Эльфийские камни Шаннары
Шрифт:
Форкер засунул руки в карманы плаща и, низко опустив голову, направился дальше по крепостной стене. Джайр догнан карлика уже на лестнице, которая широкой лентой спускалась к нижней плотине.
— Расскажи мне о Гарете Джаксе, — внезапно попросил долинец.
Карлик продолжал глядеть себе под ноги.
— А что ты хочешь, чтоб я рассказал?
Джайр помотал головой.
— Ну, не знаю. Что-нибудь расскажи.
— Что-нибудь? — пробурчал Форкер. — По-моему, немного неопределенно, нет? О чем именно?
Джайр мгновение подумал.
— О том, чего больше никто не знает. Что-нибудь о нем.
Форкер облокотился о каменный парапет и молча уставился в ночь, на черное зеркало Циллиделлана. Джайр встал рядом с карликом и тоже молчал. Он ждал.
— Тебе бы хотелось понять его? — наконец заговорил Форкер.
Долинец медленно кивнул.
— Хотя бы чуть-чуть.
— Мне кажется, это вообще невозможно, Омсфорд. Все равно что пытаться понять… ястреба, парящего в небе. Ты его видишь. Видишь, какой он и что он делает. Ты восхищаешься им. Ты, вероятно, немного завидуешь его вольной жизни. Но понять его ты не можешь. По-настоящему — никогда. Чтобы понять его, нужно быть им.
— А ты вот вроде бы его понимаешь, — задумчиво проговорил Джайр.
Форкер резко повернулся и взглянул прямо в глаза долинцу:
— Ты так думаешь, Омсфорд? Что я понимаю его? — Карлик покачал головой. — Не больше, чем я понимаю ястреба. Если не меньше. Я его знаю немного, потому что мы вместе сражались и вместе учили солдат. Я знаю, какой он боец. И какой человек. Но когда дело касается понимания, все, что я знаю, оно словно пыль… словно я ничего и не знаю. Вот так. — Он поколебался. — Гарет Джакс, он совсем другой. Не такой, как ты, или я, или кто бы то ни было. Он — единственный и неповторимый. Потому что другого такого нет. — Карлик поднял бровь, — Он — особая форма жизни. Своего рода магия, да. То, что он делает, — это невероятно. Из любой переделки — там, где другой бы непременно погиб, — Гарет выходит целым и невредимым. Он водит смерть за нос. Это образ жизни, как у ястреба: он парит высоко, и никому до него не добраться. Он словно бы в стороне, вне всего. Понять его? Нет. Мне его не понять. Это мне не по силам.
— Но ведь это ради тебя он пришел в Восточные земли, — в конце концов произнес Джайр. — Он сам так сказал. Значит, какое-то дружеское чувство у него к тебе есть. А дружба, она просто так не рождается. У друзей всегда должно быть что-то общее…
— Что ж, возможно. — Карлик пожал плечами, — Но это не значит, что я понимаю его. И потом, когда он что-то делает, у него всегда есть на это свои соображения, и вовсе не обязательно те, о которых он говорит. Вот это я знаю точно. Он здесь не только из-за меня, Омсфорд. Есть, наверное, еще причины. — Форкер потрепал юношу по плечу. — Я думаю, что он здесь не только из-за меня, но и из-за тебя тоже, да. Но почему, я не знаю. Может быть, ты знаешь?
Долинец задумался.
— Он сказал, что пойдет со мной как мой защитник, потому что так распорядился король Серебристой реки.
— Ну что ж, — кивнул Форкер. — Ладно. Но вот, зная это, ты стал лучше его понимать? Я не стал, — Он замолчал и вновь уставился на черные воды озера. — Его причины — это его причины, И мне он о них ничего не рассказывал. И не расскажет.
Джайр уже не слушал его. Внезапно долинец кое-что вспомнил. И поспешил отвернуться, чтобы карлик не видел его лица. Джайр застыл в потрясении, и одна только мысль билась в сознании: Гарет Джакс не открыл Форкеру всех причин, но ему-то, Джайру, он кое-что рассказал… Тогда, в горах, под дождем. На вторую ночь после выхода из Кулхейвена. Да, Джайр теперь вспомнил. «Я хочу, чтобы ты понял… — так сказал тогда Мастер боя, — Этот сон обещал мне великое испытание. Испытание мастерства. Это мой шанс узнать, действительно ли я лучший. Вот что я всю жизнь искал. И чего же мне еще?..»
