Эмма и граф
Шрифт:
Должна ли она прийти к нему нищей? Чувства говорили «да», разум — «нет». Это было бы предательством по отношению к покойному отцу и даже к раскаявшемуся преступнику, вернувшему эти деньги во искупление своих грехов.
Нет, подумала она. Если я смогу убедить его жениться на мне и принять мое богатство, то, мудро использованное, оно спасет Лаудвотер для следующего поколения. И что бы ни говорилось в Библии, я убедилась, что богатство лучше бедности.
Итак, очнувшись от оцепенения и охваченная еще более ужасной мукой, чем десять лет назад, когда она отказала Доминику Ха-стингсу,
Так или иначе я верну его. Милорд женится на мне, и я рожу ему детей...
Глава пятнадцатая
Каким же проклятым дураком я был, когда лепетал о чести, думал милорд, вернувшись в Лаудвотер. Лаудвотер, где каждая комната, каждый уголок в саду напоминали о ней, смеющейся над ним, поддразнивающей, не подпускающей к себе нежеланных поклонников. Он любит ее, черт побери, и если она не была с ним честна, так что из того? Он тоже не был честен с нею десять лет тому назад.
Дом тяготил его еще больше, чем обычно, хотя некоторые из его лондонских инвестиций принесли хорошие проценты и счета фермы показывали прибыль, несмотря на нескончаемую войну. И шахты его процветали, и в письме сэра Томаса, ожидавшем его, говорилось о скорых испытаниях улучшенной версии «Блюхера».
«Но не последней. Это еще не тот локомотив, который повезет через всю страну пассажиров и грузы. Для этого потребуется больше времени», — написал он в ответном письме.
Раньше все эти хорошие новости, обрушившиеся на него как из рога изобилия, привели бы его в восторг. Теперь безрассудный отказ от Эммы мучил его днем и ночью.
Его прислуга знала, в чем дело.
— Скучает по ней, не так ли? — мудро заметил его камердинер. — Виделся с ней в Лондоне, э? Она стала теперь богатой леди, а он взял да и отказал ей!
— Что? — воскликнула повариха. — А ведь он хотел сделать ее миледи, когда у нее ничего не было! Что за перемена!
— Да, — кивнул Луис. — Она ему один свет в окошке, как говорят. Запомните мои слова: ничего еще не кончилось. Решительная мадам — наша последняя гувернантка! Кто-нибудь хочет держать пари? Я говорю, что она его получит. И вот моя гинея.
Он ухмыльнулся, вспомнив свой последний выигрыш, когда Том, младший садовник, сообщил, что милорд и гувернантка развлекались в павильоне после неудачных попыток лорда Лафтона и Бена Блэкберна.
— Хочешь снова поспорить со мной? — все еще ухмыляясь, спросил он дворецкого.
— Нет, не хочу, — решительно возразил дворецкий. — Ты споришь только тогда, когда совершенно уверен. Давай поспорим на то, сколько времени это у нее займет.
— Принято! — крикнул Луис. — Зная мадам, я даю ей время до осени.
Так они и порешили. Слуги знали больше самих господ, как всегда и бывает со сторонними наблюдателями.
Приближался конец лета. В Лондоне Эмма тщательно строила планы осады милорда, а на континенте войска коалиции под руководством герцога Веллингтона и генерала Блюхера окончательно разгромили узурпатора Бонапарта. Конечно, силами Эмма не могла сравниться с королевскими войсками, но в решимости она им не уступала.
Мисс Эмилия Линкольн письмом поблагодарила сэра Томаса Лиддела за весточку, переданную милордом, графом Чардом, — милорд действительно перед отъездом из Лондона прислал ей безличный отчет о делах. Мисс Эмилия Линкольн также сообщила, что желает продолжить инвестиции в изобретение Стефенсона и хотела бы посетить Нортумбрию. Немедленный ответ сэра Лиддела был полон энтузиазма.
Сэр Томас написал, что не может принять мисс Линкольн сам, поскольку его особняк ремонтируется, а жена прикована к постели. Он приглашал мисс Линкольн провести остаток лета с его добрым старым другом и кузиной мисс Уэйтли, жившей в Киллин-гворте, неподалеку от мистера Стефенсона.
Там он с удовольствием с ней встретится. Мисс Уэйтли будет счастлива принять мисс Линкольн, а он будет счастлив показать им любую достопримечательность севера, какую они захотят увидеть. И он также уверен, что сможет познакомить мисс Линкольн с мистером Стефенсоном.
— Только не говори, что собираешься уехать раньше, чем закончится сезон! — воскликнула тетя. — Такой успех!
— О, у меня есть незаконченные дела на севере, — ответила Эмма чистую правду... Этими делами была ее кампания по преодолению упрямства милорда и завоеванию его руки.
— Я надеялась, что ты поедешь на север со мной, — ныла тетушка, жившая в Йоркшире. — Я осталась без компаньонки и думала, ты проведешь со мной месяц или два.
Эмма была непреклонна; впрочем, тетушкина проблема разрешилась самым непредвиденным образом незадолго до отъезда Эммы в Нортумбрию.
— Мисс Калипсо Стрэйт убедительно просит принять ее, — строго объявил дворецкий. И слуги знали о падении мисс Стрэйт.
Калипсо Стрэйт хочет ее видеть? Но зачем? Эмма озадаченно искала ответ, пока дворецкий ходил за мисс Стрэйт. Знает ли мисс Стрэйт, что Эмилия Линкольн — бывшая мисс Эмма Лоуренс, незаметная и бедная гувернантка? Пока никто в обществе об этом не знал. Ни Эмма, ни тетя никому об этом не рассказывали.
Мисс Стрэйт знала и, видимо, тоже никому не рассказывала, поскольку никто не сплетничал о том, что мисс Линкольн провела последние девять лет в образе бедной гувернантки мисс Лоуренс. Калипсо Стрэйт, просто одетая, выглядела очень подавленной и сразу поблагодарила Эмму за аудиенцию.
— Одна из моих немногих оставшихся подруг показала мне вас в Гайд-Парке как мисс Эмилию Линкольн, с обретением богатства вновь появившуюся в свете. Можете представить мое удивление, но я пришла говорить не об этом.
— Не об этом? — настороженно спросила Эмма.
— Я полагаю, вы знаете о том, как жестоко обошелся со мной лорд Лафтон?
— Да. — Эмма была немногословна. — Вы должны понять, что я не могла не слы шать сплетен.
— Конечно. По иронии судьбы, я торжествовала, когда вы так неожиданно оставили Лаудвотер. Тогда казалось, что я выиграла, а вы проиграли. Странно, не правда ли, что мы предупреждали друг друга о возможности подобного отношения к нам тех, кому мы доверяли, но именно мне пришлось заплатить за свою глупость?