Эльфы. Во власти тьмы
Шрифт:
— Не делай этого, Серрин, — сказал Ауум, протягивая руки к своему бывшему другу и наставнику. — Ты лишь навлечешь гибель на невинных эльфов.
Архонт видел, что пантеры уже изготовились к новой атаке. Остальные Обращенные отступили на шаг, предоставляя Серрину возможность принять решение. Тот обвел взглядом людей и ТайГетен, прежде чем остановил свой взор на Аууме. Желтые зрачки в окружении покрасневших белков больно впились в него. Ауум буквально кожей ощущал исходящее от него презрение.
— Серрин, прошу тебя. Я знаю, что не смогу помешать тебе убить этих
Серрин зарычал, и от этих леденящих звуков Ауум содрогнулся. Его собственная жизнь и жизнь его Тай зависела от того, какая часть сознания его бывшего ментора сохранилась за прошедшие сто тридцать лет. Серрин прищелкнул языком, взмахнув рукой, и пантеры у его ног изготовились к прыжку. Элисс ахнула: у девушки перехватило дыхание. Малаар машинально вскинул руки, готовясь защищаться.
— Не прикасайтесь к оружию, — прошипел Ауум. — Серрин, услышь меня.
Бывший Молчащий Жрец смотрел на него так, как хищник рассматривает свою жертву, выбирая место, куда можно вонзить клыки. Он соединил руки перед собой, и его пальцы с заостренными ногтями инстинктивно подергивались, царапая кожу.
— Серрин, ты знаешь меня. Я — Ауум. Я не пытаюсь защитить людей. Я пытаюсь спасти эльфов.
Серрин шумно выдохнул.
— Я хочу, чтобы ты отдал этих врагов мне. Они больше ничего не украдут, и ноги их никогда не будет в нашем лесу. Я клянусь в этом, стоя перед тобой и Иниссом. Отзови пантер. Смерть этих негодяев не стоит тех страданий, которые нам придется вынести в стенах Исанденета.
Когда же Серрин, наконец, заговорил, то голос его прозвучал свистящим шепотом.
— Слишком поздно. — Он облизнул губы. — Других остановить некому.
У Ауума мгновенно пересохло в горле. Дождь по-прежнему лил как из ведра. Кажется, Серрин улыбнулся, хотя, не исключено, это была лишь тень прежней жизни.
— Там, где люди оскверняют, мы наводим порядок, — сказал Серрин, и Обращенные эльфы, как-то незаметно сомкнувшиеся за его спиной, вдруг затянули монотонный негромкий напев.
— Да хранит нас Инисс, — прошептал Малаар. — В лесу насчитывается около сорока отрядов людей и рабов.
— Это еще по меньшей мере, — сказала Элисс.
— Серрин, пожалуйста, выслушай меня, — взмолился Ауум.
Люди за его спиной начали нервничать, уловив отчаяние в голосах своих незваных спасителей. Серрин, казалось, целую вечность молча смотрел на Ауума, прежде чем коротко кивнуть в знак согласия.
— Благодарю тебя. — Ауум глубоко вздохнул. У него будет одна-единственная попытка, не больше. — Я с уважением отношусь к тем задачам, которые поставил перед вами Инисс. Я преклоняюсь перед вашим усердием, пониманием, выдержкой и снисходительностью, которые вы демонстрировали на протяжении многих лет. Вам известно и то, что я хочу видеть всех людей мертвыми или бегущими без оглядки за море Гиаам.
— Но за каждого человека, которого вы убьете сегодня, в порабощенных городах умрут десять эльфов. И ваши действия нельзя оправдать благословением Инисса. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не станем достаточно сильны, чтобы
В ответ Серрин лишь пожал плечами.
— Наступление этого дня откладывается до бесконечности, — сказал он. — И больше мы не будем ждать.
— Те эльфы, которых вы сегодня бросили на берегу реки. Что с ними будет?
На лице Серрина отразилась некоторая растерянность.
— Они стали свободными.
— Нет. — Ауум понимал, что в голосе его слышны умоляющие нотки, но больше ему ничего не оставалось. — Поначалу я тоже так думал. Но они решили вернуться.
Еще одно равнодушное пожатие плечами.
— Значит, они слабы.
— Нет! — Пантеры зарычали, а монотонный напев Обращенных смолк. Глаза Серрина расширились. — Они сильны, сильнее тебя и меня, и достойны того, чтобы их спасли. Если они не вернутся, то обрекут на смерть сотни эльфов. И поэтому они возвращаются, чтобы принять смерть, но спасти своих друзей. Сегодня вы убили двадцать человек, и это означает, что казнят двести эльфов. Вот цена их самопожертвования. А сейчас ты готов сделать его бессмысленным.
— У них был выбор.
Гнев, охвативший Ауума, заглушил голос разума, и он шагнул вперед, надвигаясь на Серрина.
— Выбор? Позволить своим родным жить или умереть? Да хранит меня Инисс, и это ты называешь выбором? — Ауум судорожно вздохнул. — Черт тебя возьми, Серрин, ты же знаешь, что я прав. Вы так долго наблюдали и не вмешивались. Так почему сейчас?
— Потому что мы не можем освободить всех. Зато мы можем очистить наш лес.
— Будь он проклят, этот ваш лес! Речь идет об эльфах, а не о ветках деревьев. О детях нашего народа, души которых обречены на вечные муки. Мы клялись освободить их. Неужели в твоем сердце не осталось сострадания? Не осталось милосердия?
Серрин нахмурился, а потом пожал плечами в третий раз.
— Нет.
Пантера прыгнула, задевая Ауума боком и отталкивая его в сторону. Он вскинул руки, закрывая лицо, и едва успел уклониться, чтобы не удариться головой о ствол баньяна. Лесная кошка все-таки опрокинула его на землю, придавив своим весом, но в следующий миг спрыгнула с него и рванулась вперед. Ауум с трудом поднялся на ноги. Он находился всего в четырех шагах от людей, но с таким же успехом это могли быть и четыре мили.
Серрин шагнул вперед и вонзил ногти своей правой руки в шею ближайшего мага. Один из солдат отреагировал на удивление быстро. Вскинув меч, он открыл было рот, явно собираясь прокричать какой-то приказ. Но его так и не последовало. Прыгнувшая пантера сомкнула челюсти на его лице.
Обращенные эльфы разошлись в стороны из-за спины Серрина. Один из них встал перед Малааром и Элисс, перекрывая им путь и не давая вмешаться в происходящее. Оставшиеся двое бросились в атаку, оказавшуюся ужасающе эффективной. Маг закричал от боли, когда острые зубы впились ему в плечо, опрокидывая на землю. Удар могучей лапы оборвал его крик. Второй попытался сотворить заклинание, но ужасные ногти полоснули его по лицу и глазам, ослепили, вырывая куски плоти.