Эликсир для Жанны д’Арк
Шрифт:
– Де… де… девчонки, к-которые пропали… может, они… может их… в подвал заволокли и…
– Цыц, сказал! – замахнулся на напарника Тарас. – Прибью!
Но Леха никак не успокаивался, все пытался убедить в чем-то товарища, что-то донести до него.
– А эта… которую хозяин в лесу нашел…
– В лесу, заметь! – перебил Тарас, размахивая у Лехиного носа указательным пальцем. – В лесу, а не в лаборатории.
– Так… мало ли, чего… сорвалось, видать.
– Ты кто такой, чтобы уважаемого человека
Охранник в ужасе покосился на дверь в цокольном этаже, за которой скрылся Федор-Франческо, и втянул голову в плечи.
– Во-во, – злорадно кивнул Тарас. – Думаешь, отчего дым такой вонючий из трубы валит?
– Да ну тебя!
– Все. Пошли отсюда, следопыт.
– Погоди ты… – уперся Леха. – Я еще кое-что слышал…
– Что ж за напасть такая?! – не выдержал напарник, крепко взял его под руку и повел по темной аллее прочь от дома. – Будешь брыкаться, дам по шее, – предупредил. – Рука у меня тяжелая, сам знаешь.
Леха знал, поэтому молча позволил довести себя до флигеля. Там Тарас отпустил его и посоветовал выпить водки и лечь. Окна флигеля были темными, – горничная и кухарка спали.
– Не ищи приключений на свою задницу, – добавил Тарас, щелкая зажигалкой. – Курить будешь?
Леха сердито отказался. Напарнику никак не удавалось раскурить сигарету: язычок пламени гасил ветер.
– Черт! Ну и ночка!
– К хозяевам гость приехал. Видел его?
– Бизнесмен из Москвы. Мужик как мужик.
– Кто он?
– Я его досье не читал, – продолжал щелкать зажигалкой Тарас. Сигарета в уголке его рта намокла от снега. Пришлось оставить эту затею.
– Сколько он здесь пробудет?
– Мне его спросить? – вспылил Тарас, выбрасывая мокрую сигарету в сугроб. – Ты меня достал!
– Просто интересно. К нам редко гости приезжают.
– Не к нам, а к Прозориным, чувак!
– Я тебя не понимаю, – пожал плечами Леха. – Тебе ни до чего дела нет. Живешь, хлеб жуешь, и все по барабану. Ничего не видишь, не слышишь. Ничем не интересуешься.
– И не хочу слышать. Усек? Мне платят не за то, чтобы я за хозяином следил. Пусть хоть наркоту у себя в подвале клепает.
– Неужели тебе все равно, зачем Федор сюда приехал? Что у него на уме?
– Это Прозорину решать, с кем ему дружбу водить, кого в гости приглашать.
– По-моему, мы должны обеспечивать его безопасность.
– У нас есть круг обязанностей, которого я придерживаюсь. Инициатива наказуема, братан. Заруби себе на носу.
– Уже зарубил, – насупился Леха.
Тарас взглянул на него, хмыкнул и потрепал по плечу.
– Выбрось все из головы, забудь. Плевать нам, чем занимаются Федор с Прозориным в лаборатории, и вообще… может, это только прикрытие.
– В каком смысле?
– В голубом! Может, они любят друг друга.
– Иди ты… – ошалел Леха от такого предположения.
– Дурья башка, – хихикнул напарник, глядя на его вытянутое лицо. – Тебя ни разу не посетила эта простая мысль?
– Да ну! Разве хозяйка стала бы терпеть их отношения?
– Она не догадывается. Они заморочили ей голову тем же, чем и всем остальным. Опытами! Научными изысканиями!
Леха помолчал, ковыряя носком ботинка снег, потом выдал:
– А тот, рыжебородый тогда кто? Третий? По-твоему, у них групповуха, да?
– Нет никакого рыжебородого, – отрезал напарник. – Я сколько ни наблюдал, сколько ни заглядывал в окна, никого не видел. И потом, вряд ли посторонний человек может долго находиться в доме и не попасться на глаза хотя бы горничной.
– Он прячется.
– Фантазер ты, Леха, – снисходительно усмехнулся Тарас.
– Скажи еще, что я чокнутый, – разозлился тот. – Ты ведь так думаешь? Если кто-то и свихнулся, то не я. Мне не померещилось! Тут что-то нечисто…
Черный Лог
История Жиля де Рэ и Жанны д’Арк увлекла Глорию.
Блестящий аристократ и юная деревенская девушка. Жилю выпала честь или несчастье стать товарищем по оружию и верным другом Жанны. Они сражались бок о бок, делили полную лишений военно-кочевую жизнь и одерживали верх над противником.
Не поразительно ли, что неопытной девице удалось осуществить то, на чем сломали зубы маститые военачальники? Она, – оторвавшись от прялки и кухни, – возглавила упавшую духом, обессиленную французскую рать и привела ее к победе.
Божественное или человеческое преобладало в ней? Действительно ли являлись Жанне архангелы и святые матроны? Слышала ли она их голоса наяву, или то был мистический транс? Исполняла ли Жанна высшую волю или находилась во власти собственных грез? Почему небесные покровители, потребовавшие от девушки великого подвига, отвернулись от нее в самый горький час?
Жанна была светом, а Жиль де Рэ – тенью. Свет и тень неразлучны, они повсюду рядом. Без тени – как распознать свет?
Свет ослепил Жиля, уязвил его сердце, поразил воображение. Он поклонялся Жанне как небесной возлюбленной. Никогда еще его вера не была столь крепка. Он готов был защищать Жанну ценой своей жизни и принести любую жертву, если это понадобится.
Она казалась ему амазонкой в кольчуге и латах, парящей над землей всадницей, посланной самим Господом. Валькирией, которая похитила его душу. Он всецело принадлежал ей, тогда как она принадлежала Небесам.