Энциклопедический словарь (С)
Шрифт:
С. Колотов.
Скарабеи
Скарабеи (от греч. scaraboV — жук) — весьма распространенные в древн. Египге фигурки священного жука (atenchus sacer), из камня или глазированной глины, служившие амулетами, печатями, медалями. В качестве амулетов считались средством получения бессмертия, благодаря этимологии своего названия (жук по-егип. хепру, а хепру также значит «быть, существовать»). С. носились живыми и клались в гроб мертвым. Последние получали также особенные С. больших размеров, которые влагались внутрь мумий, вместо вынутого сердца; на обратной стороне их писались магические тексты, особенно 30 глава Книги Мертвых, убеждавшая сердце не свидетельствовать против покойного на загробном суде. С. часто изображают как тело жука без лапок, еще чаще — только верхнюю часть его; нижняя представляет гладкий овал, на котором вырезывались имена или изображения богов, священных эмблем и т. п. С. с именами частных лиц служили большею частью печатями. Наконец, существовали большие С., на плоской стороне которых цари помещали надписи о выдающихся событиях своей жизни; подобные, так наз. исторические С. дошли до нас в значительном количестве от Аменхотепа III, отмечавшего на них свои охоты и брачные союзы. С. с именами царей имеют важное значение для датировки и для суждения об относительной популярности и продолжительности царствования. Иногда на С. помещались изображения, а также небольшие надписи нравоучительного характера. В древнем царстве С. не были, кажется, в употреблении; все известные экземпляры с именами царей этого времени — позднейшие подделки. В среднем царстве С. делаются большею частью из камней — ляпис-лазури, аметиста и др.; глазируются С. сделанные из камней, не имеющих своего яркого цвета. В новом царстве встречается очень много С. из глазированной глины. Маленькие С. обыкновенно проткнуты для нанизывания. Кроме С.-жуков встречаются так наз. скарабеоиды, с простой выпуклой частью, имеющей изредка другие фигуры, напр. голову негра и т. д. С. были в употреблении не только в Египте. Финикияне подделывали их и вели ими торг. Распространение египетских культов в римской империи занесло С. в разные страны Востока и запада, между прочим и на наш юг, где находят нередко не только чисто египетские С., но, повидимому, и сфабрикованные на месте. С., под именем жуковин, были известны в московской Руси, как часть дамского убора; они получались из Царьграда и упоминаются в документах еще в XVI в. См. Myer, «Scarabs: history, manufacture and religious symbolism» (Пар., 1894); Савваитов, «Описание старинных русских утварей» (СПб., 1896).
Скарлатина
Скарлатина — острая инфекционная болезнь, характеризующаяся разлитой бледнорозовой мелкоточечной сыпью по всему телу, лихорадкой и воспалением зева. Причина, производящая С., несомненно, микропаразитического характера. Производитель болезни (зараза) очень стоек, легко передается третьими лицами, вещами из зараженных домов и убивается сухим жаром при 100 Ц°. Больной заразителен уже с 1 дня болезни, но наиболее на 4 — 7 день болезни и до конца шелушения (около 6 недель). Перенесшие С. вторично ею не заболевают. Наиболее восприимчивы к заболеванию дети от 2 до 7 лет, после 12 лет восприимчивость уменьшается. В Париже умирает от С. ежегодно 200 — 300 детей (Camby), в Петербурге от 500 до 1200 (Филиппов). Процент
Симптомы. Ребенок заболевает вдруг; сильный жар, рвота, боль при глотании, на следующий день по всему телу высыпает мелкая красная сыпь, начинающаяся с шеи и верхней части груди и спины и в сутки распространяющаяся по всему телу, кроме губ, носа и подбородка. Сыпь бывает и в зеве, и на языке, который на 4 — 5 день становится интенсивно красного цвета. Скарлатинозная жаба — второй характерный симптом С. — то простая катарральная или фолликулярная, то при тяжелых случаях дифтеритический некроз (не дифтерит). Темп. быстро повышается в первый же вечер до 40°, медленно и критически оканчивается. Обыкновенно в начале болезни наблюдается рвота. До описанного резвого начала болезни длится скрытый период ее 4 — 7 дней. Нормальная С. : все симптомы умеренно выражены: лихорадка 39,5 — 40,0, боль в горле умеренная, по всему телу ярко-красная сыпь, головная боль, бред ночью, днем сонливость. Шейные железы увеличены, но подвижны, Заболевание обнаруживается сразу: рвота, жар до 39,5 — 40,0, на следующее утро характерная сыпь, следующие два дня сыпь ярче, maximum лихорадки на 3 — 4 день, когда