Эльфийские камни Шаннары
Шрифт:
Эретрия склонилась еще ближе и обвила руками шею долинца.
— Потому что его дочь все-таки имеет кое-какое влияние на него. — Она пожала плечами. — К тому же у него было время поразмыслить обо всем и изменить свое мнение о тебе. Думаю, мне удалось убедить его: все, что случилось в Тирфинге, касалось не только тебя. Ты, в сущности, спасал жизнь рода.
Вил с сомнением покачал головой.
— Я не очень-то ему доверяю.
— И не надо, — согласилась она. — Сегодня, по крайней мере, он не будет тебя беспокоить. Но утром придет. А этим головорезам очень скоро надоест погоня за тенями, и они вернутся в кабак к свежему элю и к более доступному источнику доходов.
Потом она поднялась, мелькнула вспышкой синего шелка, а через минуту вернулась с влажным полотенцем и тазом чистой воды.
— Сейчас мы будем тебя мыть, целитель. Ты весь грязный, одежда у тебя рваная, и от тебя воняет потом. — Она помедлила, — Раздевайся, я помою тебя.
Вил покачал головой.
— Я помоюсь сам. Ты мне дашь что-нибудь надеть?
Она кивнула, но не двинулась с места. Долинец покраснел.
— Если ты не против, я бы все-таки вымылся сам.
Ослепительная улыбка озарила смуглое лицо.
— О конечно, я против.
Вил покачал головой.
— Ты неисправима.
— Ты — мой, Вил Омсфорд. Я ведь уже говорила тебе.
Улыбка исчезла, сменившись каким-то странным выражением, волнующим и манящим, и Вил моментально забыл обо всем. Эретрия склонялась к нему, медленно, неотвратимо, но он заставил себя отвернуться и быстро сел на кровати, изо всех сил борясь с головокружением.
— Так ты принесешь мне одежду?
На мгновение ее глаза потемнели от гнева. Потом она молча поднялась, достала из шкафа одежду и вернулась к нему.
— Можешь взять это. — Эретрия бросила цветные шелка на постель. Она смотрела куда-то мимо Вила, затем внезапно наклонилась и поцеловала его в губы. — Что ж, мойся и одевайся сам, если хочешь, — уходя, пробормотала она.
Эретрия вышла из повозки и пропала в ночи, не забыв, однако, запереть за собой дверь на защелку. Что бы там ни случилось потом, теперь она не могла позволить ему бежать. Вил быстро скинул старую одежду, наскоро обмылся и надел то, что дала ему Эретрия. Что ж, сидит вовсе не плохо, но это все-таки была одежда скитальцев, и долинец чувствовал себя в ней довольно неловко.
Едва он закончил одеваться, как дверь снова открылась — на пороге стояли Амбель и Эретрия. Эльфийка тоже была одета как все скитальцы: шелковые штаны и рубаха, широкий пояс с бахромой, волосы собраны в хвост высоко на затылке и завязаны яркой лентой. Испуганное выражение застыло у нее на лице. Первым делом она поглядела на голову Вила — в зеленых глазах промелькнула тревога.
— С тобой все в порядке? — быстро спросила она.
— Все в порядке. Я проследила, — холодно ответила Эретрия, потом показала на пустую кровать напротив кровати Вила: — Можешь спать здесь. Только не пытайтесь сбежать, все равно ничего не выйдет.
Она многозначительно улыбнулась Вилу, повернулась и пошла к двери, но все же не удержалась и оглянулась.
— Спокойной ночи, братец Вил. Спокойной ночи, сестрица Амбель. Добрых вам снов.
Усмехнувшись, она выскользнула из повозки; защелка задвинулась с яростным скрежетом.
Эту ночь долинец и эльфийка провели в повозке скитальцев. Они проснулись с первыми лучами солнца; свет нового дня проникал сквозь щели ставен, рассеивая сумрак внутри. Некоторое время Вил молча лежал, собираясь с мыслями и борясь с остатками сна. Потом он достал кошель с эльфинитами, проверил, на месте ли камни, и положил его обратно.
«Лишняя предосторожность совсем не повредит», — подумал он.
Потом он попытался было встать с кровати, но Амбель приказала ему немедленно лечь обратно. Она осторожно осмотрела рану и привела бинты в порядок. Вдруг случилось уж совсем неожиданное: Вил рванулся к Амбель и быстро поцеловал ее в щеку. Эльфийка покраснела и улыбнулась, ее детское лицо просияло.
Она не успела еще ничего сказать — внезапно дверь распахнулась, и вошла Эретрия: она несла поднос с хлебом, медом, фруктами и молоком. Сегодня на ней было прозрачное белое платье, оно окутывало загорелое тело, как дым. Эретрия ослепительно улыбнулась Вилу.
— Ты хорошо отдохнул, Вил Омсфорд? — Она поставила поднос ему на колени и хитро подмигнула. — Кефело сейчас придет говорить с тобой.
Девушка ушла, не сказав ни слова Амбель. Когда она вышла, Вил взглянул на эльфийку и беспомощно пожал плечами. Амбель через силу улыбнулась.
Через несколько минут появился Кефело. Он вошел без стука, слегка пригнувшись в дверях. Как обычно, старейшина был одет во все черное, только длинный плащ был ярко-зеленого цвета. В дверях скиталец снял с головы широкополую шляпу, радушная улыбка светилась на смуглом лице.
— A-а, эльфины. Целитель и его сестрица. Какая приятная встреча! Вы снова с нами. — Он поклонился, — До сих пор ищете свою лошадь?
Вил улыбнулся:
— Нет, уже не ищем.
Кефело задумчиво повернул свой длинный крючковатый нос к долинцу.
— Нет? Значит, вы заблудились? Я, конечно, не могу ручаться, но, по-моему, Арборлон должен быть где-то севернее.
— Мы уже были в Арборлоне и снова ушли, — ответил долинец, отодвигая в сторону поднос с завтраком.
— И пришли в Угрюмый Угол?
— Похоже, не мы одни.
— Да, похоже на то, — Скиталец уселся напротив них. — Ну я — ладно: иногда дела заводят меня в такие места, куда бы я поостерегся соваться просто так. Но ты, целитель? Что привело тебя в Угрюмый Угол? Вряд ли ты решил открыть дело и блеснуть своим врачебным искусством в такой убогой деревушке.
Вил колебался, прежде чем ответить. С Кефело надо держать ухо востро. Он уже достаточно хорошо знал скитальца: если тот обнаружит хоть что-то, из чего можно извлечь выгоду, он не преминет этим воспользоваться.