Эльфика. Простые вещи. Уютные сказки о чудесах, которые рядом
Шрифт:
Женщина тяжело вздохнула и подошла к шкафчику с крупами. Там укрывался ее тайник. Ее сокровища. Ее отрада. Ее завтрашний день. Она могла потратить эти деньги и на Париж, о котором втайне мечтала, и на лыжи, и на обновки, но… Париж пускай так и останется мечтой. На то он и Париж.
Зато, если что-то случится, у Раисы есть «соломка». И уже не так страшно жить. И вроде черный день разбавляется другими красками, становится серым. Как и день настоящий.
Привычным движением Раиса подцепила ногтем жестяную крышечку, и коробка распахнула
…Вместо заветных купюр в ней лежали обертки от конфет. Яркие, пестрящие всеми цветами радуги, они призывно блестели в лучах оконного солнца. Шоколадные, карамельки, леденцы… Ни одной купюры!
Трясущимися руками Раиса стала перебирать фантики. Кроме них, в коробке ничего не осталось.
– Мамочки! – воскликнула она. – Что ж это делается такое? Люди добрые! Помогите!
Еще вчера утром здесь была кругленькая сумма, она ее лично пересчитывала!
Женщина беспомощно высыпала на пол бессмысленные обертки. Те медленно разлетелись по серому линолеуму и красиво улеглись пестрым осенним ковром.
Окно распахнулось слишком быстро и неожиданно. Пластиковая рама с глухим звуком ударилась о проем, заставив Раису подскочить на месте. В теплую уютную кухню ворвался ледяной вихрь, впустив в обжитое пространство незваного гостя. Зимний ветер поднял в воздух пестрые бумажки и принялся их перебирать в своих невидимых длинных пальцах. Те послушно подскочили и закружились в диком танце. Вдруг послышалась музыка.
Это была любимая мелодия молодости Раисы Петровны. Это была их с Андреем музыка. В ту пору они только поженились и отдыхали на море. Тогда казалось, что вся жизнь впереди. И ветер был с ними заодно. Теплый и радостный, он дул в лицо, тонкими струйками пробираясь в пряди волос, и от этого хотелось смеяться, высоко запрокинув голову. Сейчас этот ветер стал ледяным, успев остыть за долгие годы.
Раиса зачарованно следила за танцем фантиков и не могла вымолвить ни слова. Внезапно конфетные обертки прощально взметнулись и устремились в окно, на свободу.
– Нет! – закричала Раиса Петровна и вылезла в окно. – Стойте! Куда же вы?
Она отчаянно махала руками в попытках словить заветные бумажки. Но тщетно. Обертки улетали, и музыка уносилась вслед за ними. Вскоре в комнате осталась лишь звенящая тишина.
Присев на пол, женщина закрыла лицо ладонями. Дикие, громкие рыдания вырвались сами собой. Странно, как они помещались внутри вполне интеллигентной, одинокой пожилой женщины? И где они только могли прятаться? Видно, рыданиям, как и фантикам, надоело сидеть взаперти. Раиса не сдерживала себя. К чему эти церемонии, если только что улетели все мечты и чаяния?
Раиса еще раз взглянула на коробку. На дне что-то белело… Неужели деньги?
– «Билет в исправительную колонию», – прочитала она и обомлела. – Какая еще колония?
Внезапно в голове женщины зародились вполне справедливые умозаключения. Она сошла с ума. Определенно, это помешательство. Как она сразу не догадалась? Возраст-то уже не детский.
Раиса вскочила с места и воинственно распрямила плечи. Когда знаешь врага в лицо, легче вступать в бой.
«Так,
– Алло, скорая, заберите меня, пожалуйста! Я, кажется, сошла с ума, – сказала она в трубку.
– Выезжаем, – ни о чем не спрашивая, ответили на том конце и отсоединились.
«Вот и хорошо», – женщина облегченно вздохнула, хлопнула себя по коленям и с чувством выполненного долга начала собирать вещи. Халат, тапочки, зубная щетка, пара полотенец…
Не прошло и минуты, как прозвучал звонок в дверь. Посмотрев в «глазок», Раиса увидела девушку в белом халате.
– Как вы быстро! – пролепетала хозяйка квартиры, распахивая дверь.
– Мы же скорая, как-никак, – сухо ответила гостья, открыла кожаную сумку внушительного размера и достала оттуда огромную пухлую тетрадь.
– Поразительно, до чего дошел прогресс! Даже адрес сразу вычислили!
Раиса Петровна облегченно вздохнула, и поток доверчивых откровений вырвался наружу:
– Понимаете, девушка, со мной творится что-то неладное. У меня, понимаете, имеются некоторые запасы… на черный день, как говорится. Вернее, они были у меня… до вчерашнего вечера. Вот только вчера пересчитывала… Так вот, представляете, открываю сегодня коробку, а там – фантики! Обыкновенные конфетные обертки! И музыка, эта дурацкая музыка… Фантики танцевали под нее… А потом улетели, как птицы! И осталось только это, – и женщина протянула смятый клочок бумаги.
Впервые отвлекшись от записей, девушка взглянула на билет.
– А, так вы в спецучреждение! – протянула она, потом внимательно осмотрела Раису и прокричала в сторону: – Ребят, забирайте!
В комнату ворвались двое в форме. Быстрым движением скрутив Раису, она завели ее руки за спину. Через секунду на запястьях что-то лязгнуло.
– Вы что – наручники на меня надели? – женщина не верила тому, что происходит. – Постойте, я же не буйно помешанная! Я вполне спокойно себя веду! Вы не имеете права!
– Не кричите, – поморщилась девушка. – Знаете, сколько у меня сегодня было вызовов? И каждый орет! Раньше нужно было возмущаться… – пробормотала она себе под нос, деловито застегивая пряжку на сумке.
Вскоре соседские мальчишки могли наблюдать занятную картину. Из подъезда, потупив взор, выходит добропорядочная Раиса Петровна. В наручниках. Под конвоем. Та, которая больше всех радела за порядок в подъезде! Та, которая считала себя интеллигенткой в пятом поколении!
– Ничего себе! – уважительно присвистнул Санек и сплюнул в сторону.
Дверь машины скорой с грохотом закрылась, и автомобиль тронулся с места.
Окна в машине были плотно зашторены, и невозможно было ничего разглядеть. Раиса сидела на жестком сидении и тряслась то ли от ужаса, то ли от неровной дороги. Время будто остановилось, остались лишь обрывки незаконченных мыслей. «Дверь в квартиру забыла закрыть. Димке не позвонила, не предупредила…» Раисе вдруг стало страшно: а вдруг она больше не вернется домой, не увидит сына и внучку? А вдруг это конец? Конец всему? А она еще ничего не успела сделать?