ясно выражено и воспаление зева. После 4-го дня темп. падает, сыпь бледнеет, боль в горле меньше и на 7 — 9 день больной ни на что не жалуется. На 2 — 3 неделе наступает шелушение кожицы, которое затягивается иногда до конца 5 — 6 недели. Кожица на пальцах, ладонях и подошвах и местами на туловище сходит большими пластами. При легкой форме С. все симптомы: лихорадка, сыпь, жаба, выражены слабо, иногда один из них отсутствует. С. без сыпи наблюдается чаще, чем С. без лихорадки или без жабы — это так назыв. стертая С. (Scarlatina frustra). При тяжелой С. темп. высока, в горле тяжелая форма воспаления, сердечная деятельность падает, со стороны нервной системы бурные симптомы: помрачение сознания, судороги. Смерть может наступить в первый день болезни. При геморрагической С. в коже кровоподтеки, из слизистых оболочек (носа, кишек, почек) кровотечения. Цианотический цвет сыпи, как признак сердечной слабости, имеет очень неблагоприятное значение. При обильном экссудате в коже на ее поверхности образуется много мелких узелков, вследствие увеличения кожных сосочков (Scarlatina papulosa). Осложнения при С. очень многочисленны и бывают как при тяжелых, так и при легких случаях, причем при тяжелых и при слаборазвитой сыпи. Опухоль подчелюстных желез иногда переходит в нагноение даже и в позднем периоде болезни. Всего чаще С. осложняется воспалением почек с 11 — 21 дня болезни. Частота осложнения С. нефритом находится в зависимости от характера эпидемии. Симптомы и течение скарлатинозного нефрита разнообразны. Нефрит может повести к водянке, уремии и гипертрофии сердца. Водянка сперва на лице, ногах, потом по всему гелу. Как последствие нефрита бывают: водянка перикардия (hydropericardium), плевральных полостей (hydrothorax), брюшной полости (ascites) и общая (anosarca) и как исход нефрита ypeмия . Из других осложнений С. могут быть: перикардит, эндокардит , суставной ревматизм, воспаление уха с прободением барабанной перепонки и вырождением косточек, флогмона шеи с образованием нарывов и явлениями сдавления дыхательного горла (angina Ludowici) и др.
Лечение. С целыю понизить температуру у детей с здоровым сердцем — жаропонижающие, а лучше ванны, обтирания губкой; на голову — лед. При возбуждении больных — бромистые препараты, уретан, сульфонал; при угнетении нервной системы — ванны с обливанием холодной водой и возбуждающее. При упадке сердечной деятельности — сердечные средства. Лечение осложнений ведется сообразно с характером их. Развившееся после С. малокровие требует усиленного питания, назначения пепсина, соматозы. Обширные поражения клетчатки шеи требуют раннего вскрытия нарывов. Держать больных в постели надо не менее 2 недель даже в легких случаях С. На воздух выпускать не раньше 3 недель летом и 6 недель зимой. Школу посещать можно только через 6 недель со дня заболевания и после основательной дезинфенции помещения, платья, школьных принадлежностей и при отсутствии у больного следов шелушения и если в доме нет других больных С. А.
Скарлатти
Скарлатти (Alessandro Scarlatti) — один из знаменитых итальянских композиторов неаполитанской школы (1649 — 1725), ученик Кариссими. С. считается первым, который ввел форму арии с da саро, ставшей с того времени общеупотребительной. Аккомпанемент его apии не подчинялся, как прежде, исключительно ритму мелодии, а получил свой собственный самостоятельный рисунок, вследствие чего в нем исчезла монотонность. С. развил речитатив, который в акомпанементе получил более содержательности. В области инструментальной музыки он ввел форму итальянской увертюры: allegro, andante, allegro. С. писал очень много: более ста опер, масса духовных сочинений, из которых «Miserere» и фуга на два хора «Tu es Petrus», сочиненные С. в 1680 г. для папской капеллы, исполняются и до сих пор. Из ученых трудов его известна брошюра: «Discorso di musica» (1717). Учениками С. были Логрошино, Дуранте, Гассе. Сын и ученик его, Доменико С. (1683 — 1757), считался одним из выдаюшихся клавесинистов первой половины XVIII стол. и оказал большое влияние на развитие техники игры на клавесине. Он писал оперы, но главным образом известностью пользуются его сочинения для клавесина; им написано 349 сонат и разных пьес для этого инструмента. В 1839 г. Карл Черни издал в Вене 200 пьес С.; эта коллекция считается самою полною. Джузеппе С., младший сын Александра С. (1718 — 1776), писал преимущественно оперы; из них некоторые были даны в Венеции и Неаполе. Н. С.
