Элита Империи
Шрифт:
— А что до тебя, стажер… Начать свою карьеру с того, что поссориться с лучшим летчиком эскадрильи… Ты мог бы поступить проще — высунуть свою глупую голову в шлюз и рвануть рычаг разгерметизации. — Уистлер поджал губы и добавил:
И надень, ради всех святых, комбинезон!
— И это еще не все лейтенант. — капитан линейного крейсера "Гермес", Садфиззули Рахман продолжал делать выволочку своим проштрафившимся подчиненным. Он делал это вполне по-флотски: неторопливо, спокойно и в частном порядке. Ничего из происходящего сейчас на мостике не записывалось и не вносилось в протокол, и ничего не могло попасть в личное дело офицеров. Это было по-флотски. Флот сам разбирался со своими. И если что-то все-таки выбиралось наружу, то это означало, что кто-то не может справится с этим сам, внутри своего подразделения. Рахман не хотел прослыть таким капитаном, а потому делал выволочку тщательно и с пристрастием. Офицеры, стоящие перед ним тоже предпочитали иметь дело с Рахманом, потому что подобные беседы,
— Я могу закрыть глаза на то, что вы провели боевую тревогу под замком в душевой, словно какой-то сопливый стажер с поверхности планеты. Это не ваша вина. Серьезно. Это вина того идиота, который отправил этого кадета в парадной форме шастать по кораблю, и комендант уже извещен о том, что я очень недоволен его поведением. — Рахман сделал паузу и посмотрел на тактический экран. На экране отображалась отдельная Тридцать Восьмая эскадра ВКФ его Императорского Величия, движущаяся в походном строе. Потом он перевел взгляд на ботинки лейтенанта Кэллахан. Ботинки сверкали.
— Да, я могу закрыть на это глаза. — повторил Рахман, разглядывая ботинки. Интересно, подумал он, а какие у этой Кэллахан ноги? Ведь надо же, вижу ее на капитанском мостике уже два года, а так и не разу не видел ее в юбке. Хотя, конечно, что удивительного, на рейде все в комбезах, а на поверхности они никогда не встречались… И Рахману почему-то стало тоскливо, от того, что они ни разу не встречались на поверхности, и скорее всего не встретятся. Но капитан не дал этому чувству захватить его и подавил в зародыше. Подумаешь, какое дело, тосковать ему вздумалось! Прежде всего он — капитан и его слово — закон на этом корабле, а потому он и должен быть законом — единым и беспристрастным.
Невзирая на лица.
Или на ноги.
Конечно же, он понимает, что лейтенант Сандра Кэллахан не железная и что сорвалась один раз, и что этому наглецу Боргкхарту давно надо было по роже настучать, но устав суров и это — устав.
— Это не такое уж страшное нарушение. Меня волнует, лейтенант, то, что вы позволили себе при всех нанести физическое повреждение своему коллеге кадровому офицеру в присутствии мгм… всех остальных. — Рахман считал, что кадровые офицеры должны держаться вместе. Про себя он немного досадовал, что при этом инциденте присутствовало столько человек, можно было вообще ничего не разбирать, дело-то личное, и кто не знает, что лейтенант с Боргкхартом имеют… как бы сказать поделикатнее — внеслужебные отношения. Очень внеслужебные. Или над служебные? Подслужебные? Зависит от конкретного положения?
— И поэтому считаю своим долгом предупредить вас о недопустимости подобного поведения впредь. Вам все ясно, лейтенант? — капитан дождался, пока Кэллахан выкрикнет обычное "да сэр!" и продолжил: — А теперь неофициально, Сандра. Я понимаю, что это твое личное дело, но набей ты ему морду в темном коридоре или там в воздушном шлюзе, я бы тебе слова не сказал. У меня все. — капитан закрыл глаза и потер переносицу двумя пальцами. Дождавшись, пока за лейтенантом Сандрой Кэллахан закроется дверь он усмехнулся и покачал головой. Любовный скандал на судне! Неет, хорошо, что на флоте не принято размахивать грязным бельем. Мало того, что сломался пандус во время погрузки и какой-то жутко секретный груз едва не разбился об покрытие шлюзового отсека, потом этот назойливый скандальный тип из СБ, все уши прожужжал, везде ему саботаж видится, потом стажера к "Диким кошкам" прислали, причем с самого верху, Волков обещал шкуру на полосы содрать, если что, а что — было, причем неоднократно, затем портовой офицер ВП написал на Боргкхарта кляузу, обвиняя во всех смертных грехах, в том числе и проносе на борт контрабандой запрещенных стимуляторов, дескать спирту литров тридцать проносил, ну, как всегда без доказательств, лопнули-таки тяги у двух робогрузчиков, во время боевой тревоги матрос с третьей палубы сломал себе ногу, пытаясь занять свое место согласно боевого расчета. И тут еще и эти… Тристан и Изольда. Туманность Андромеды! — капитан рыкнул от досады и повернулся к центральному пульту управления. Строго говоря, необходимости в этом не было, он все равно был напрямую подключен к нейрокибернетической системе корабля и мог бы управлять им в любом положении, одними лишь нервными импульсами. Однако он считал, что капитан, который разваливается в кресле негативно влияет если не на механизмы судна, то на дух его команды. Каждый должен отдать все — так считал капитан. И сам первый следовал этому правилу. Потому он выпрямился перед пультом управления и снова переключил на себя управление. Так, телеметрия, двигатели, системы охлаждения и энергообеспечения… капитан словно сам стал могучим стальным многотонным телом линейного крейсера, он ощущал томление реактора, едва теплящегося на одной десятой мощности, приятную полноту артиллерийских погребов и ракетных шахт, комариными укусами попискивала неисправность в системе гигиены экипажа и он неторопливо передвинул туда ближайшую ремонтную бригаду, ни на секунду не отрываясь от сканирования систем корабля. Все в норме. Громада имперского линейного крейсера "Гермес" скользила в пространстве, намертво впаянная в строй отдельной тридцать восьмой эскадры.
