Элирм
Шрифт:
— Всё настолько плохо?
— Угу. Ты ж его до инфаркта довел. Теперь лежит, пьет целебную настойку и пытается научить Хангвила играть в шахматы. Правда, сдается мне, «учитель» больше симулирует. И вместо отвара адониса, у него там бутыль «мозгобойни» вперемешку с клюквенным морсом.
— Мда, вот это я, конечно, дал дрозда. Стыдно-то как…
— Зато весело! Я всю дорогу ржал как конь! Как вспомню эту испуганную физиономию, ух!
— Ладно, пошли домой.
— Пошли.
Мне хотелось провалиться сквозь землю. На двадцатый день бесконечных изнурительных тренировок я настолько сильно
— Может через лес? — предложил Герман — Дед задание выдал на поиск горицвета, серого желтушника и тысячелистника. Того и гляди нарвем целый букет, пока доберемся.
— Мне тоже. Давай. Заодно алхимию и травничество покачаем.
— Супер.
Мы с товарищем вошли в лес.
К слову, три недели назад с культуристом произошло именно то, что и предвещал ему Август. Система продержала его около часа в медблоке, а затем отпустила на волю, одарив при этом новой парой рук. Я лишь подивился: неужели где-то внутри стального цилиндра спрятан 3D-принтер с картриджами из суспензии живых клеток и умного геля? Или же все гораздо проще и конечности можно воссоздать магическим образом, не прибегая к помощи технологий? Впрочем, не важно.
После появления нового члена команды, началась бесконечная беготня между домом, пещерой и аркой аукциона. Стоило нам отойти на километр от мегалита, как пришло оповещение о выполнении задания: «Упорствующие во зле». Видимо, лысая баба все-таки окончательно решила нас покинуть, и ускользнула, пройдя сквозь врата Аргентависа. Пришлось вернуться. Награда за квест была так себе: 100 золотых, мгновенно превратившихся в 76 монет, и возможность бесплатно улучшить любой артефакт на одну ступень. Но не выше класса «эпический» и только за пределами начальной зоны.
Качок все еще был слишком слаб от кровопотери, поэтому добравшись до дома, мы уложили его спать, а сами отправились в пещеру привилегированных. Я до конца был уверен, что мы тоже будем отсыпаться, но Август оказался непререкаем. Он не хотел, чтобы бесхозное добро досталось какому-либо случайному прохожему. Аргумент показался вполне убедительным, поэтому скрипя зубами, но пришлось совершить целых две ходки туда и обратно. С другой стороны, правильно. Не зря же мы старались?
Подробный разбор и изучение лута был перенесен на следующий день. Казалось, добравшись до кровати, я уснул, не успев коснуться головой подушки. «Учитель» тоже мгновенно захрапел как трактор и, наверное, впервые в жизни изменил своей привычке рано вставать. И провалялся вплоть до обеда следующего дня.
Меня же ранним утром разбудил Хангвил, чей «Уа» по своей жалобной тональности олицетворял весь доступный спектр страданий, спровоцированных чувством голода и одиночества. И в этом он ничуть не уступал моему старому коту. Тот тоже был прожженный мошенник. Особенно когда дело касалось еды.
— Дружище, ты так совсем разучишься охотиться… Дай поспать.
— Рррр!
Я удивленно открыл один
— Ты и рычать умеешь? Мужик! Самый настоящий зверь-царь тигриный лев… ОЙ!
Фамилиар резко тяпнул меня за палец ноги, но кожу при этом не прокусил.
— Хорошо, хорошо. Ладно. Держи.
Виртуальная проекция с ростками бамбука материализовалась на полу.
— Только не грызи меня больше. Гангстер пушистый.
— Уа!
— Эй, привет — я повернул голову на звук. За столом сидел качок, укутанный в медвежью шкуру.
— Привет.
— Тут одежда моя лежит — бодибилдер кивнул в сторону кучи конфискованного барахла — Можно я возьму? Холодно по утрам.
— Можно. Но только одежду, без оружия. Как тебя зовут?
— Герман.
— Эо.
— Знаю, у меня прокачано восприятие. Слушай… что теперь со мной будет?
— Дождемся, пока Август проснется, хорошо? Думаю, он сам тебе всё расскажет.
— Хорошо. Вот только, боюсь я его… — качок, казалось, уменьшился в размерах — И тебя.
— И, тем не менее, ты не сбежал, а решил остаться. Почему?
— Потому что понял: правда за вами. И те убитые были не мобы, а самые настоящие люди. Такие же выжившие. Господи, какой кошмар… И как мне теперь с этим жить?
— А ты сам разве не понял, что это обычные люди? — я свесил ноги с кровати.
— Поначалу да. Но потом… меня будто бы зомбировали. Не знаю, было ли это какое-то особое заклинание подчинения, или же просто самое обыкновенное внушение и угрозы. Но Никита и Лидия так часто и фанатично повторяли, что все кроме нас — НПС… — Герман осекся — В общем, любой другой бы на моем месте тоже поверил.
— Фанатизм — это подавленное сомнение. Как говорил дедушка Фрейд. А мадемуазель твою Лидия зовут, значит?
— Не надо, пожалуйста. И так на душе паршиво.
— Спокойно. Я не стану на эту тему шутить. С кем не бывает. Особенно по молодости. Бывало, напьешься на вписке, а потом с таким чудом-юдом обнаружишь себя поутру, что не понятно с кем лучше: с ней или с вожаком рыхлов-трупоедов. Мне это так, для справки. А на Элирме как ее величать?
— Шельма Биаск.
— Шельма?
— Угу.
— А ей подходит.
— Я бы не стал глумиться — тяжело вздохнул качок — Она — чрезвычайно опасный противник. И во много раз сильнее меня. Но, судя по всему, вы еще опаснее.
— С чего ты это взял? — я пошел растапливать почти погасшую печь. И, правда, в доме было прохладно.
— С того, что до вчерашнего дня никто так и не смог ее победить. Ни разу. И даже поцарапать толком не могли. На ней же был практически полный комплект доспеха Заступника Барки! Она его почти никогда не снимала. Сапоги, поножи, пояс, нагрудник, перчатки и плечи. Всё, кроме шлема.
— Хорошая броня? — я передал Герману кружку горячего кофе.
— Для танка идеальная — мечтательно произнес качок — При попадании, каждый элемент доспеха снижает кинетическую энергию оружия противника на 3 %. А как будет полный сет, то на 5 %. И тогда любой нанесенный удар будет становиться на 35 % слабее. Плюс самовосстановление и возможность раз в час полностью поглотить весь входящий урон, а затем перенаправить его на усиление оружия. Работает всего десять секунд, но таким ударом можно и слона завалить.