Скаты
Скаты (Rajidae) — подотряд рыб, соединяемый с акулами в отряд поперечно-ротых (Plagiostomi) и отличающйся от акул (Squalidae) формой тела, а именно тело С. обыкновенно сплюснуто сверху вниз и спереди расширено; передние плавни С. стоят горизонтально и у большинства соединены с рылом посредством хряща. Передний пояс имеет форму полного кольца, укрепленного на передней части позвоночника. Жаберные щели обыкновенно на нижней стороне тела. Зубы конические или плоские, расположенные наподобие торцовой мостовой; век нет или одно верхнее неподвижное. Однако, есть переходные формы между этими подотрядами. Так пила-рыба (Pristis antiquarum), составляющая особое семейство (Squatinorajidae), имеет веретенообразную форму тела и плавни свободные, как у акулы. Вытянутое рыло вооружено по боковым краям с каждой стороны рядом мощных чешуй, наподобие зубьев пилы, что и дало повод к преувеличенным рассказам о свирепости этой рыбы. Водится и в Средиземном море, мясо — невкусное. Типичные С. представлены 4 семействами: С. Trigonidae (хвостоколы), Myliobatidae (орляки), Rajidae (настоящие С.) и Тогреdidae (гнюсы). Оба первые семейства имеют на длинном и тонком хвосте иглу, но у первых хвост без плавника, у вторых впереди иглы есть плавень. Из первого семейства замечателен скат-шипонос (Trigon postinoca), заходящий в Черное и Азовское моря и о ядовитости укола которого рассказывают путешественники много преувеличенного. Ядовита, по-видимому, слизь, покрывающая тело и иглу, ибо особой железы не найдено. Сем. Rajidae не имеет шипов, хвост с боковыми складками и вообще это наиболее типичные С. У берегов Европы, между прочим у нас в Балтийском, Белом и Черном морях, встречается скат-шипонос (Raja clavata), тело коего покрыто чешуями в виде небольших шипов или колючек. Гнюсы отличаются присутствием между плавнями и головой — электрического аппарата, оглушающего добычу разрядом и живородностью. В Средиземном море встречается гнюс мраморный (Torpedo marmorata). Мясо С. невкусно, но местные жители едят некоторых С. Хвостокол — обычная пища тихоокеанских обитателей. Печень идет для добывания жира. В. М. Ш.
Скауты
Скауты (воен.) — конные разведчики в американскую войну 1861 — 1865 гг.; производили всякого рода тайные разведки и участвовали в рекогносцировках. Комплектовались преимущественно из уроженцев западных областей.
Скворец
Скворец (Sturnus) — палеарктичесюй род певчих птиц из семейства скворцовых . К роду Sturnus относятся около 10 видов птиц средней величины, мало отличающихся одна от другой, как по окраске, так и по образу жизни. С. имеют длинный, сильный, прямой клюв, с слегка сплюснутым кончиком, прямой короткий хвост, до вершины которого достигают нижние кроющие перья и острые крылья, у которых первое маховое перо укорочено, а второе длиннее остальных. Представителем С. может служить общеизвестный обыкновенный С. (Sturnus vulgaris), живущий повсеместно в Европе. Обыкновенный С. в брачном наряде черного цвета с фиолетовым и зеленым блеском и с белыми пестринками. К осени белые пестринки становятся крупнее и чаще. Молодые — буро-серого цвета, с беловатою пятнистою грудью. Гнездится в дуплах. Кладка (5 — 6 голубых глянцевитых яиц) бывает два раза в лето. Питается преимущественно наземными моллюсками и крупными насекомыми (гусеницами и кузнечиками). Нападает также на виноград, вишни, черешни и т. п. плодовые деревья. Там, где мало плодовых садов и виноградников, С. приносит большую пользу истреблением прямокрылых и личинок насекомых. Полезная деятельность С. особенно удобна тем, что С., как известно, охотно селятся в специально устраиваемых для них «скворешниках», безразлично — выставляются ли скворешники среди полей, или вблизи жилья, или даже на крышах домов, вокруг которых достаточно места, незанятого постройками, где бы С. могли отыскивать себе пищу. В неволе С. скоро привывает к растительной пище. Характерную особенность его составляет редкая способность подражать без всякого обучения всевозможным звукам. Поэтому С. легко заучивает отдельные слова и простые мотивы. Молодые С. по вылете из гнезд образуют большие стаи; после второго вывода птенцов к ним присоединяются и старые птицы. На зиму С. улетают в Африку. Другой обыкновенный вид С., водящийся на Ю Зап. Европы, — С. одноцветный или черный (St. unicolor), черного цвета без пестринок; молодые С. похожи на молодых обыкновенных С., но темнее их. В Сибири обыкновенных С. заменяет близкий вид — St. menzbieri с интенсивно фиолетовым отливом на голове; он гнездится также в большей части Центральной Азии; зимует в Индии. В Крыму (и Малой Азии) гнездится другой близкий к обыкновенному С. вид, — пурпуровый С. (St. purpurescens), у которого нижняя часть спины с пурпурово-фиолетовым, а нижняя сторона тела с темно-фиолетовым отливом. Наконец, на Кавказе и в Закавказье (также в Персии и отчасти в Закаспийском крае) живет третий близкий вид — кавказский (St. caucasicus). У него голова и зоб отливают фиолетовым цветом, нижняя сторона тела — фиолетово-зеленым, а спина — зеленым. Ю.В.
