Эльфдом
Шрифт:
«Говоря простыми словами, я снабжу тебя деньгами на открытие анклава. Это не просто подарок», — Ветроволк нахмурился. — «Я хочу удостовериться, что ты понимаешь все тонкости поддержки от клана. Опасно предполагать, что раз ты в идеале знаешь эльфийский, то ты действительно понимаешь все, о чем я тебе говорю».
Учитывая, что Тинкер приняла свадебный подарок Ветроволка, абсолютно не подозревая, что соглашается выйти за него замуж, Масленка не мог обвинять эльфа в недоверчивости.
«Я понимаю, что это не подарок, и мне придется отплатить за него», — ответил он. — «Но
Ветроволк кивнул и вздохнул. — «Я попытаюсь объяснить. Я не очень хорошо знаю английский и не уверен, что смогу правильно перевести все тонкости».
При том, что Ветроволк владел английским также хорошо, как и Масленка, эта фраза явно настораживала.
Они молча шли по траве. Секаша отодвинулись подальше, создавая иллюзию уединенности.
«Наши песни и легенды рассказывают о далеких временах, когда мы были очень похожи на людей. Мы путешествовали по миру кочевыми племенами, связанные только кровными узами, сражаясь даже с друзьями и родственниками за земли и красивых эльфиек. Затем, Клан Кожи научился пользоваться темной магией и создал армию монстров — виверны, варги, бэнэ. Они пронеслись по Эльфдому, порабощая все на своем пути. Клан Кожи раскидывал каждое захваченное племя по своим территориям. Одного родственника туда, другого сюда. Все родители лишились детей. Братьям и сестрам не суждено было больше встретиться. Они убили наших священников и ученых, сожгли все книги, стремясь уничтожить все, что могло объединять их рабов. Однако, они не могли избавиться от нашей ненависти к ним, и, в конце концов, именно она связала нас между собой».
«Так и появились кланы?»
Ветроволк кивнул. — «Два раба, объединенные только своей ненавистью к хозяевам, поклялись защищать друг друга. Затем их стало трое. Потом — четверо. Тихо и незаметно мы создали общество, основанное на клятвах».
«Я сдержу данное тебе слово».
«Я верю тебе, кузен», — ответил Ветроволк. — «Не ты причина моих опасений, а дети».
Масленка с удивлением почувствовал, что слова эльфа ранили его в самое сердце.
Он надеялся, что Ветроволк лучше всех, с кем ему приходилось иметь дело.
«Дело не в том, что я им не доверяю», — мягко произнес Ветроволк. — «Если они дадут свое слово, то сдержат его. Но ты собираешься поставить их в крайне затруднительное положение».
«Я не понимаю».
«Этого я и боялся».
Они подошли к огромным причальным мачтам в середине поля — брусья из железного дерева, укрепленные на стальных колоннах. Ветроволк присел на одну из мачт.
«В нашей преданности есть определенные слои, иерархия», — произнес он.
«Прежде всего, мы верны своему клану. В войне между кланами мы сражаемся за своих».
Масленка кивнул. Это стало очевидно, как только он взял к себе Радость.
«Однако, наши кланы не так сплочены, как кажется на первый взгляд», — продолжил Ветроволк. — «Здесь и становятся важны слои. Если поссорились двое из твоего клана, чью сторону ты примешь? Самая… самая…»
Ветроволк снова нахмурился в поисках нужного слова. — «Самая сильная связь между Обязанными. Ты понимаешь, что происходит между Тинкер и Маленькой
Вопрос с подвохом. Невозможно не заметить, как относятся друг к другу Тинкер и Пони. Он знал, что Тинкер боролась со своими чувствами. Видит ли Ветроволк, насколько сильно она любит его и Пони? Он верит, что Тинкер не предаст его, или надеется, что в ее сердце хватит места для двоих? — «Я знаю, что Пони умрет за нее. А она пойдет на все, чтобы защитить его».
Ветроволк кивнул. — «Маленькая Лошадка вырос моим братом по мечу. Я держал его в руках буквально через пару минут после его рождения. Каждый раз приходя домой, я часами играл с ним. Мы любим друг друга, но я знаю, что если на меня нахлынет безумие, и я подниму руку на Тинкер, Маленькая Лошадка убьет даже меня ради ее защиты. А попытайся я ранить Маленькую Лошадку, мне придется сражаться с ней. Маленькая Лошадка принадлежит ей, а она ему.
Масленку ошеломил спокойный тон, с которым Ветроволк рассказывал об этом. — «Даже при том, что она — твоя доми?»
«Нас можно представить так», — Ветроволк сжал кулаки и приставил их один к другому. — «Моя возлюбленная и я. Правая рука и левая. Доми и Домоу. Мы разделены, но сотрудничаем во благо нас обоих. Мы равны, никто не претендует на главенство, потому что только наше сотрудничество дает нам силу».
Ветроволк раскрыл правую ладонь и выставил ее вперед, сгибая и разгибая пальцы. — «Тинкер и Маленькая Лошадка едины. Их нельзя разделить, не ранив обоих. А значит, в первую очередь, они должны быть верны друг другу.
Масленка кивнул, все еще борясь с мыслью, как Ветроволк может поддерживать любовь Тинкер к другому эльфу. — «Я не уверен, как это относится к образованию анклава».
Ветроволк рассмеялся. — «Об этом я и беспокоился. Это напрямую связанно с поддержкой клана. Если я поддержу тебя, то между нами возникнет практически такая же сильная связь, как между Тинкер и Пони. Я буду защищать тебя, а ты служить мне. Эта связь будет крепче любой другой, даже между тобой и твоей кузиной».
Масленка покачал головой. — «Я не могу поставить тебя выше…»
Ветроволк отмахнулся от его возражений. — «Эту сложность легко преодолеть. Тебя может поддерживать Тинкер — в этом случае твоей преданности ничего не грозит».
«Теперь я ничего не понимаю».
«Вся проблема в детях», — ответил Ветроволк. — «Было решено, что люди не принадлежат ни к одному клану, если они не заключат договор с эльфами. Ты человек, а значит, ты не входишь ни в один клан. Если мы поддержим тебя, ты станешь частью Клана Ветра. И, вследствие этого, вся твоя община будет принадлежать Клану Ветра.
Прежде всего, мы верны своему клану.
«О», — ответил Масленка. А он думал, что раз Тинкер является доми Клана Ветра, то его по аналогии тоже считали членом клана. Возможно, все эльфы Клана Ветра зовут его «кузен» только потому, что его родство с Тинкер служит единственной связью между ними. Как относится к нему Царапина от Шипа? Она считает его свободным человеком? Поэтому она попросила его забрать детей? Она полностью доверилась ему только потому, что считала его абсолютно нейтральным?