Эльфийские камни Шаннары
Шрифт:
Но крики сзади не смолкали — погоня продолжалась. Казалось, весь Угрюмый Угол внезапно проснулся: повсюду в темных домах вспыхнул свет, гневные голоса раздавались со всех сторон. Амбель рванулась было к дороге, но Вил поспешно оттащил ее назад. Не далее чем в ста фугах впереди по дороге двигалось несколько темных фигур — преследователи искали их в окружающем сумраке.
— Придется обратно, — прошептал Вил.
Они развернулись и пошли вдоль стены до конца ближайшего дома. Какие-то сараи лепились друг к другу на фоне темного леса. Вил колебался. Если они попытаются скрыться от преследователей в лесу, им грозит другая опасность, может быть, еще большая: безнадежно заблудиться. Надо как-то пробраться туда, где главная дорога сворачивает на юг от Угрюмого Угла. Может быть, грабители не выйдут из деревни, и тогда они с Амбель избавятся от погони.
Вил и Амбель осторожно крались задними дворами. Заборы и глухие стены окружали их со всех сторон, мусорные баки загораживали дорогу, но крики преследователей стихли. Еще несколько минут, и они будут в безопасности.
Беглецы свернули в узкий проход между конюшнями и амбарами. Кони тихо заржали, почувствовав запах чужаков, и нетерпеливо переступали в своих стойлах. Впереди дорогу преграждал загон, обнесенный невысоким забором.
Вил и Амбель пошли вдоль забора. Но не успели они сделать и дюжины шагов, как сзади раздался резкий крик. Из тени амбара выступила темная фигура — парень размахивал руками и звал остальных. Ответные крики донеслись с другой стороны. Долинец и эльфийка бросились бежать, но в спешке споткнулись и упали.
Преследователь был уже рядом, он слепо молотил огромными кулачищами. Защищая Амбель, Вил сцепился с бандитом — жилистым, крепким парнем, от которого разило элем. Долинец схватился за его куртку и с невесть откуда взявшейся силой резко оттолкнул парня в сторону, тот ударился головой о забор и, оглушенный, свалился на землю.
Вил вскочил на ноги. В окнах ближайших домов уже загорался свет. Позади огонь факелов дрожал в ночи, отовсюду раздавались крики преследователей. Вил схватил Амбель за руку, и они помчались вдоль забора к дальним сараям. Там свернули к главной дороге. Теперь они бежали по узкой улице, по обеим ее сторонам стояли темные, наглухо запертые дома. В непроницаемом мраке приходилось бежать вслепую, Вил чуть впереди. Вот уже показалась дорога.
— Вил! — предостерегающе закричала Амбель.
Слишком поздно. Глаза долинца были не столь остры, как у эльфийки, и он споткнулся о кучу досок, наваленных посреди дороги. Вил упал, ударившись головой о стену дома. Боль захлестнула его, на какое-то мгновение он потерял сознание, потом с трудом поднялся на ноги. Голос Амбель отдавался слабым гулом в ушах. Вил потрогал голову — рука стала мокрой от крови.
Амбель бросилась к нему. Вил оперся о ее плечо, пытаясь заставить себя идти вперед, к далекому свету главной улицы, но вскоре почувствовал, что снова теряет сознание. Он изо всех сил боролся со слабостью. Надо идти вперед, он должен дойти! Амбель что-то говорила ему, но он не разбирал слов. Вил чувствовал себя отвратительно. Как он мог совершить такую оплошность?
Они шли по пустынной улице, потом свернули и встали под длинным балконом. Амбель поддерживала Вила, не давая ему упасть. Кровь текла по лицу долинца, застилая глаза; он что-то сердито бормотал себе под нос.
Вдруг он услышал изумленный возглас Амбель и словно сквозь туман увидел, как из темноты возникает сплетение черных теней. Низкие, хриплые голоса о чем-то предупреждали. Потом Амбель пропала, и Вил почувствовал, как сильные руки поднимают его. В глазах стоял разноцветный туман. Вила куда-то внесли. Масляная лампа тускло мерцала позади него, слышался предостерегающий шепот — как будто знакомые голоса; кто-то вытирал лицо Вила мокрым полотенцем. Чьи-то руки завернули его в плед и заботливо подсунули под голову подушку.