Скелет
Скелет — твердая опора тела животного, мест прикрепления мышц и иногда защита, если С. является наружным. Необходимо отличать С. от раковины , которая служит прежде всего для защиты и потом для прикрепления мышц. Раковина является выделением известных частей накожных покровов, связана с телом лишь в определенных точках, а именно в местах прикрепления мышц, и легко может быть удалена после перерезки этих мышц. Она одевает тело животного или его часть наподобие чехла или футляра. С. — составляет часть самого тела и не может быть удален без повреждения самого тела. У простейших С. чаще всего является в виде кремневых отложений (у радиоларии, солнечников), имеющих форму игл или иную. У губок С. представлен или развивающимися в их ткани иглами, кремнеземными или известковыми, или волокнами особого вещества спонгина, похожего на роговое. У гидроидов роль С. исполняет поверхностный хитиновый слой перисарк, одевающий как ствол колонии, так иногда и самих полипчаков в виде чашечки. Таким образом, С. этих форм является наружным в отличие от С. губок, который может быть назван внутренним. У некоторых гидроидных колоний (Hydrocorallinae), а главным образом у кораллов, и не только у колониальных, но и одиночных, С. получает мощное развитие. Иногда этот С. является лишь в виде плотного отложения, идущего по оси ствола и ветвей колонии и состоит по большей части из извести или вещества, похожего на рог, иногда тоже пропитанного известью. В других случаях скелетные известковые отложения появляются и в стенках самих полипов. Первая форма представляет осевой полипняк, а вторая — мадрепоровый. Между близкими к червям формами С. свойственен опять-таки колониальным, и след. требующим более прочной опоры мшанкам , у которых тело каждой особи одето иногда очень плотным хитиновым слоем, вдобавок могущим у некоторых пропитываться известью. Брахиоподы или руконогие , имеющие, подобно моллюскам, раковину, имеют на спинной створке ее иногда длинные и извитые отростки, служащие опорой для так называемых рук этих животных. Чрезвычайное развитие известковых отложений, как в соединительнотканном слое кожи, так и в более глубоких частях, представляют иглокожие . У членистоногих С. представлен иногда очень толстым слоем хитина — выделение поверхностного слоя накожных покровов, часто пропитанного известью. Это — типичный наружный С. Части накожных покровов иногда могут вворачиваться внутрь тела животного в виде складок, трубок и т. п. и тоже выделять слой хитина на своей наружной (обращенной внутрь складки) поверхности. Эти части, служащие опорой мышцам, получили название эндоскелета, в противоположность наружному С. или экзоскелету. Впрочем, у некоторых членистоногих в месте схождения мышц могут образоваться тоже плотные мезодермические пункты, иногда с минеральными отложениями (напр. у сенокосцев или Phalangidae). Это будет уже мезоскелет, построенный по тому же принципу, как и С. костный. Хорошо развитая мезоскелетная пластинка лежит в головогруди Limulus, некоторых других ракообразных, а главное у паукообразных, а также у некоторых многоножек (Julus), и называется эндостернитом. Настоящий хрящ, однако, между беспозвоночными, имеется только у головоногих моллюсков, у коих сильно развитой хрящ одевает нервные узлы, лежащие в голове, а также местами имеется при входе в жаберную полость два кожных утолщения, могущих входить в два углубления при основании воронки — это так назыв. кожные запонки, служащие для замыкания мантийной полости. Как утолщения, так и углубления подостланы слоем настоящего хряща. У личинок оболочников, а также у хвостатой формы — appendicularia С. представлен плотным шнуром, лежащим в хвосте, и представляющим собой спинную струну. Интересно отметить, что у некоторых червей (Balanoglossus и др.) находят зачаток спинной струны в виде отростка кишечного канала. Этот отросток вдается в передний отдел тела (так назыв. хобот), но он настолько мягок, что не может служить опорой и С. этих червей представлен прилегающим к этому отростку снизу твердым отложением , похожим на хитин по консистенции. Такие же отложения бесструктурного вещества еще находятся у тех же червей в стенках жаберного аппарата. У ланцетника С. представлен