Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

Гегель Георг Вильгельм Фридрих

бесплодного в добрых делах, богатого лишь плохими плодами заверения, что

8

они обладают христианским образом мыслей, — заверения, имеющего

целью присвоить этот образ мыслей исключительно себе; развитие

учения не только служило бы помехой этому самомнению, но прямо

запрещало бы и даже уничтожало бы его. — Священное писание вполне

определенно и сознательно различает между таким духовным развитием

и одной лишь верой, и это различие,

согласно писанию, состоит в том,

что последняя становится истиной только через первое. «Из тела того,

кто верует в меня, говорит Христос (Иоанн 7, 38) будут изливаться

потоки живой воды». Эти слова тотчас же разъясняются в ст. 39 в том

смысле, что, однако, не вера, как таковая, в чувственно

существовавшую тогда во времени личность Христа приводит к такому

результату, что эта вера еще не есть истина. В следующем, 39–м ст.,

вера, о которой говорится в 38–м ст., определяется так, что Христос

сказал это о духе, который получат верующие в него, — получат,

так как святого духа еще не было, ибо еще не свершилось

преображение Иисуса. Непосредственным предметом веры является

еще не преображенный образ Христа — тот образ, который тогда был

чувственно наличен во времени или, если дело идет о позднейших

поколениях (это — то же самое содержание), личность Христа,

которую мы представляем себе в этом образе. Присутствуя среди своих

учеников, Христос открыл им сам своими собственными устами

свою извечную природу и извечное предназначение примирить

бога с самим собою и людей с ним, средства спасения и

нравственное учение, — вера учеников в него включает в себе все

это откровение. Несмотря на это, их вера, которой отнюдь не

недоставало сильнейшей уверенности, объявляется лишь началом и

основой, служащей условием дальнейшего, чем–то еще не

совершенным; те, которые так веруют, еще не обладают духом, должны

еще получить его, самое истину, его, который является позднее той

веры, которая ведет ко всякой истине. Наши же ревнители не идут

дальше такой уверенности, не идут дальше условия. Но уверенность,

сама являясь только субъективной, приносит лишь субъективный

плод, приносит формально субъективный плод заверения, а помимо

этого затем, в этом же плоде, также и плоды высокомерия, клеветы и

осуждения. Наши ревнители, противно священному писанию, тверды

лишь в уверенности, идущей против духа, который есть развитие

познания и один только и есть истина.

Эту поверхностность научного и вообще духовного содержания

благочестие разделяет с тем

воззрением, которое оно непосредственно

К ТРЕТЬЕМУ ИЗДАНИЮ 9

делает предметом своего обвинения и осуждения. Рассудоч не

просвещение своим формальным, абстрактным, бессодержательным

мышлением опустошало религию, лишало ее всякого содержания точно так же,

как благочестие, о котором мы ведем речь, опустошает религию,

лишает ее всякого содержания своим сведением веры к паролю господи,

господи! В этом отношении ни у одного из них нет превосходства над

другим. А когда эти стороны начинают спорить друг с другом, у них

не оказывается материала, содержания, в котором у них нашлись бы

точки соприкосновения и благодаря которому они могли бы получить

общую почву и возможность начать исследование, которое привело бы

затем к познанию и истине. Просветительская теология, со своей

стороны, крепко держалась своего формализма, не хотела итти дальше

апелляций к свободе совести, свободе мысли, свободе преподавания,

к разуму и науке. Такая свобода, спору нет, представляет собою

категорию бесконечного права духа и другое, особенное условие истины,

присоединяющееся к первому условию, к вере. Но какие разумные

определения и законы содержит в себе подлинная и свободная

совесть, каково содержание свободной веры и свободного мышления,

какое содержание является предметом их учения, — этого

материального пункта они не хотели касаться и застряли в формализме

отрицания, в свободе заполнять свободу по произволу и мнению,

так что само содержание есть, согласно им, нечто вообще

безразличное. Просветители также потому не могли затронуть какое–нибудь

содержание, что христианское общение верующих все еще

объединено и должно объединяться узами догмата, исповедания веры,

общие же места и абстракции неживой рационалистической,

рассудочной водицы не допускают определенного, внутри себя

разработанного христианского содержания и состава догматов.

Другие, напротив, гордо взывая: господи, господи! — открыто и не

стесняясь отвергают завершение веры доведением ее до духа,

содержания и истины.

Таким образом, хотя и было поднято много пыли, хотя было

проявлено много высокомерия, враждебности и личных нападок,

хотя и было высказано много пустых общих мест, все это, однако,

было поражено бесплодием, во всем этом не могло быть сути дела,

все это не могло повести к содержанию и познанию. Философия