горячим сторонником создания такого театра, в котором высо¬

кохудожественный репертуар исполнялся бы хорошо подготовленной, сыг¬