Эльфийская ночь
Шрифт:
– Ваше беспокойство лишено всяких оснований, сударь капитан, - сказал принц, наблюдая, как младший последний раз машет им рукой и скрывается за ближайшим взгорком. На душе сделалось определённо тоскливо.
– К утру обернётся.
– А что, эльфы все в темноте-то видят?
– Увы; только лесные. В городских семьях
– Правильно, - хмыкнул Немец, - "за ненадобностью". Пойдём-ка в дом.
За время их отсутствия несчастный Дурта снова пришёл в себя и теперь тяжело ворочался, пытаясь хоть чуть удобнее устроиться на низком ложе. Достойный мудрец поднял на входящих воспалённые глаза, попытался было произнести какую-то очередную мудрость - но тут же и зашёлся в приступе мучительного мокрого кашля.
Немец терпеливо дождался, когда сипящие и булькающие звуки немного стихнут, и, протянув руку, ощупал высокий лоб с крупными каплями испарины. Дурта поморщился, но каким-либо иным образом возмущения не выказал. Казалось, он, - вопреки очевидному, - никак не может поверить в собственное внезапное нездоровье. Кави припоминал, что мудрец действительно хворал весьма редко... о да; пожалуй что и ни разу за всё время их знакомства - там, в будущем.
– Рановато лысеешь, Дурта, - осуждающим тоном произнёс сударь капитан.
– Лысый мудрец никому не нужен, запомни.
– Эээ...
– только и нашёлся ответить недужный.
Кави, много более привычный к своеобычным манерам капитана, тихонько рассмеялся.
– Жар, вижу. Мокрота отходит... Здесь болит?
– Здесь... и здесь, - подтвердил Дурта, вяло указывая на разные участки собственной груди.
– Угу, - пробормотал Немец, перехватывая его запястье, - тихо...
Несколько долгих мгновений все молчали; сударь капитан держал тонкую руку своего случайного пациента. Кави поймал взглядом страдальчески прищуренные глаза Дурты и улыбнулся так тепло и ободряюще, как только умел.
– Я не доктор, - сказал сударь капитан, закончив слушать кровяную жилку, - но пневмония, уверен.
– Эээ... давайте проясним: "пневмо" - это, как понимаю...
– Лёгкие, Дурта, лёгкие. Не душа.
– Не душа?
– протянул достойный
Увы; сомнений и так не оставалось.
Немец поднял и встряхнул тыкву с подслащённым чиндом.
– Как можно больше пей. Что? Разговорчики. Пойдём, принц.
На крыльце сударь капитан остановился, похлопал себя по карманам и дёрнул щекой. Вполне бездумно, по известной уже Кави привычке пробежался пальцами по своему "калашу" - последнее время с оружием Немец не расставался, словно человека угнетало сознание неопределённой, но близкой опасности.
Эльфу тоже было не по себе - и тако же он не смог бы указать на источник угрозы.
– Значит, у тебя никаких симптомов?
– в который уж раз спросил Немец, присаживаясь на пороге и подтягивая шнуровку высоких башмаков.
– Ни малейших, сударь капитан, - в тон ему ответил Кави, устраиваясь рядом: им предстояло долгое ожидание.
– Ни малейших.
– Всё лучше, - пробормотал капитан.
– Вот что: расскажи-ка мне о той, как её - Великой чуме.
Только бы не вирусная, подумал капитан. Только бы не вирусная.
Тетрациклин из индивидуальной аптечки - это антибиотик, годится только против бактерий. Второй препарат - сульфадиметоксин... какие-то вирусы он, кажется, подавляет - вот только какие?..
Содара-то явно был болен, те конвоиры тоже. Все, кто с ним общался. Ушастые в полном порядке... правильно, Кави говорит, что и в ту знаменитую эпидемию заражению оказались подвержены только люди.
Вот так, капитан. Что-то ты с собой такое приволок, что-то очень и очень нехорошее.
Может, "по дороге" чего подхватил?.. После взрыва той злополучной гранаты мир вокруг моргнул, а в следующее мгновение сменился другим, совсем другим миром - вот этой самой чёртовой Вишвой. Так-то в обнимку с принцем и чебурахнулись в болото. И ни единой царапины, что самое удивительное, хотя от "эргедешки" в паре-то шагов должно было поцарапать, ещё как. Ни контузии, ни даже баротравмы.