спинной струной, тянущейся от переднего конца до заднего и соединительной тканью, местам и, напр. в стенках жаберного аппарата, уплотняющейся почти до степени плотности хитина. Настоящий хрящевой или костный С. находим только у типичных позвоночных. В нем различаем след. части: осевой С., состоящий из позвонков, вытесняющих совсем или отчасти спинную струну, ребер к ним причлененных и упирающихся в грудину и черепа, составляющего как бы продолжение позвоночника и в своей задней части, подобно последнему, развивающегося кругом постепенно вытесняемой спинной струны: периферический С., состоящий из поясов конечностей и к ним причлененных самих конечностей: кожный, С., состоящий из кожных зубов, чешуй, костных отложений и т. п. Осевой С. свойственен всем позвоночным. Периферический может атрофироваться совсем (змеи) или отчасти (безногие ящерицы и др.). Кожный С. может отсутствовать, как напр. у большинства высших позвоночных. Он хорошо развит у рыб, существует у немногих современных амфибий, но хорошо был развит у ископаемых амфибий (Stegocephali). а также и у гадов. Сильно развитые костные отложения мы находим у крокодилов и черепах. Из млекопитающих только броненосцы имеют костные
Скептицизм
Скептицизм — С. называется одно из основных философских направлений, противоположное догматической философии и отрицающее возможность построения философской системы. Секст Эмпирик говорит: "скептическое направление по своему существу состоит в сравнении данных чувств и данных разума и в возможном их противоположении. С этой точки зрения мы, скептики, в силу логической равноценности противоположности в предметах и доводах разума сначала приходим к воздержанию от суждения, а потом к совершенному душевному спокойствию («Пирроновы основоположения», 1, 4). В новейшее время Энезидем (Шульце) дает такое определение С.: «скептицизм есть ничто иное как утверждение, что философия не в состоянии дать твердых и общепризнанных положений ни относительно бытия или небытия предметов и их качеств, ни касательно границ человеческого познания». Сравнение этих двух определений, древнего и нового, показывает, что древний скептицизм имел практический характер, новый — теоретический. В различных исследованиях о скептицизме (Стейдлина, Дешана, Крейбига, Сэссэ, Оуэна), устанавливаются различные виды С., причем, однако, часто смешивают мотивы, из коих вытекает С., с самым скептицизмом. В сущности, следует различать лишь два вида С. : абсолютный и относительный; первый есть отрицание возможности всякого познания, второй — отрицание философского познания. Абсолютный скепсис исчез вместе с древней философией, относительный же развит в новой в весьма разнообразных формах. Различение скепсиса, как настроения, от С.. как законченного философского направления, имеет несомненную силу, но это различение не всегда легко провести. Скепсис заключает в себе элементы отрицания и сомнения и представляет вполне жизненное и законченное явление. Так напр., скепсис Декарта есть методологический прием, приведший его к догматической философии. Во всяком исследовании научный скепсис есть живительный источник, из коего рождается истина. В этом смысле скепсис вполне противоположен мертвому и мертвящему С. Методологический скепсис есть ничто иное, как критика. Такому скепсису, по замечанию Оуэна, в одинаковой мере противоречит как положительное утверждение, так и определенное отрицание. С. вырастает из скепсиса и проявляется не только в сфере философской, но и в сфере религиозной, этической и научной. Коренным вопросом для С. является гносеологический, но мотивы отрицания возможности философской истины могут быть почерпнуты из различных источников. С. может повести к отрицанию науки и религии, но, с другой стороны, убеждение в истинности науки или религии может повлечь за собой отрицание всякой философии. Позитивизм, напр., есть ничто иное, как отрицание философии на почве уверенности в научном знании. Главнейшие основания, коими пользовались скептики различных времен для отрицания возможности познания, заключаются в следующем: а) различие во мнениях философов служило любимой темой для скептиков; с особенным усердием этот довод был развит Монтэнем, в его опытах, и у французских