— Грандиозно… грандиозно… —
— Комендант. Почему незакончена разгрузка энергоблоков? По вашему плану она должна была закончиться еще позавчера. — сказал Элмер, заметив красную строку состоянии складов. Комендант побледнел и начал нести какую-то ахинею про неготовность складов и солнечные бури, повредившие оборудование. Элмер молча выключил связь, легким движением разжаловал коменданта в заместители, потом подумав, еще ниже, в бригадиры. Детей у него нет. Да еще и форма мятая. Снова отдалившись от спутника Элмер осмотрел окрестности, собираясь отключаться от системы управления, но в этот момент его привлекло какое-то движение на краю системы. Красная метка. Туда. Имперское судно. Почти на границе. Элмер передвинул эскадру тактических кораблей навстречу красной метке. Кликнул на метке. Имперское разведывательное судно типа "Паук". Плавает на самой границе, ощупывает окрестности. "Минотавры", патрулирующие пространство зависли прямо напротив "Паука". Командир эскадры запросил о возможности открытия огня. Элмер не разрешил. Только в случае пересечения границы. "Минотавры" застыли, ожидая. Через некоторое время "Паук" вобрал в себя свою паутину датчиков и отошел от границы. Элмер вздохнул и дал "отбой" своим "Минотаврам". Сделал себе заметку, что командира эскадры такшипов надо поощрить за выдержку и вывалился в реальное пространство из системы. Отсоединил шунты, встал, разминая мышцы и прошел к холодильнику. Налил себе полный стакан апельсинового сока и с наслаждением выпил. После нейроники он всегда испытывал жажду. Прошелся взад и вперед, встряхнул затекшие ноги, подойдя к столу нажал на кнопку вызова. Дверь с легким шипением открылась, впустив Советника Амброза, высокого, худого мужчину с тронутыми сединой волосами.
— Доволен ли Сиятельный Таган испытанием? — сказал советник, быстро пробежав комнату глазами.
— Доволен-доволен. Ты мне это брось… — Элмер погрозил ему кулаком: — Сам знаю, что был не прав. Хорошая штука, эта ваша, как там ее…
— Комплексная Информационная Система Контроля и Администрирования. К.И.С.К.А.
— Вот-вот. Эта киска. Название какое-то похабное. Но вещь что надо. Правда, конечно от ежедневных заседаний Комитета по Управлению это меня не избавит, но как орудие контроля — превосходно. Она чем-то похожа на систему управления боем, что стоят на боевых судах.
— Эта система совершеннее. Сюда ежесекундно поступают сведения со всего пространства Таганата. Миллиарды и биллионы бит информации. Совершенная защита и оригинальный код системы позволяют ей рассчитывать на невозможность перехвата и расшифровки. Эта система…
— Знаю, знаю. Обошлась мне в двадцать миллионов кредитов. Целый боевой корабль. Эсминец.
— Но она стоила того, Сиятельный Таган.
— Да. Стоила. — Элмер допил свой сок, поставил бокал на стол и задумался. Щелкнул пальцами, привлекая внимание Советника:
— Кстати, Амброз, что там за дела с имперскими вояками? Какой-то "паук" висел в секторе А23-345. Его нос просто упирался в навигационный пограничный буй.
— Но не пересек ее, о Сиятельный?
— Нет. У меня там была парочка "минотавров"… но все равно, Амброз, Империя начинает действовать мне на нервы. Сперва это эмбарго на вина и деликатесы, потом военная акция против Джаннской Сунны, а ведь я дружил с Элейной. И эти "пауки"… Ей-богу, я едва удерживаюсь от применения "Ю-зет".
— Сиятельный знает, что преимущество, о котором известно уже не преимущество.