Эликсир для Жанны д’Арк
Шрифт:
– Снежаны Орловой?
– Вероятно.
Лавров повернулся и посмотрел вниз, на проселок, где у подножия холма, на котором они стояли, виднелись две машины – его «туарег» и «аутлендер» Глории. Она настояла, что поедет на своем авто. За рулем скучал Санта, поджидая хозяйку.
– Зря ты взяла его с собой, – посетовал сыщик.
– Я знаю, что делаю. Одним днем тут не обойдется. Мы с Сантой остановимся на неделю в пансионате «Лель». Ты не сможешь быть моим водителем, а я не хочу ни от кого зависеть. Мне нужна свобода передвижения.
– Ладно, –
– Разве ты не в «Дубраве» поселился? Ты сказал, что хозяева усадьбы пригласили тебя погостить.
– Так и есть.
– Где же ты на самом деле живешь? У них или в пансионате?
– И там, и там. Ладно, идем искать кости.
Лаврову не терпелось убедиться, что она не ошиблась и под слоем снега в земляной яме лежат тела исчезнувших девушек. Теперь Прозорину не отвертеться. На его совести не только Снежана, но и Лиза с Зиной, и недавно погибшая Ирина Кротова. Должно быть, тело последней жертвы он собирался спрятать в том же погребе, но его спугнули. А он сделал вид, что случайно наткнулся на труп.
– Хитрый, мерзавец!
– Ты о ком?
– О Прозорине, – хмуро произнес сыщик. – Даже если откопать трупы, поди докажи, кто убийца. Душегуб от всего открестится. А мне придется объяснять, как я нашел останки.
– Скажешь, интуиция бывшего опера сработала.
– Издеваешься?
Глория с грустью покачала головой. Вороны вспорхнули и с громким карканьем пролетели над торчащим из руин дымоходом.
– Девушек убили здесь? – спросил Лавров.
– Полагаю, их привезли сюда уже мертвыми.
Она не знала, откуда берутся эти ответы. Сами приходят на ум, являются из параллельной реальности, или их кто-то нашептывает.
Становилось все холоднее. У Глории покраснел нос, руки она прятала в карманах дубленки. Кожаные перчатки не грели.
– Снегу намело, не пробраться, – сказала она. – Ты иди, я за тобой.
Лавров медленно шагал впереди. Там, где он ступал, образовывались ямки, куда ставила ноги Глория. Чем она руководствовалась, командуя в спину своему спутнику: «Правее… левее… прямо… опять левее»? Что ее вело? Голоса мертвых, которые желали наказать обидчика? Дар предвидения? Способность переживать чужую радость и боль?
Наконец она дернула сыщика за рукав и твердо заявила:
– Здесь!
Он недоверчиво обернулся. Небольшая полянка, нетронутый снег, голое кривое дерево, похожее на дуб. Ничего, указывающего на захоронение. Кроме, пожалуй, дерева вилообразной формы. Из могучего ствола тянутся вверх две ветви: прямая и искривленная.
– Убийца хотел запомнить место?
– Приметная полянка, – кивнула Глория.
– Он что, собирался ходить на могилку? Ублюдок!
Он молча осмотрелся. Вокруг застыли старые сосны, укутанные снегом, и только вилообразное дерево казалось обнаженным и беззащитным.
– Здесь, – уверенно повторила Глория. – Под этим кривым дубом.
Лавров безмолвно созерцал белую поляну, деревья, наметенные у стволов сугробы, мглистое небо с проблесками голубизны. Бледный солнечный свет пробивался сквозь пелену облаков.
Какой-то покрытый инеем предмет приковал к себе внимание сыщика.
– Что там висит? – показал он на дуб. – На кривой ветке? Видишь?
Глория подняла голову.
– Похоже на венок…
– Он что, псих, венки развешивать?
Лавров, чертыхаясь, подобрался к кривому дереву, потянулся, достал «венок» и осторожно встряхнул. Это оказались сплетенные вкруговую цветы, засохшие и перемерзшие.
– На могильный не похоже. Такие венки надевают на голову, – заключил он и вопросительно покосился на Глорию. – Я прав?
Она кивнула, уставившись на кружок из мертвых цветов в его руках.
– Что это значит?
– Дерево Фей, – вырвалось у нее. Она не собиралась говорить ничего подобного. Слова сами слетели с уст.
– Не понял?
– Этот дуб – Дерево Фей, – объяснила Глория. – Венок, который ты держишь, предназначался для феи. Кто-то сплел его из лесных цветов и повесил на ветку в надежде, что фея заберет его. Но поскольку венок остался на дереве, фея не приняла подношение. Значит, она гневается на дарителя.
– Сказки, – дернул подбородком Лавров, но не стал выбрасывать венок в снег, а аккуратно повесил на место. – При чем тут фея, вообще?..
Поместье «Дубрава»
После «Трактира» Прозорин вернулся домой за полночь и уснул в своем кабинете на диване.
Катя не ждала мужа и заперлась бы изнутри, будь в ее спальне замок. Она лежала и прислушивалась к звукам и шорохам в доме, вздрагивая и замирая от страха. Принять снотворное Катя боялась. Вдруг она крепко уснет, а в этот момент ее придушат или перережут ей горло?
– Я даже крикнуть не успею, – шептала она в пустоту комнаты. – Никто не придет мне на помощь.
Свет от ночника падал на зеркало, и Кате казалось, что на стекле проступает знак дьявола – начертанная красной помадой пятиугольная звезда.
Испачканный в крови шарфик, который тлел в ванне, тоже предупреждение.
«Чья-то глупая шутка, – уверял ее супруг. – Кто-то из прислуги прикалывается. Горничная или кухарка. Могу уволить обеих, если хочешь».
«Это не они!» – возражала Катя.
«Тогда остается только наш дорогой гость, господин Лавров, – с притворным сожалением заявил Прозорин. – Отказать ему от дома?»
«Не перекладывай с больной головы на здоровую».
«Я тебя не понимаю, Катрин, – пожимал плечами супруг. – Чего ты добиваешься?»
«Мне страшно! Я всех боюсь… меня все пугает!»
«Это нервы. Пригласить к тебе врача? Пусть выпишет каких-нибудь успокоительных таблеток».
«Сам глотай таблетки! – разозлилась Катя. – Может, это ты «приколы» устраиваешь, чтобы разнообразить нашу семейную жизнь?»