Эльфийские камни Шаннары
Шрифт:
Какое-то странное выражение промелькнуло в глазах Андера, король похолодел, но все-таки заставил себя задать вопрос:
— Где Арион?
Андер молча смотрел на отца. Лицо Эвентина застыло.
— Он погиб?
— В Желобе Ворла, — едва слышно ответил Андер.
Он хотел было что-то добавить, но остановится и медленно покачал головой. Глаза Эвентина наполнились слезами; руки его дрожали, когда он сжимал руки сына.
— Арион мертв? — повторит он. Нет, неправда! — кричали его глаза.
Андер кивнул и отвел взгляд.
— И Каел Пинданон.
Тишина, последовавшая за этим, буквально оглушила. Руки короля бессильно упали.
— Саранданон?
— Потерян.
Теперь они молча смотрели друг на друга, отец и сын, как будто лишь они двое знали какую-то тайну, столь ужасную, что даже между собой не могли обсуждать ее. Потом Андер крепко обнял отца. В полной тишине сын и отец держались друг за друга. Когда наконец король заговорил, голос его был спокойным и каким-то далеким:
— Расскажи мне об Арионе. Все. Не пропускай ничего.
Андер рассказал, как погиб брат, как они перенесли его тело из Разлома в Саранданон и как похоронили у Входа Баена. Потом он рассказал все, что произошло с первого дня битвы в Клине Хельса до возвращения армии в Арборлон. Эвентин молча слушал. Андер закончил; король еще какое-то время безучастно смотрел на отблески света масляных ламп, потом перевел взгляд на сына.
— Возвращайся на Большой совет, Андер. Делай, что должен, — Голос надломился, король помедлил. — Иди. Со мной все в порядке.
Андер неуверенно смотрел на отца.
— Я пошлю сюда Гаела…
Король покачал головой.
— Нет. Не сейчас. Я просто… — Он остановился и крепко сжал руку сына. — Я… горжусь тобой, Андер. Я знаю, как тяжело…
Андер кивнул, едва сдерживая волнение. Он взял руки отца в свои.
— Гаел в коридоре, позовешь его, если захочешь.
Он поднялся и направился к двери, но Эвентин окликнул его. Голос отца был как-то странно тревожен.
— Забери Манкса.
Андер подозвал собаку и вывел ее из комнаты, дверь мягко закрылась.
Снова один, на этот раз действительно один. Эвентин откинулся на подушки, закрыл глаза и погрузился в мысли о том ужасе, который случился с ними. Менее чем за семь дней лучшая армия Четырех земель была изгнана из своей собственной страны, бежала, как стадо овец от волков, из Разлома, потом из Саранданона, потом из лесов, у них остался лишь Арборлон, и здесь эльфам предстоит либо выстоять, либо погибнуть. Где-то внутри зашевелилось холодное, скользкое чувство — чувство собственного бессилия. Он, король, не предотвратил этого. И только он отвечает за все.
— Арион, — внезапно прошептал он и заплакал.
Глава 36
— Эретрия! — изумленно воскликнул Вил. С трудом превозмогая боль, он приподнялся на локте, чтобы получше разглядеть ее лицо, — Что ты здесь делаешь?
— Спасаю тебя, — засмеялась она, озорные искорки зажглись в темных глазах.
Внезапно в полумраке за его спиной раздался какой-то шорох.
Вил тут же обернулся. Две женщины возились у шкафа в дальнем конце повозки, теперь Вил разглядел, что они полощут в кадке с водой какие-то тряпки. Долинец безотчетно поднес руку к голове — она была уже перевязана. Вил сморщился от боли.
— Не трогай, — Эретрия мягко отвела его руку. — Грязь попадет.
Вил торопливо огляделся.
— А где Амбель? Что вы с ней сделали?
— Твоя сестра? — Эретрия усмехнулась. — С ней все в порядке.
— Надеюсь, ты простишь меня, что я не слишком вам доверяю? — Он попробовал было подняться.
— Лежи, целитель! — Девушка толкнула его на подушки. Теперь она говорила почти шепотом, чтобы женщины не могли их услышать, — Ты что, боишься, что я хочу отомстить тебе за то, что ты оставил меня там, в Тирфинге? Ты так плохо думаешь обо мне? — Она засмеялась и вскинула голову. — Конечно, это было довольно глупо с твоей стороны — оставить меня там, но, может быть, теперь, если у тебя будет такая возможность, ты поступишь иначе? А?
— Ни в коем случае. Но где же Амбель?
— Если бы я хотела тебе зла, Вил Омсфорд, тебе или ей, я бы просто оставила вас обоих этим головорезам в Угрюмом Углу. С ней все в порядке. — Она повернулась к женщинам: — Ну-ка уйдите. Оставьте нас.
Женщины бросили свое занятие и скрылись за парусиновым пологом. Когда они вышли, Эретрия склонилась поближе к Вилу, настороженно глядя на него как-то сбоку.
— Ну и что мне теперь с тобой делать, Вил Омсфорд?
Он глубоко вздохнул.
— Как ты нашла меня, Эретрия?
Она усмехнулась.
— Очень просто. Слава о твоем великом искусстве распространилась по Угрюмому Углу за десять минут. Наверное, тебе понадобилось больше времени, чтобы вылечить эту толстую тетку, хозяйку гостиницы. А ты надеялся, что такое шумное представление пройдет незамеченным? Почему, ты думаешь, эти молодчики так заинтересовались тобой?
— Ты и об этом знаешь?
— Целитель, ты просто болван. — Она произнесла это почти что нежно и прикоснулась рукой к его щеке. — Мы, скитальцы, первыми узнаем обо всем, что происходит там, куда мы направляемся. Иначе мы бы просто не выжили — это ты, надеюсь, уже понял. Прослышав о твоем чудесном искусстве, любой, у кого есть хотя бы половина мозгов, сразу решит, что ты должен быть очень богатым человеком. И надо быть совсем уже круглым дураком, чтобы думать, что кто-то в этом злачном месте не позарится на чужие денежки. Жадность и вино — опасная смесь, целитель. Тебе очень повезло, что ты остался жив.
— Вероятно, — с досадой согласился Вил, — Мне следовало быть осторожнее.
— Да, совсем чуть-чуть. Но, к счастью, я сразу поняла, что это ты, и уговорила Кефело помочь мне разыскать тебя. А потом этот вопль из гостиницы… Да, ты бы мог покормить собой местных собачек.
— Очень приятно. — Вил поморщился. — Так Кефело знает, что я здесь?
— Знает. — Озорной огонек снова зажегся в ее глазах. — И это тебя пугает?
— Немного беспокоит, надо сказать, — согласился Вил. — Но почему он еще что-то делает для меня после всего случившегося в Тирфинге?