Эльфийские камни Шаннары

Брукс Терри

— Возможно, у них есть на это причины, — заметила эльфийка.

— Очень может быть, — Эретрия сдула пыль с замка. — Все мы обманываем друг друга. Так, иногда. Разве нет, сестрица Амбель?

— Подожди минутку — Вил опустился рядом с ней, не обращая никакого внимания на этот обмен любезностями, — Когда ты откроешь замок, Эретрия, что мы будем делать потом?

Девушка посмотрела на него, будто на законченного дурака.

— Потом мы убежим, целитель, — как можно быстрее и как можно дальше от этого мрачного места.

Долинец покачал головой.

— Нет, так нельзя. Нам надо остаться.

— Остаться? — повторила она, не веря своим ушам.

— Ну ненадолго… — Вил быстро взглянул на Амбель и принял решение. — Эретрия, по-моему, самое время объяснить все хитрости и обманы, на которые ты намекала. Послушай меня.

Он кивнул Амбель, она присоединилась к ним, и все трое низко склонились друг к другу во мраке. Долинец быстро рассказал Эретрии, не скрывая теперь ничего, кто такая Амбель, кто он сам, почему они пришли в Дикие дебри и что они ищут на самом деле. Он рассказал ей всю правду, чтобы Эретрия поняла, как важно им найти Источник Огненной крови. Да, здесь, в этой башне, они в большой опасности, но опасность не станет меньше, даже когда они выберутся отсюда. И он бы хотел быть уверен, что, если с ним что-нибудь случится, Эретрия поможет Амбель благополучно выбраться из Лощин.

Он закончил. Какое-то время Эретрия молча смотрела на него, потом повернулась к Амбель.

— Это правда, эльфийка? Тебе я доверяю больше.

Амбель кивнула.

— Правда.

— И ты останешься здесь, пока не найдешь этот источник? Ты твердо решила?

Амбель снова кивнула.

Эретрия с сомнением покачала головой.

— А я могу посмотреть на это семя, которое у тебя?

Эльфийка достала из-под рубашки маленький сверток и бережно развернула белоснежную ткань. Эретрия молча уставилась на серебристо-белую каплю. Постепенно сомнение исчезло из ее глаз, и она опять повернулась к Вилу.

— Я иду с тобой, Вил Омсфорд. Куда ты — туда и я. Если ты говоришь, что вам надо остаться, значит, вопрос решен. Но давай выберемся хотя бы из этой клетки.

— Неплохая мысль, — согласился Вил. — А потом найдем Виспа.

— Виспа?

— Он нам нужен. Во-первых, он знает, куда Малленрох спрятала камни, и, во-вторых, он знает Оберег, его туннели, его секреты. Он знает Лощины. С его помощью мы сделаем то, зачем пришли.

Эретрия кивнула.

— Но сначала мы выберемся отсюда. Я быстро управлюсь с этим замком. А вы сидите тихо и следите за лестницей.

Она осторожно вставила железный прутик в замочную скважину и медленно повернула его.

Время шло, Эретрия что-то ворчала себе под нос; с легким скрипом отмычка вертелась в замке, но каждый раз механизм задвижки соскальзывал. Эретрия ругалась. Амбель прижалась к Вилу, ее рука безвольно легла на его колено.

— А если она не откроет? Что тогда? — тревожно прошептала эльфийка.

— Откроет. — Вил не сводил глаз с коридора.

Амбель кивнула.

— А если нет? Что ты будешь делать? — настаивала она. — Ты не должен отдавать ей камни. Я не хочу, — твердо проговорила Амбель.

— Мы это уже обсудили. Я должен вытащить тебя отсюда любой ценой.

— Она уничтожит нас, как только получит камни.

— Вовсе не обязательно. Надо лишь правильно сторговаться.

— Слушай меня! — Амбель, похоже, не на шутку рассердилась. — Малленрох не считается с человеческой жизнью. Мы для нее — ничто, кроме, конечно, случаев, когда она использует нас для каких-то своих целей. Хебел почему-то не понял это, когда встретил ее тогда, шестьдесят лет назад. Он видел только ее красоту и очарование — мираж, сплетенный нежным голосом и словами, смутные впечатления, — но все эго фальшь, все обман. Он не увидел зла — ее истинной сущности. А потом уже было поздно.

— Я не Хебел.

Она глубоко вздохнула.

— Нет. Я только боюсь, что, тревожась за меня, ты совершишь какой-нибудь необдуманный поступок. Я хочу, чтобы ты не торопился. Поверь мне, я восхищаюсь твоей решимостью, Вил. Ты думаешь, что можешь преодолеть любое препятствие, и непреодолимое в том числе. Я завидую твоей решимости; правда, у меня ее, к сожалению, нет, — Она нежно взяла его за руку, — Я хочу, чтобы ты знал: я во всем полагаюсь на тебя. Назови это как хочешь, но мне нужны твоя сила, твоя уверенность, твоя решимость. Я знаю о твоих чувствах ко мне. Но ты не должен терять голову. Если это случится, тогда нам конец. Обоим.

— Именно на решимость я и рассчитываю. — Вил смотрел ей прямо в глаза. — И я не согласен, что у тебя ее нет. Есть.

— Но ее правда нет, Вил. И Алланон знал об этом. Поэтому он и выбрал тебя. Он знал, как важна нам будет твоя решимость. Если бы не она, мы бы уже давно были мертвы. — Она замолчала, потом добавила едва слышно: — А у меня ее нет. И никогда не было.

— Этому я не верю.

Амбель опустила глаза.

— Ты ведь совсем не знаешь меня, Вил. По крайней мере, не так хорошо, как тебе кажется.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что я совсем не такая… — Она помедлила, — Не такая сильная, какой хотела бы быть, не такая смелая. И еще я не такая преданная, как ты. Вспомни, Вил, в самом начале, там, у Надежного Приюта. Ты тогда ничего не знал обо мне. Так вот, я тогда сама многого о себе не знала.

— Амбель, ты просто испугалась. Это еще не…

— Да, я очень сильно испугалась, — быстро прервала она, — И боюсь до сих пор. Только мой страх — причина всего, что случилось.

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать, Амбель? — спокойно спросил Вил.

— Я пытаюсь набраться смелости и сказать тебе одну вещь. Я до сих пор никак не могла заставить себя сказать это. Но сейчас я скажу, потому что потом, скорее всего, уже не будет возможности.

— Тогда скажи. — Вил старался ободрить ее.

— Никто не знает, почему я покинула Арборлон, почему отказалась от службы избранника. Причина в том, что я стала бояться Элькрис. Я не могла даже быть рядом с ней, так я боялась. Это звучит глупо, я знаю, но, пожалуйста, выслушай меня. Я никому не говорила об этом. Думаю, мама тогда поняла, но больше никто. Я не могу упрекать их за это. Мне надо было бы все объяснить, но я не стала этого делать, — Она помедлила, — Когда она избрала меня, мне было трудно. Я хорошо понимала, насколько необычно мое избрание. За пятьсот лет я была первой женщиной, избранной Элькрис, первой женщиной со времен Второй войны рас. Я приняла это, хотя кое-кто был откровенно против. Но я думала, что в этом нет ничего странного, ведь я — единственная внучка Эвентина Элесседила. К тому же моя семья — и особенно дедушка — так этим гордилась.