скептиков, подражавших Монтэню. Этот довод значения не имеет, ибо из того обстоятельства, что мнения философов различны, ничего не следует по отношению к истине и к возможности ее нахождения. Самый довод нуждается в доказательстве, ибо, может быть, мнения философов различны лишь по внешности, а по существу сходятся. Возможность примирения философских мнений не оказалась невозможною напр. для Лейбница, утверждавшего, что все философы правы в том, что они утверждают, и расходятся лишь в том. что они отрицают. b) Ограниченность человеческого знания. Действительно, опыт человека чрезвычайно ограничен в пределах пространства и времени; поэтому заключения, делаемые на основании такого опыта, должны казаться плохо обоснованными. Этот довод, при всей его видимой убедительности, имеет, однако, немного больше значения, чем предшествующий; познание имеет дело с системою, в коей каждый отдельный случай является типичным представителем бесконечного множества других. В частных явлениях отражаются общие законы, и задача человеческого познания исчерпана, если ему удастся из частных случаев вывести систему общих мировых законов. с) Относительность человеческого познания. Этот довод имеет философское значение и является главным козырем скептиков. Довод этот может быть представлен в различных формах. Основной смысл его заключается в том, что познание есть деятельность субъекта и от печати субъективности никоим образом отделаться не может. Этот основной принцип распадается на два главных мотива: один, так сказать, сенсуалистический, другой — рационалистический; первый соответствует чувственному элементу познания, второй — интеллектуальному. Предмет познается чувствами, но качества предмета нисколько не похожи на содержание ощущения. Чувственное познание доставляет субъекту не предмет, а явление, субъективное состояние сознания. Попытка различить в предмете двоякого рода качества: первичные, принадлежащие самому предмету и повторяемые в чувственном познании, и вторичные (субъективные, вроде цвета) — ни к чему не ведет, ибо и так называемые первичные качества, т. е. определения пространства и времени, оказываются столь же субъективными, как и вторичные. Но так как, продолжает скептик-сенсуалист, все содержание разума дается ощущениями, разуму же принадлежит лишь формальная сторона, то познание человека никогда не может иметь дела с предметами, а всегда лишь с явлениями, т. е. с состояниями субъекта. Скептик-рационалист, склонный признать первичное значение разума и его независимость от чувств, направляет свои доводы против деятельности самого разума. Он утверждает, что разум, в силу принципов ему присущих, в своей деятельности впадает в коренные противоречия, из коих нет исхода. Кант постарался систематизировать эти противоречия и представил их в виде четырех антиномий разума. В самой деятельности разума, ни только в результатах ее, скептик находит противоречие. Главная задача разума состоит в доказательстве, а всякое доказательство покоится, в конце концов, на очевидных истинах, истинность которых не может быть доказана и посему противоречит требованиям разума. — Таковы главные доводы скептиков против возможности философского знания, исходящие из относительности человеческого знания. Если признать их основательными. то нужно признать в то же время бесплодность всякой попытки философского искания в пределах сенсуалистической и рационалистической области; в таком случае остается только С. или же мистицизм, как утверждение возможности сверхчувственного и сверхразумного познания. — Может быть, однако, сила доводов скептика не так велика, как кажется на первый взгляд. Субъективный характер ощущений не подлежит сомнению, но отсюда еще не следует, чтобы ощущениям не соответствовало ничего в реальном мире. Из того, что пространство и время суть формы нашего созерцания, не следует, чтобы они были только субъективными формами. Что касается разума, то из неразрешенности антиномий не следует их неразрешимость. Недоказуемость аксиом нисколько не говорит против их истинности и возможности служить основою доказательств. Над опровержением С., с большим или меньшим успехом, трудились многие авторы, напр. Crousaz, в его «Examen du pyrrhonisme».
