Ёлка

Берг Ольга

— Никогда не видела большего идиота, с самыми тупыми шутками. Если ты считаешь что это смешно… то… я смеюсь. Ха — ха— ха, — сарказм переполнял интонации. — Доволен? — ответа не ждала.

Вырвала руку из плена его пальцев.

— А теперь я ухожу. Можешь сколько угодно барахтаться в снегу на морозе. Мне все равно, что будет с тобой. Счастливо оставаться.

Злилась. Слишком большая речь для прощания. Зачем? Да потому что этот балбес может заболеть.

Да. Она волнуется. За него. Врач всё-таки. Так себе

отговорка. Ещё не хватало, что б он заметил её беспокойство. Гребаное. Неуместное. Беспокойство.

Большой шаг от него. Что-то удерживало. Он.

Твою мать. Перестарался. Разозлил. Настроил против себя. Провалил план. Даже не дошел до первого пункта.

Неудачник.

Она сейчас уйдет. Не допустить. Лихорадочно искал выход. Мыслей нет. Слова не помогут. Признавал. Шутка оказалась… никакой. Но что же делать? Решение пришло неожиданно.

— Пожалуйста, не уходи, — с мольбой в голосе.

Схватился за сумку с продуктами, прижал к своей груди. Спасательный круг. Стискивал обеими руками. Вцепился крепко. Последний шанс.

В пылу перепалки никто не заметил красных капель на белом снегу.

Влажная ткань рубашки холодила разгоряченную кожу. Он что так вспотел. Настолько боялся потерять незнакомку. Обливался потом. На улице. Зимой. В мороз. Ни хрена себе его зацепило.

Ещё и праздничные припасы. Катя округлила глаза. Два больших блюдца. Готовы разбиться о голову Андрея. Какая наглость! Хватала ртом морозный воздух. Возмущения примерзли к связкам. Дернула сумку. Позарился на праздничные деликатесы. Каков нахал! Дернула ещё раз. Ручки жалобно скрипнули. Натянулись. Поддались. Поклажа повисла в сжатых пальчиках. Только сейчас заметила на снегу капельки. Красные на белом. В считанные секунды поняла, кто виновен в лишении снега девственной белизны.

— Ты испортил мой праздничный ужин, — ожившие связки угрожающе сипели.

— Твой праздничный ужин испортил мне рубашку, — взгляд Андрея на себя.

Чуть ниже груди растекалось бледно-красное пятно. Оценивая ущерб, незнакомец медленно поднялся на ноги.

Катя не отрывалась от пятна. Её любимое красное вино. Точнее, оно должно было стать любимым. Сегодня впервые решила попробовать. Посоветовала коллега. Расхваливала так, что слюноотделение в этот момент превысило все нормативы.

И как же теперь она поймет изысканный вкус французского вина. Если только…

Слизать остатки с тела мужчины. Тяжело сглотнула. Воображение тут же подсуетилось. Картинки дегустации замелькали перед глазами. Катерина затрясла головой, прогоняя непрошеное наваждение.

Но одно показалось странным. Незнакомец не оказывал сопротивления, а с удовольствием подставлял тело под язык Екатерины Дмитриевны.

Фу! Брезгливо передернула плечами.

Ой, да ладно. «Что-то» ухмылялось за ребрами.

Замолчи.

Глаза

быстро вверх. Он не должен ничего заметить. Опоздала.

Мужчина смотрел внимательно. В серых радужках плясали чертики. Заразительные чертики. Внизу живота потеплело.

Ещё не хватало испытывать желание к незнакомке. Маленькой. Неуклюжей. С таким смешным помпоном.

А почему бы и нет? Она ничего. Симпатичная. «Что-то» с вызовом хихикало, прислонившись к ребрам. Или будешь утверждать. Не в твоем вкусе. Тогда что ты здесь делаешь?

Заткнись.

Из-под бровей на неё.

Перехватила его взгляд. Смутилась. Спряталась за опущенными ресницами. Блин. Решит. Ненормальная. Спасаться бегством. Подошва шаркнула по снегу.

— Фу, что за запах, — скривил лицо незнакомец. Скрыл за отвращением влечение. Вышло удачно. Не догадалась. — Что за пойло ты купила? — наиграно брезгливо кривился рот. — Кислятина, — нелестные отзывы преградили пути к отступлению.

— Пойло, — аккуратные бровки возмущенно взлетели вверх. Да как он смеет. — Настоящее французское вино, — гордо вскинула голову.

Она не употребляет абы что.

— Ты уверена? — дернул носом. Доказывая, насколько противно пахнет её приобретение.

Брови угрожающе сошлись на переносице. Веки прищурились. Шашки наголо! Или признать поражение, спасовать, как там, у елочного базара.

В глубине сознания Катя допускала. Настоящее французское вино в магазинчике с вывеской «Мини — маркет». Нонсенс. Но зачем так кривить лицо. Мог бы быть деликатней.

Так выпускать конницу?

Он достаточно наказан. Подтверждение мокрое пятно на идеально белой рубашке.

Решено. Шашки в ножны.

Вскинула голову. Подобралась. Поправила притихший помпон. Хмыкнула. С неё достаточно общества незнакомца.

— С новым годом! — натянутая улыбка. Она воспитанная. — Счастливо оставаться, — поворот корпуса. В спор ввязываться не собиралась.

Андрей ошарашено смотрел на девушку. Минуту назад беспокоилась о его здоровье, волновалась. А когда он и в самом деле оказался в беде уходит, бросив холодное «С новым годом». Нет. Придется отвечать.

— Оставишь меня в таком состоянии? — вопрос под ноги. Чуть не упала. Каков нахал.

— Сам виноват, — упрек через плечико. Но с места не сдвинулась. Стояла вполоборота.

— Насколько я помню, ты свалилась мне под ноги.

— Я… сама…

— Да. Сама.

Полный разворот. Шаг к нему. Помпон разъяренно покачивался. Милое личико напряженно, крылышки аккуратного носика раздувались.

Злиться. Мило. Забавно. Андрей не скрывает улыбки.

— Ты испортил мой ужин. Я испортила твою рубашку. Мы квиты, — решительно смотря на незнакомца с высоты своего маленького роста. — Претензии не принимаются.