Джайр поглубже вдохнул прохладу ночного воздуха. Быть может, он понимал Гарета Джакса лучше, чем ему самому казалось. Или хотя бы приблизился к пониманию…
— И еще одна вещь, о которой знают немногие. — Форкер опять повернулся к долинцу. Джайр очнулся от размышлений. — Ты говоришь, что вы встретились в Черных дубах. А ты никогда не задумывался, как он там оказался? Ведь он шел на восток из Каллахорна.
— Я как-то не думал об этом. А ведь верно: если идти от пограничных земель в Анар… Дубы немного не по пути. — Долинец поколебался, — И что он там делал?
Форкер неуверенно улыбнулся.
— Пойми только, что это всего лишь мои догадки. Сам он мне ничего не рассказывал. Но там был его дом — в озерной стране, между Лихом и низинами Клета. Там он родился и вырос. И когда-то давно у него там была семья. Я не знаю, но, может быть, кто-то остался… Или просто воспоминания…
— Семья, — тихо повторил долинец и покачал головой, — Ты что-нибудь знаешь о них? Он тебе говорил?
Карлик оторвался от парапета.
— Нет. Упомянул как-то раз, вот и все. Ну, теперь ты кое-что знаешь о Гарете Джаксе, чего больше не знает никто. За исключением меня, конечно. И что, помогло тебе это лучше понять его?
Джайр улыбнулся.
— Пожалуй, нет.
Форкер повернулся, и вместе они зашагали обратно по крепостной стене.
— Я так и думал, — пробормотал карлик уже на ходу. Было ветрено, и Форкер поуютнее запахнул плащ, — Пойдем, Омсфорд, я угощу тебя горячим элем. Посидим, подождем возвращения нашего ястреба. — Карлик похлопал долинца по плечу.
Ночь словно застыла, пустая, тягучая, полная темных предчувствий. Туман крадучись спустился с вершин и завис над водой. Липкая, влажная пелена обволокла Капааль, скрыв костры гномов. Дожидаясь Гарета Джакса, Джайр Омсфорд не спал. Они все собрались в тесном караульном помещении одной из башен: Джайр, Форкер, Слантер и Эдайн Элесседил. На столе горела единственная свеча, едва разгоняя сумрак; в кружках дымился горячий эль. Сначала долинец чувствовал себя довольно бодро, а потом все куда-то поплыло — голоса друзей доносились сквозь плотную пелену. Джайр слушал будто бы издалека. А потом он прикрыл глаза, чтобы пляшущий свет свечи не раздражал их. Через мгновение он уже спал.
И только на рассвете эльфийский принц легонько потряс его за плечо.
— Джайр, он вернулся.
Долинец сонно моргнул и выпрямился на стуле. В мутном сумраке уходящей ночи мерцали красные тлеющие угольки — огонь в камине почти догорел. А снаружи слышался шум дождя, стучащего о камень.
Джайр еще раз моргнул. Гарет Джакс. Он вернулся.
— Он пришел полчаса назад. — Эльф шептал ему в самое ухо, словно боясь разбудить кого-то еще в комнате. — Ну и Хельт с ним, понятно. Они осмотрели туннели и отыскали дорогу на север, — Он помедлил, — Но случилось еще кое-что, Джайр, — Эльф опять замолчал, и долинец выжидающе поглядел на него, — Где-то после полуночи начался дождь и туман стал рассеиваться. А когда рассвело, гномы уже были здесь — все как один. Выстроились вдоль линии берега Циллиделлана, от одного конца верхней плотины до другого. В боевом порядке. Просто стоят и ждут.
— И чего ж они ждут?
Эдайн Элесседил покачал головой.
— Я не знаю. По-моему, никто не знает. Они стоят так уже не один час. Карлики все поднялись по тревоге. Пойдем, сам посмотришь.
Они пробежали по сумрачным коридорам и оказались во внутреннем дворе в центре верхней плотины. Студеный ветер носился над Циллиделланом, дождь больно хлестал по лицам. Еще было довольно темно, лишь на востоке над черными пиками по небу разлилось мутно-серое свечение. Воины карлики уже стояли на своих местах — сумрачные фигуры, закутанные в плащи, с оружием в руках. Тишина, словно саван, окутала Капааль.