II. История С. представляет постепенную убыль, истощение. С. зародился в Греции, играл малую роль в средние века, вновь возродился при восстановлении греческой философии в эпоху реформации и переродился в более мягкие формы (позитивизма, субъективизма) в новой философии. В истории понятие С. часто слишком распространяется: напр. Сэссе, в своей известной книге о С., относит Канта и Паскаля к скептикам. При таком расширении понятие С. вся история философии могла бы быть втиснута в его рамки, и оказались бы правыми те последователи Пиррона, которые, по словам Дюгена Лаэртийского, относили к скептикам Гомера и семерых мудрецов; над таким распространением понятия С. смеется Цицерон в своем «Лукулле». С. появился в Греции; правда, Диоген Лаэртийский говорит, что Пиррон учился в Индии, а Секст Эмпирик упоминает о скептике Анахарзисе Скифе («Adversus logicos», VII, 55) — но придавать этим сведениям значение нет основания. Неосновательно также причислять Гераклита и элеатов к скептикам по той причине, что младшие софисты связывали свою отрицательную диалектику с вышеозначенными философами. Софисты подготовили скепсис. Их субъективизм естественно должен был привести к утверждению относительности знания и невозможности объективной истины. В сфере этической и религиозной учение Протагора заключало в себе элементы С. Младшее поколение софистов — напр. Гордий из Леонтин и Гипний из Элиды — служат представителями чистейшего отрицания, хотя их отрицание имело догматический характер. Тоже следует сказать и о Тразимахе и Калликле, описанных Платоном; им не доставало лишь серьезности убеждения для того, чтобы быть скептиками. Основателем греческой школы скептиков был Пиррон, придавший С. практический характер. С. Ниррона старается доставить человеку полную независимость от знания. Не потому знанию приписывается малое значение, что оно бывает ошибочным, а потому, что польза его для счастья людей — этой цели жизни — сомнительна. Искусству жить, единственно ценному, научиться нельзя, и такого искусства в виде определенных правил, которые могли бы быть передаваемы, не существует. Самое целесообразное — это возможно большее ограничение знания и его роли в жизни; но, очевидно, что вполне избавиться от знания нельзя; человек, пока живет, испытывает принуждение со стороны ощущений, со стороны внешней природы и общества. Все «тропы» скептиков имеют, поэтому, значение не сами по себе, а представляют лишь косвенные указания. — Практическое направление пирронизма указывает на малую связь софистики с С.; это подтверждается и историческими сведениями, которые ставят Пиррона в зависимость от Демокрита, Метродора и Анаксарха, а не от софистов. Секст Эмпирик в «Пирроновых основоположениях», 1 кн., 32) ясно указывает на различие учений Протагора и Пиррона. Пиррон не оставил после себя сочинений, но создал школу. Диоген Лаэртийский поминает многих его учеников, как то: Тимона из Флиунта, Энезидема с о-ва Крита, систематизатора С. Наузифана, учителя Эпикура и др. Школа Пиррона вскоре прекратила свое существование, но С. был усвоен академией. Первым скептиком новой академии был Аркезилай (около половины третьего столетия до Р. Хр.), развивший свое скептическое учение в борьбе с стоической философией. Наиболее блестящим представителем С. новой академии был Карнеад Киренский, основатель так называемой третьей академии. Его критика направлена против стоицизма. Он старается показать невозможность найти критерий истины ни в чувственном, ни в разумном познании, подорвать возможность доказательства бытия Бога и отыскать внутреннее противоречие в понятии Божества. В сфере этической он отрицает естественное право. Ради душевного спокойствия он создает своего рода теорию вероятностей, заменяющую истину. Вопрос о том, насколько Карнеад обогатил С. и насколько он является подражателем, недостаточно выяснен. Цедлер полагает, что С. Энезидема многим обязан Карнеаду; но этому противоречат слова Секста Эмпирика, строго разграничивающего системы академиков от Энезидемова учения. Сочинения Энезидема до нас не дошли. С его именем связаны так называемые десять «троп» или 10 систематизированных доводов против возможности знания. Здесь с особенной подробностью анализировано понятие причинности. Смысл всех троп — доказательство относительности человеческого познания. Тропы перечислены в сочинении Секста Эмпирика: «Пирроновы основоположения», книга 1, 14. Все они имеют ввиду факты восприятия и привычку; мышлению посвящена только одна ( 8-я ) тропа, где доказывается, что мы познаем не самые предметы, а лишь предметы в отношении к другим предметам и к познающему субъекту. Младшие скептики предлагают иную классификацию троп. Агриппа выставляет их пять, а именно: 1) бесконечное разнообразие мнений не дозволяет образоваться твердому убеждению; 2) всякое доказательство покоится на другом, также нуждающемся в доказательстве, и так далее до бесконечности; 3) все представления относительны, в зависимости от природы субъекта и от объективных условий восприятия. 