Ёлка
Шрифт:
— Ты увела мою елку, — сурово обвинял баритон. — Немедленно верни, то, что принадлежит мне, — необоснованные требования.
Наглое заявление о правах разозлило. Что он себе позволяет! Помпон взлетел вверх. Варежка отдернула шапку с лица.
— Не смей на меня орать, — звучало очень уверенно для девушки такого маленького роста.
Андрей как-то сразу определил. Её макушка будет точно доставать ему до подбородка. Избавиться только от чертовой шапки.
Потянул руку. Неосознанно.
Помпон отпрянул назад.
— Ты её не получишь, — удар по запястью выдернул из мыслей о росте незнакомки. — Елка принадлежит мне. Я купила её, — последний аргумент должен призвать конкурента к здравомыслию.
Но, толи гордо вскинутый девичий подбородок. Толи высоко задранный носик. Привели к другому результату.
Какая бесцеремонность!
— Купила?! — нотки раздражения. — Ты нахально увела её у меня из-под носа, — Андрей угрожающе навис над девушкой. — Пробралась и стащила МОЮ ЕЛКУ. МОЮ ЕЛКУ, — прокричал ей в лицо.
Негодование захлестнуло. Варежка сбила шапку на затылок. Помпон презрительно замер. Плечи яростно развернулись. Спина натянулась струной. Ринулась в бой. За справедливость.
— Никто и никогда не обвинял меня в воровстве, — яростное шипение.
— Ты наглый.
Решительно наступала на незнакомца.
— Самоуверенный.
Шаг вперед. Обиженный покупатель пятился спиной.
— Невоспитанный.
Ещё шаг. Вперед. Назад шаг от разъяренной девушки.
— Некультурный, грубый.
Смерила мужчину уничижительным взглядом. От мастерски уложенной челки до самых начищенных ботинок. Дорогое пальто распахнуто, под ним не менее дорогой пиджак, белая рубашка, идеально сидящие по фигуре брюки, и туфли, явно не для хождения по снегу. Крутившиеся в голове неприятные эпитеты сменились чем-то знакомым. Эм… Из Пушкина.
— Денди лондонский.
Маленький кулачок уперся в грудь.
На мужском лице изумление. Губы дергает улыбка. То же мне, оскорбление.
— Как-то не вяжется все выше сказанное с последним, — ехидные морщинки у глаз.
— А я не такая как ты, — кулачок стукнул по груди. — Я не могу обижать необоснованно, — опустила руку. — И обоснованно не могу, — вздох. Разочарование. В самой себе.
— Тогда возможно договоримся, — воспользовался минутным замешательством Андрей. Он своего не упустит.
— Нет, — холод в голосе приправила укоризненным взглядом от чертовой уложенной челки до блестящих, блин, ботинок. — Не договоримся, — обида за себя клокотала в горле. Требовала выхода. — Никогда, — толкнула денди в плечо. И только.
Прижала покрепче к себе елку. Почти развернулась. Но голос от тротуара остановил.
— Проблемы, Андрей Владимирович?
У черного внедорожника
— Нет, Миша, все хорошо, — успокоил водителя. Удар маленькой ручки насторожил парня. Усмехнулся. Не больнее комариного укуса.
— Так вас тут целая банда, — неожиданная догадка. Глаза девушки недобро прищурились.
— Какая банда? — не смог уследить за женской логикой. Никогда не получалось.
— Елочная банда, — продолжала блистать логичностью выводов.
Андрей вопросительно уставился на незнакомку. С ней что-то не так.
— Охотитесь за елками. Выслеживаете одиноких покупателей. Нападаете. Отбираете елки. Потом продаете втридорога, — на одном дыхании выпалила Катя.
— Ты детективы писать не пробовала, — расхохотался абсурдности предположения мужчина. — Отличная история, — отсмеявшись, Андрей с интересом уставился на девушку. Склонил голову на бок. Рассматривал.
В тусклом свете уличных фонарей. Шапка на затылке. Лицо открыто. Аккуратный, чуть вздернутый носик. Изящная линия бровей. Округлый подбородок. С укором направленный на него. Глаза. Серые. Темно-серые. Небо перед грозой. Нет, после грозы. Ливень закончился, тучи расходятся. Выглядывает солнце. Не было в этих глазах злости. Как не старалась незнакомка напустить её в свой взгляд. Тепло пробивалось.
Он справится с ней. Улыбка заиграла на его губах.
От такого неожиданного внимания Катя смутилась. Стушевалась. Бросила робкий взгляд на машину.
— Прости, — буркнула себе под нос.
Боже, как стыдно. И что на неё нашло. Она никогда так себя не вела. Это все из-за этого денди. Нерадивого покупателя, в слишком модных туфлях. Никогда ни говорила глупости хуже. Домой. Срочно. Пока не сказала ещё что-нибудь.
— До свидания, — быстрый взгляд на незнакомца, на машину. Повернулась. И вдруг. Узнала. — Так это ты, — всем корпусом развернулась к мужчине.
— Я, что? — улыбка все ещё на его губах.
Красивых. Заметила. Блин. Взгляд выше. Между бровей. Там не так интересно.
Андрей не заметил. Ждал. Что ещё выдаст девица.
— Ты на своем черном драндулете, — рука свободная от елки указывала на большой внедорожник.
— Я бы попросил, — оскорбился за автомобиль. Ненормальная. Плечи хохотнули. Прятали очередную волну смеха. — Это не драндулет, — поджимал губы. Удерживал рвущийся наружу хохот. Чокнутая.
— Плевать, — девичье лицо угрожающе напряглось. Веселиться вздумал. Не получится. — Ты со своим подельником. Разрушил волшебство. Размазал по дороге. Ты — бездушный человек. Такие как ты не заслуживают елку. Никакую. Даже самую неказистую, — вынесла строгий вердикт незнакомка.