Эльф: брат или возлюбленный?
Шрифт:
— Алекс, — начал он, — и голос его предательски дрогнул, а глаза тут же опустились в землю. Но он усилием посмотрел на меня снова, и голубизна его взгляда стала вязкой и темно-синей. — Я пришел к тебе попросить кое о чем, — он замялся, тяжело задышал, нервно сглотнул, а я ожидала самого худшего: его полного отвержения.
— Прошу, освободи меня от моей клятвы, — наконец проговорил он и напряженно посмотрел в мое лицо.
Значит, он хочет освобождения! Вчера его клятва не позволила ему выдернуть свою руку, когда я целовала ее, поэтому… он
Выходит, мое поведение действительно его оскорбило и ужаснуло! И хотя я готовилась к подобному всю ночь, мое сердце все равно болезненно сжалось, заставив предательски заблестеть глазам. Нет, нет! Держись! Холод и адекват!!!
Я едва сдержалась.
— Конечно, брат, — пробормотала я с трудом, но старательно выжала из себя напускное спокойствие. — Еще раз прости меня. Я… должен признаться, что перед этим в лесу меня хотела соблазнить деревенская девица и что-то бросила в лицо… — я заметила, что у Олива нервно дернулась мышца на щеке, но выражение лица все равно осталось невозмутимым, — возможно, это тоже повлияло на мое поведение, поэтому… извини за то, что я сделал… Я освобождаю тебя от клятвы…
Я быстро достала из-за пояса короткий нож и уколола палец. Алая капля крови тут же упала на траву, а вокруг нас взметнулись красные письмена, которые резко рассыпались в прах и растворились в воздухе…
Я заставила себя улыбнуться ему.
— Олив! Не волнуйся! Так действительно будет лучше! — я старалась чтобы мой голос звучал твердо. — Ты свободен! Теперь все вернется на свои места!
Он напряженно кивнул, пробормотал: «спасибо» и, развернувшись, зашагал прочь.
Мне было больно, но принятое решение жить новой жизнью помогло мне подавить эту боль.
Моя жизнь в этом мире начинается с чистого листа. Теперь я буду искать только одного: возможности вернуться домой в свое собственное тело. Я сожму сердце в кулак и вытравлю из него свои чувства.
И вот теперь, проведя в дороге несколько часов, я ощущала, что внутри меня начал заледеневать камень вместо сердца. Странное ощущение. Не думаю, что я могла бы ощутить нечто подобное там, на своей родине, потому что было в этом что-то… магическое. От этого странного холода мне действительно стало немного легче, правда, появилось какое-то необычное ощущение… беспечности. Как будто все не так уж плохо. Как будто не из-за чего было переживать. Странно, но… действенно!
Меня это ободрило.
Алиса — графская дочь — ехала недалеко на лошади, одетая в простое крестьянское платье — единственную одежду, которую удалось найти в человеческой деревне.
Я сторонилась ее и за все это время ни разу не подошла. Она мне была неприятна.
Ее красота была удивительна. Нежное лицо с тонкими чертами и стройная фигура казались абсолютно совершенными, а неимоверной длины волосы, заплетенные сейчас в толстую косу, отливали красноватым золотом.
Я отказывалась обращать на нее внимание. Как и на Олива тоже. Не хотела рушить в самой себе то хрупкое и немного странное спокойствие,
Хочу забыть о них. Хочу быть мертвой…
Иногда я ловила взгляды Олива. Очень редкие взгляды. И в них я читала страх. Но я держала лицо повыше, делая его бесстрастным, чтобы брат просто успокоился и… обо мне забыл.
Вечерний привал пришлось совершить прямо в поле. Эта местность была совсем безлюдной, поэтому Олив приказал воинам завтра утром отправиться на охоту, чтобы добыть пропитание.
Олив лично отнес молодой графине ужин, а я постаралась отмахнуться от этого факта и просто завалилась спать.
Но мне не спалось. Я лежала на мягких перинах и думала.
Да, трезвость — это чудесно. Да отгораживание от эмоций — это выход. Надо укрепиться в этом. Надо вычеркнуть Олива из своей жизни. Это просто замечательный венценосный брат, достойный уважения, восхищения и похвалы. А я — чужестранка, которая должна отыскать путь домой!
С чего начать? С кем поговорить? Может, в местных книгах есть что-то? Но, наверное, большая часть необходимой информации находится в столице. Откуда мы умотали. Как же мне отыскать ответ?
Вдруг татуировка браслета на моем запястье слегка засияла. Я почувствовала, что в этом кроется ответ на мой немой вопрос.
Присела и погладила «браслет».
— Ты можешь говорить со мной?
И в моем разуме мгновенно вспыхнула тихое, но очень четкое слово:
— Да!
Я аж вздрогнула от неожиданности. Говорящий браслет? Живой, что ли?
— Кто ты? — спросила я.
— Я дух знаний, заключенный в этом браслете.
Меня захватила вдруг это удивительное открытие. Значит, выход прямо у меня под рукой, а я даже не знала об этом!
— Скажи, — дрожащим от волнения голосом прошептала я. — Как мне вернуться домой?
Но «браслет» молчал. Может, ему нужна более правильная формулировка?
— Ты знаешь, кто я? — спросила я снова.
— Ты — женщина, — ответ был лаконичен.
— А ты знаешь, откуда я пришла? — я закусила губу от волнения.
Но в ответ — снова тишина. Значит, опять слишком сложный вопрос? Или «браслет» просто не знает ответа на него?
— Ты знаешь, что такое планета Земля? — опять гну свою линию, но «браслет» упорно молчит. Неужели с характером? В этом мире, наверное, возможно и такое!
Мое общение с собственной татуировкой прерывается приходом брата. Я замираю, сидя к нему спиной, и вдруг ощущаю, что моя броня равнодушия начинает неожиданно шататься. Так, бери себя в руки! Тебе все равно! Все равно!
С огромным усилием подавляю волнение и поворачиваюсь к нему.
Он стоит в проеме, но в полутьме я не могу разобрать выражение его лица. Мы молчим и смотрим друг на друга какое-то время. Я едва сдерживаю себя и выдавливаю из себя притворную веселость.
— Брат, — я решила его называть теперь только так, чтобы напоминать себе, кем он мне является, — я уже решил отдыхать, так что… добрых снов!