Эльфийка-оборотень

Юденкова Екатерина

Эльфийка кивнула.

– Он связан со Стори обрядом.

– Да, я слышал, что так происходит у эльфов.– Качнул головой Тауир, с интересом рассматривая лицо Стори. Девушка смутилась под этим внимательным взглядом больших карих глаз, но виду не подала. Хотя Тауир, кажется, все равно ее смущение заметил. Парень улыбнулся одним уголком губ, и украдкой подмигнул ей.

– И что же?– Недовольно фыркнул Галдр.

– Выдадим его за дрессированную птицу, и будет Стори выступать вместе с нами. Сегодня с Бладеном придумаем для Стори и ее

Мэлло какой-нибудь интересный номер. Тем более, что подобных артистов в нашем балагане еще не было.

– Вот как, Мэлло значит.– Галдр невежливо отпихнул от себя Фо, и поднялся на ноги.– Ну как знаете. Бладена не переубедишь, конечно, но знайте – у меня эта ваша Стори доверия не вызывает.

С этим Галдр ушел. Направился к костру, где уже собрались все балаганщики для завтрака.

– Не переживай.– Тауир потрепал мигом погрустневшую Стори по плечу.– Он всегда такой, скоро привыкнешь. Вообще не знаю, как Фо его терпит.

– Люблю.– Пожала плечами девушка.

– Кстати, а вон и Харидур, явился.– Тауир указал рукой в сторону костра.– Завтракать пришел. Ну и нам пора.

Парень помог подняться Сафоде и затем и Стори, и они вместе пошли к остальным.

– А мне этот Галдр не нравится.– Мысленно поделилась своим мнением Нурвил.

– Ну, его можно понять.– Ответила Стори.– Я для него чужая.

– И все они чужие для тебя. Это тебе стоит их опасаться, а не им тебя.

– Нурвил, прошу, не пугай Стори.– Раздался серьезный голос сокола. Он слетел с толстой ветки, и опустился на подставленную руку девушки.

Тауир тут же оживился.

– О, так это и есть тот самый Хранитель Мэлло?

– Он.– Улыбнулась Сафода, и легонько погладила Мэлло по груди.

– Стори, я терплю это только ради тебя.– Сокол был очень раздражен, но держался. Стори уловила недовольные интонации, и весело рассмеялась, глядя на птицу.

– Что? Что он сказал?– Тауир обошел Стори, и повернулся лицом к ней, продолжая идти, но уже спиной вперед.– Про нас что-то?

– Нет-нет, не подумайте, ничего плохого!– Замотала головой Стори.– Просто он не очень любит, когда его трогают.

– Оу!– Фо резко убрала свою руку, и прижала ее к груди.– Прости, Мэлло. Учту, впредь не повторится.

Мэлло гордо взмыл ввысь, и проклекотал откуда-то из-за крон деревьев.

– Он прощает.– Снова рассмеялась Стори.

Утренняя прохлада приятно холодила лицо, а влажная от росы трава ласкала босые ноги Стори. Она просто наслаждалась утром, идя вместе с этими странными, но добрыми людьми к гостеприимному костру, для того, чтобы позавтракать. Кажется, балаганщики приняли ее. Никто косых взглядов не бросает (ну, кроме через чур настороженного Галдра, но ему простительно – он охраняет этот балаган), и прогнать не рвется. Интересно, а так бы балаганщики реагировали на Стори, будь она полукровкой?

Стори и у костра встретили с улыбками. Ей выделили место между Йойн и огненно-рыжим мальчуганом, который, кажется, был того же возраста как, что и Йойн. Он удивленно глянул на Стори, похоже вчера его не было, и эльфийку он видит впервые. Наверное, это и есть тот самый Харидур.

– Держи.– Йойн протянула Стори ковш с теплой водой.– Умойся. На родник ты с нами почему-то

не пошла, стеснялась, может. Я подумала…

– Спасибо!– Стори с радостью приняла ковш. Надо же, а она ведь действительно совершенно забыла умыться. И причесаться! Ужасно… и теперь сидит перед всеми этими энни неумытой и непричесанной чушкой. Тугой пучок наверняка разболтался и растрепался за ночь. Стори даже представить боялась, что сейчас творится на ее голове.

Рыжий, видимо уже поев, встал со своего места, уступив его сестре. Сафода, которая так же не успела умыться, присела рядом со Стори и, зачерпнув немного воды из ковша, ополоснула лицо. Стори тоже умылась, и решила заплести волосы в косу.

Когда Стори распустила волосы, которые томились в высоком пучке, и они блестящими волнами упали ей на плечи и грудь, Фо завистливо закусила губу, рассматривая гриву эльфийки. Сама она имела хоть и длинные и пышные волосы, но были они ужасно жесткими, тяжелыми и непослушными, и после такого вот пучка отнюдь не упали бы волнистыми прядями, а остались стоять дыбом, топорщась в разные стороны. Сафода поняла, что непреодолимо хочет потрогать волосы Стори, и устоять не смогла. Девушка протянула руку, и погладила серебристые локоны – они оказались мягкими, словно бы волосики младенца.

– Что такое?– Улыбнулась Стори.

– Мягкие такие… Таких мягких волос я еще не встречала!

– Да ты что! Они грязные, ужасные, я их сто лет уже не мыла. Сейчас вот в косу заплету, чтобы не раздражали.

Тауир, жующий в этот момент кусок сосиски, усмехнулся, и не смог удержаться от комментария:

– Ничего они не ужасные. Действительно, очень красивые волосы. А насчет мытья не беспокойся – к вечеру приедем в Холодный ключ, там все и вымоемся.

– Мягкие, говорите?– Со своего места вскочила Мохри, вытирая руки большим полотенцем.– Ну-ка, дайте мне эти волосы. Сейчас как заплету что-нибудь эдакое! Ой, длинные-то какие, отличная прическа выйдет!

Девушка обошла Стори со спины, и взяла ее волосы в руку. Эльфийка развернулась к ней, хотела было запротестовать, но Мохри быстро повернула ее обратно, подтолкнув в макушку.

– Ты кушай-кушай, я тебе мешать не буду. Зато доешь – а на голове уже такая красота будет, ты даже не представляешь какая!

– Ешь.– Кивнула ей Йойн.– Мохри знает, что делает.

Стори осталось только пожать плечами и принять из рук смеющегося Бладена тарелку с сосисками и хлебом, и теплую кружку.

*** На закате Холодный ключ встретил балаган Бладена как настоящих героев – рядом с повозками, телегами и клетками на колесах бегали дети, стараясь рассмотреть, кто же едет и кого везут. Они бежали рядом с одной из телег и протягивали заранее приготовленные мелкие монеты, а одна из девушек принимала их, взамен отдавая милые игрушки, которые сшила сама. Из соседней повозки продавали карамельные конфеты и самодельные дудочки. Молодые девушки, краснея, махали артистам, и слали им воздушные поцелуи, а те, смеясь, громко зачитывали им хулиганские стихи. Простые сельчане вышли к воротам: румяные женщины, старики, старухи и даже хмурые мужчины-работяги, которые улыбались не менее счастливо, чем остальные, в предвкушении представлений.