4-я тропа представляет лишь видоизменение второй. 5) Истинность мышления покоится на данных восприятия, но истинность восприятия покоится на данных мышления. Деление Агриппы сводит тропы Энезидема к более общим точкам зрения и не останавливается исключительно или почти исключительно на данных восприятия. Наиболее важный для нас писатель-скептик — это Секст Эмпирик, врач, живший во II в. по Р. Хр. Он не отличается большой оригинальностью, но его сочинения для нас — незаменимый источник. В христианскую эпоху С. получил совершенно иной характер. Христианство, как религия, не ценило научного знания или по крайней мере не признавало в знании самостоятельного и руководящего начала. Такой С. на почве религиозной имеет и ныне своих защитников (напр. Брюнетьер, «La science et la Religion», Пар., 1895). Под влиянием религии явилось учение о двойной истине — теологической и философской, впервые провозглашенное Симоном из Турнэ в конце XII в. (см. Magwald, «Die Lehre von d. zweifachen Wahrheit», Берл., 1871). Философия не вполне свободна от него и до настоящего времени. В эпоху возрождения, наряду с попытками самостоятельного мышления, вновь появляются древнегреческие системы, а вместе с ними и С., но прежнего значения он уже не мог приобрести. Ранее всего С. появился во Франции. Мишель де Монтэнь (1533 — 92) своими «Опытами» вызвал целый ряд подражателей, как-то: Шаррон, Санхед, Гирнгайм. Ла Мот Ле Вайе, Гюэ, Глэнвиль (англичанин), Бэкер (англичанин) и др. Все доводы Монтэня содержатся в его большом опыте о философии Раймунда Сабундского: чего-либо принципиально нового у Монтэня нет. Монтэнь — скорее скептик по настроению, чем скептик в смысле Эпезидема. «Книга моя — говорит Монтэнь — заключает в себе мое мнение и выражает мое настроение; я высказываю то, во что верю, а не то, во что все должны верить... Может быть завтра я буду совершенно иным, если научусь чему-либо и изменюсь». Шаррон в существенном следует за Монтэнем, но кое в чем старается распространить свое скептическое настроение еще далее; напр. он сомневается в бессмертии души. Ближе всех к древним скептикам Ла Мот Ле Вайе, писавший под псевдонимом Ораций Туберо; из двух его учеников один, Сорбьер, перевел часть Секста Эмпирика на франц. язык, а другой, Фуше, написал историю академии. Самый крупный из франц. скептиков — Пьер Даниил Гюэ (1630 — 1721); его посмертное сочинение «О слабости человеческого ума» повторяет доводы Секста, но он имеет в виду современную ему философию Декарта. Сочинение епископа Гюэ — самое крупное произведение скептической философии после Секста Эмпирика. Гленвиль был предшественником Юма в анализе понятия причинности. В истории С. обыкновенно отводят обширное место Петру Бэйлю (1647 — 1706); Дешан посвятил ему даже особую монографию («Le scepticisme erudit chez Bayle»); но настоящее место Бейля — в истории религиозного просвещения, а не в истории С.; он в XVII в. был тем, чем Вольтер в ХVIII-м. С. Бейля проявился в знаменитом его историческом словаре, вышедшем в свет в 1695 г. Главная проблема, приведшая его к С., была проблема об источнике зла, усиленно занимавшая XVII-й в.; его скептические принципы изложены в статье о Пирроне и пиррониках, из коей видно, что С. важен для него главным образом как орудие против теологии. Приблизительно к этому же времени относятся и опровержения С., написанные Мартином Шоком (Schoock,"De scepticismo", Гронинген, 1652), Сильоном («De la certitude des connaissances humaines», Пар., 1661) и де Виллеманду («Scepticismus debellatus», Лейден, 1697). В новой философии, начиная с Декарта, нет места абсолютному С., но относительный С., т. е. отрицание возможности метафизического познания, чрезвычайно распространен. Исследования человеческого познания, начиная с Локка и Юма, как и развитие психологии, должны были привести к усилению субъективизма; в этом смысле можно говорить о С. Юма и находить скептические элементы в философии Канта, поскольку последний отрицал возможность метафизики и познание предметов самих по себе. Совершенно иным путем к несколько сходному в этом пункте результату пришла и догматическая философия. Позитивизм, в лице Канта и его последователей, утверждает невозможность метафизики, подобно эволюционизму Спенсера, стоящему за непознаваемость бытия самого по себе и за относительность человеческого познания; но вряд ли справедливо ставить эти явления новой философии в связь с С. Упоминания заслуживает сочинение Е. Шульце, «Aenesidemus oder uber die Fundamente der von H. Reinhold geliferten Elementarphilosophie» (1792), в котором автор защищает принципы С. путем критики Кантовой философии. Ср. Staudlin, «Geschichte und Geist des Scepticismus, vorzuglich in Rucksicht auf Moral u. Religion» (Лпц., 1794); Deshamps, «Le scepticisme erudit chez Bayle» (Льеж, 1878); Е. Saisset, «Le scepticisme» (П., 1865); Kreibig, «Der ethische Scepticismus» (Вена, 1896). Э. Радлов.