Элрик из Мелнибонэ (сборник)
Шрифт:
Они ели, а старик рассказывал свою историю, слушая которую Элрик понял, что сама судьба привела его в оазис Серебряного Цветка в это время. Не сразу — постепенно доходил до него смысл слов, произносимых стариком. Во время последней Кровавой луны, рассказывал Раик На Сеем, в оазис Серебряного Цветка пришла группа людей, интересовавшихся дорогой к месту, где хранится Жемчужина. Баурадимы знали это название, потому что оно было в их книгах, но они полагали, что это поэтическая метафора, предмет, который обсуждают между собой поэты и книжники. Они сказали об этом пришельцам, надеясь, что после этого те уйдут, потому что они были
— Варадией? — В голосе Алнака Креба послышалась тревога.— Они что же, думали, что ей известно про эту драгоценность?
— Они слышали, что она — наша Священная Дева, та, которая, по нашим убеждениям, вырастет в духовного вождя и принесет честь и мудрость нашему клану. Они думали так, потому что слышали, как мы говорим, что Священная Дева — хранительница всех наших знаний. Они полагали, что уж она-то знает, где находится эта Жемчужина. Они попытались похитить Варадию.
Алнак Креб прорычал, обуянный внезапным гневом:
— Что они с ней сделали, отец?
— Они опоили ее и увезли с собой. Мы узнали об их преступлении и последовали за ними. Мы догнали их на полпути между оазисом и Кварцхасаатом. Они в испуге грозили нам карой своего хозяина — того, кто послал их на поиски Жемчужины и не остановится ни перед чем, чтобы заполучить эту драгоценность.
— Его зовут не господин Гхо Фхаази? — тихо спросил Элрик.
— Именно так, принц,— Раик На Сеем посмотрел на Элрика с любопытством.— Ты его знаешь?
— Я его знаю. И знаю, что он собой представляет. Так это его вы похоронили?
— Его.
— И на какой день вы назначили его смерть?
— Мы не назначили. Мы пообещали. Наемники-колдуны пытались использовать против нас свое искусство, но у нас и у самих есть люди, владеющие колдовством, и мы легко разрушили чары наемников. Мы не любим прибегать к этому средству, но иногда без него не обойтись. Из другого мира было вызвано некое существо. Оно проглотило людей из секты Воробья, а перед тем, как уйти, посвятило нас в пророчество: их хозяин умрет в течение года до захода следующей Кровавой луны.
— Но что с Варадией? — взволнованно спросил Алнак Креб,— Что стало с твоей дочерью, со Священной Девой?
— Как я и сказал, ее опоили. Но она жива. Мы привезли ее назад.
— Она поправилась?
— Она приблизительно раз в месяц из сна переходит в полудрему,— сказал Раик На Сеем, превозмогая печаль.— Но сон никогда не покидает ее полностью. Вскоре после того, как мы нашли ее, она открыла глаза и сказала, чтобы мы отвезли ее в Бронзовый шатер. Там она и спит вот уже почти целый год, и мы знаем, что спасет ее только похититель снов. Вот почему я с каждым странником, с каждым караваном посылаю в мир словечко о нашей нужде в похитителе снов. Нам повезло, Алнак Креб,—друг услышал нашу молитву.
Похититель снов покачал своей красивой головой
— Меня сюда привел не твой зов, Раик На Сеем.
— Но, так или иначе, ты здесь,— философски заметил старик.— И ты сможешь нам помочь.
На лице Алнака Креба появилось
— Я сделаю все, что в моих силах, клянусь. Утром мы отправимся в Бронзовый шатер.
— Он сейчас надежно охраняется, потому что после тех первых негодяев кварцхасаатцы посылали еще, и нам пришлось защищать от них нашу Священную Деву. Это не потребовало от нас почти никаких трудов. Но ты говорил о враге, которого мы похоронили, принц Элрик. Что тебе известно о нем?
Элрик помолчал несколько секунд, прежде чем начать говорить. Он рассказал Райку На Сеему обо всем, что с ним произошло: как его провел господин Гхо, и что он, Элрик, должен найти, и о том, какую ловушку господин Гхо для него приготовил. Он не сказал старику ни одного лживого слова, и уважение, которое он демонстрировал Райку На Сеему, возвращалось к нему сторицей. Лицо первого старейшины потемнело от гнева, и когда Элрик закончил, Раик На Сеем протянул руку и сочувственно прикоснулся к Элрику.
— Беда лишь в том, мой друг, что место, где хранится Жемчужина, существует только в нашей поэзии, а о Крепости Жемчужины мы никогда и не слышали.
— Я хочу, чтобы ты знал: я не принесу никакого вреда вашей Священной Деве,— сказал Элрик.— А если я буду в силах хоть чем-то помочь тебе и твоим людям, то непременно это сделаю. Мои поиски закончились здесь и сейчас.
— Но снадобье господина Гхо убьет тебя, если ты не найдешь противоядия. И потом он убьет твоего друга. Нет-нет, давайте поищем другой выход из этих трудностей, принц Элрик. У нас они общие, ведь мы оба пострадали от этого господина, который скоро станет покойником. Мы должны подумать, как противостоять его козням. Вполне возможно, что моя дочь и в самом деле знает что-то об этой сказочной Жемчужине. Ведь Священная Дева — сосуд нашей мудрости и уже знает столько, сколько никогда не сможет вместить моя бедная голова...
— Ее знания и ее разум удивительны, как и ее красота и дружелюбие,— сказал Алнак Креб, который все еще не мог успокоиться — история о том, что сделали кварцхасаатцы с Варадией, взволновала его.— Если бы ты ее знал, Элрик...— Он замолчал, голос у него сорвался.
— Пожалуй, нам всем надо отдохнуть,— сказал первый старейшина Бауради.— Вы будете нашими гостями, а утром мы отправимся в Бронзовый шатер посмотреть на мою спящую дочь, и, возможно, соединив нашу мудрость, мы найдем средство вернуть ее спящий разум к жизни.
В эту ночь, проведенную в роскоши, какую может дать только шатер богатого кочевника, Элрику вновь снилась Симорил — как ее опоил его кузен Йиркун и она впала в сон. А он, Элрик, спал рядом с ней, и они были как одно существо, что он постоянно чувствовал, когда они возлежали вместе. Но теперь он видел над собой фигуру достойного Райка На Сеема и знал, что это его отец — а вовсе не тот дерганый тиран, полузабытая фигура из детства. И теперь он понял, почему он был так одержим вопросами нравственности и справедливости — ведь его воспитал этот баурадим. Он почувствовал какую-то умиротворенность, но вместе с ней и что-то новое и тревожное, а когда проснулся утром, то в душе его царил покой — он смирился с тем фактом, что жаждет эликсира, который нес ему жизнь и смерть. Он потянулся за сосудом и, перед тем как подняться, сделал маленький глоток. Потом он умылся и присоединился к утренней трапезе Алнака Креба и Райка На Сеема.