Вил медленно открыл глаза. Он находился внутри ярко раскрашенной повозки, стены пестрели вытертыми коврами, бусами и блестящим шелком. Долинен вздрогнул — он узнал эту повозку.
Красивое смуглое лицо, обрамленное кольцами черных волос, низко склонилось к нему, улыбка ослепила.
— Я же говорила тебе, что мы встретимся снова, Вил Омсфорд.
Это была Эретрия.
Глава 35
Пять дней эльфийская армия и Вольный корпус пробирались по Западным землям к Арборлону. Медленно шли они на восток, по долине Саранданон, сквозь густые, непроходимые леса, по широким дорогам и неприметным тропам, а где-то позади за ними шли демоны — бесчисленные полчища. Эльфы и люди брели при свете дня и в темноте ночи, без отдыха, часто без пиши, так как тем, что преследовали их, не надо было ни есть, ни спать. Как стая охотничьих псов, демоны гнали перед собой отступающую армию, время от времени покусывая ее фланги, а то и вгрызаясь в центр, пытались сбить эльфов с пути, измотать постоянным напряжением. Атаки следовали одна за другой, и у эльфийской армии, и без того измученной сражением у Входа Баена, сил оставалось все меньше и меньше. Вместе с усталостью пришло отчаяние, а за ним — страх.
Этот страх завладел и Лидером Элесседилом. Его преследовали мысли о погибших, о постоянных поражениях эльфийской армии, обо всем, что он хотел сделать и не сделал. Но это было еще не самое худшее. Андер не мог избавиться от мысли: никто из них не вынесет этого долгого пути. Принц видел: смерть идет по пятам его разбитой армии, каждый новый день приносит новые потери. Эти мысли постепенно перешли в уверенность, из которой родился страх, ставший проклятием Андера, — неотвязный, безликий, коварный, он таился где-то в глубине и сплетался, как это ни странно, с решимостью принца, с его твердым намерением спасти оставшихся и довести их до Арборлона.
«Ты ведешь их, — говорил он себе, — но знаешь ли ты, как спасти их? Неужели ты столь беспомощен? Да, потеряно многое — а что, если ты потеряешь и все остальное?»
Вопросы эти мучили и изводили его, отчаяние грозило сломить и без того ослабевшую волю. Не помогало даже присутствие Алланона — маг ехал рядом, молча, погруженный в мир темных тайн. Андер боролся со своим страхом.
Всех спас Сти Джанс: в это черное время, когда, казалось, не осталось ничего, кроме отчаяния, он опять проявил настойчивость и решительность, твердость духа и мужество — чтобы потом родилась еще одна легенда о Железном человеке.
Сти Джанс собрал небольшой отряд из Эльфийских охотников и солдат Вольного корпуса и занялся обороной главной колонны: серией ложных выпадов и разнообразных маневров отряд отбивался от преследователей, уводя их за собой сначала в одном направлении, потом в другом, — тактика, столь успешно примененная у Входа Баена, не подвела и на этот раз. Демоны снова и снова бросались в погоню за неуловимым отрядом: сперва в долине, затем в дебрях лесов. Снова и снова пытались они поймать в ловушку всадников в серых плащах, но всякий раз находили только пустой луг, тупик, черную яму или непроходимую, заросшую кустами тропу и в ярости поворачивали обратно. С какой-то необъяснимой ловкостью, которая бесила и сбивала демонов с топку, Сти Джанс и его отряд вели смертельную игру в кошки-мышки, увлекая демонов подальше от главной колонны эльфийской армии.
Ненависть и раздражение демонов росли с каждым часом; ночь сменялась днем, день — ночью, погоня становилась все яростнее. Эти демоны отличались от тех тощих черных тварей, что лезли сквозь Вход Баена в долину Саранданон. Эти были гораздо опаснее и гораздо сильнее: чудовища колоссальных размеров, с железными мускулами, покрытые чешуей, крепкой как броня, созданные для слепого, бессмысленного разрушения, и другие — маленькие, почти бесплотные, они убивали одним лишь прикосновением. Некоторые продвигались медленно и неуклюже, некоторые — быстро, как скользящие сквозь лесной сумрак привидения. У одних было по десятку конечностей, у других — ни одной. Здесь были те, кто изрыгал огонь, как драконы древнего мира, и те, кто питался человеческой плотью. После них земля оставалась черной, опустошенной и безжизненной.