Эльминстер в ярости
Шрифт:
Это был длинный, длинный спуск, и всё, что они могли различить — только скрючившуюся фигуру далеко внизу.
— Столкнули, - мрачно предположила Рун.
– Кто-то, кого он не ожидал увидеть.
Фарланд кивнул с угрюмым видом.
— Он мёртв. Ещё одно убийство. Но кто совершил это убийство: тот, кто ждал его прибытия, или тот, с кем волшебник просто повёл себя слишком грубо?
Его верхняя губа изогнулась в безрадостной улыбке.
— Тогда это может быть кто угодно из наших благородных гостей.
— У кого-то из ваших благородных гостей
– спросил Арклет.
Фарланд молча покачал головой.
— Они почти всегда закрыты и заперты, не так ли?
Продолжая молчать, лорд-констебль перестал качать головой и начал кивать.
И в этот момент они услышали приближавшееся торопливое лёгкое дыхание с одной из боковых лестниц. Меч Фарланда поднялся, и констебль шагнул к основанию лестницы. Человек был один и быстро спускался. Это оказался один из двух младших боевых магов, плащ которого был обёрнут вокруг него, как будто у хорошо одетой матроны, бегущей под ливнем. Он резко остановился, когда увидел, что лорд-констебль преграждает ему путь.
После того, как долгое мгновение они в молчании смотрели друг на друга, маг Короны торопливо сказал:
— Я должен доложить сэру Вандуру.
Фарланд отошёл на два шага и мрачно указал вниз по главной лестнице.
Боевой маг бросил на него встревоженный взгляд, затем подошёл к началу лестницы, оглядываясь на тот случай, если лорд-констебль бросится к нему, чтобы толкнуть, и осторожно посмотрел вниз.
Затем он отступил, изумлённо моргая.
Ни восклицания. Ни молитвы. Ничего.
— Итак, где вы были, - громко и неожиданно рявкнул Фарланд, - когда вышестоящего офицера столкнули вниз по убийственной лестнице?
Лицо мага Короны оставалось спокойным, а его ответ был быстрым.
— Проверял входы и выходы, как он мне приказал. Я бросился сюда, чтобы доложить о том, что дверь на кухню — которая выходит на помойку — стоит открытая и без охраны. На кухнях никого нет.
Фарланд взорвался потоком горячих проклятий.
В пылу этого потока он не упустил из виду, что под плащом волшебника что-то меняет форму — должно быть, рука мага, предположил он. Констебль яростно откинул край плаща своим мечом. Руки, всегда целься магу в руки, разве что у тебя лук и ты можешь вогнать стрелу ему в рот или в шею…
— Что, захотел на мне магию использовать?
– проревел Фарланд, занося меч для удара, который должен был разрубить ладонь, пальцы и любую зловредную магию, которую они сплетали.
Он собирался продолжить изрыгать ещё более горячие любезности, но с испуганным вздохом замолчал.
Обнажившаяся рука мага оказалась серым и чешуйчатым шаром с щупальцами, извивающимися, червеподобными отростками, которые сворачивались и разворачивались во все стороны.
Боевой маг отскочил от рубящей стали Фарланда — но прежде все увидели, как щупальца начинают меняться. Взрываясь и расцветая слизисто-коричневыми наростами в форме грибов…
Со стоном отвращения Фарланд сорвал с пояса булаву, чтобы попытаться раздавить это чудовище.
Из
ГЛАВА 13.
ПРЕДАТЕЛИ СРЕДИ НАС
У основания противоположной лестницы стоял последний из трёх новоприбывших боевых магов. С его протянутых рук поднимались мерцающие огни заклинания, угасая один за другим.
— Даже лордов-констеблей, - сказал он Фарланду, - ожидает наказание за убийство боевых магов. Имбрульт не угрожал вам. Увиденное вами — проклятие, с которым он живёт каждый день, а не попытка каким-то образом на вас напасть.
Лорд-констебль посмотрел на него долгим оценивающим взглядом, затем повернулся, чтобы получше разглядеть мага с щупальцами — или тем, во что они превратились.
— Магическое проклятие, - тихо объяснил боевой маг Имбрульт Лонклоус, поднимая свою левую руку. Сейчас она выглядела, как выкопанный в саду изломанный корень… огрызок, на котором быстро отрастали длинные, колючие волосы.
– Затронуло только мою левую руку. Она постоянно меняется. Принимает различные чешуйчатые, грибные, щупальцевидные формы. Даже несколько лет спустя иногда эти формы меня поражают.
— Боевой маг, страдающий от магического проклятия? Никогда о подобном не слышал! Почему Ганрахаст или один из старших магов не избавил тебя от него?
— Проклятье сдерживает куда худшую магию, - терпеливо объяснил Лонклоус; очевидно, ему много раз приходилось повторять это объяснение.
– Активные заклинания, о которых мы слишком мало знаем, чтобы осмелиться их потревожить. Если их высвободить, пострадает куда больше людей, чем единственный маг Короны.
Фарланд снова перевёл взгляд с одного волшебника на другого, затем отрывисто сказал:
— Приношу свои извинения, господа маги. У нас с вами и так хватает проблем.
Он махнул вниз по лестнице.
— Это последняя и самая насущная. Итак?
Маг, который выбил булаву у лорда-констебля — высокий, плосколицый мужчина — присоединился к Фарланду у начала лестницы.
— Здравствуйте, - с сухой иронией сказал он, кивнув лорду-констеблю, как равному.
– Дат Гулканун, - добавил он, стукнув себя в грудь. Затем бросил взгляд вниз. Его лицо приобрело такое же равнодушное выражение, что и у Имбрульта. Они оба не любили своего командира.
– Вандур. Столкнули, я полагаю?
Фарланд кивнул.
Гулканун пожал плечами.
— Я поблагодарю того, кто это сделал, за ценную службу, сослуженную им Кормиру и нам обоим, после того, как мы поймаем его и выпытаем причину этого поступка. Кто-нибудь видел, как это произошло?
Он пристально уставился на Арклета с Амарун.
Оба покачали головами, ничего не сказав вслух. Судя по всему, так было безопаснее.
— Сам убийца, очевидно, - сухо произнёс Лонклоус, с порождённой долгой практикой сноровкой оборачивая свой плащ вокруг продолжавшей меняться руки.