Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
Шрифт:
что лишь идеи и согласующееся с идеями может сохранить существо-
13
вание, что все требующее себе признания обязательно должно
оправдать себя перед разумением и мыслью. И, в особенности, то
государство, которое приняло меня теперь, обязано своему духовному
перевесу тем, что оно приобрело вес в области действительности и политики
и поставило себя в отношении могущества и независимости наравне
с такими государствами, которые превосходили его по своим
внешним
из существенных моментов в жизни самого государства. В здешнем
университете, в этом центральном университете страны, должна также
найти свое истинное место и пользоваться наибольшим попечением
та наука, которая образует центр всей духовной культуры, всех наук
и всякой истины, т. е. философия. — Однако недостаточно указать
вообще, что духовная жизнь составляет один из основных элементов
в существовании нашего государства, — мы должны, кроме того,
сказать, что здесь получила свое более высокое начало та великая борьба,
которую народ в единении со своим государем вел за свою
независимость, за уничтожение чужой бездушной тирании и за душевную
свободу. Эта борьба была делом нравственной мощи духа,
который, почувствовав свою силу, поднял свой стяг и сделал это
свое чувство силой действительности. Мы должны признать
неоценимым благом то, что наше поколение жило и действовало,
воодушевленное этим чувством, — чувством, в котором концентрировались
все правовые, нравственные и религиозные силы. В таком глубоком
и всеобъемлющем действии дух возвышается до своего достоинства,
житейская пошлость и пустые интересы терпят крушение,
поверхностность усмотрения и мнений явственно обнажается и сама собою
исчезает, Эта овладевшая вообще душою глубокая серьезность
образует также и подлинную почву философии. Погруженность в
повседневные заботы и интересы, с одной стороны, и тщеславное
самодовольство мнений—с другой, — вот что враждебно философии.
В душе, которой овладело последнее, не остается места для
разума, который ищет не своего, а истинного. Тщеславие должно
испариться и превратиться в ничто, когда для человека становится
необходимостью добиваться существенного содержания, когда он
дошел до того, что лишь такое содержание имеет для него значение.
Подобное существенное содержание составляло предмет стремлений
нашего времени и мы видели образование того зерна, дальнейшее
развитие которого во всех отношениях, — в политическом,
нравственном, религиозном, научном, — вверено нашему поколению·
14
Наше призвание и наше дело состоят
философским развитием той существенной основы, которая проявилась
с новой свежестью и новой силой в недавнее время. Ее обновление
оказавшее ближайшим образом свое влияние в политической
действительности, продолжает теперь далее проявляться в более
серьезном отношении к нравственным и религиозным задачам и вообще,
в требовании основательности и дельности, предъявляемом ко всем
жизненным отношениям. Самая серьезная потребность есть
потребность познания истины. Эта потребность, которая составляет отличие
духовной природы от природы лишь чувствующей и наслаждающейся,
образует именно поэтому глубочайшую сущность духа, она в себе,
т. е. потенциально, составляет всеобщую потребность. Частью эту
потребность сильнее пробудила серьезность, отличающая наше время,
частью же эта потребность составляет отличительную черту немецкого
духа. Что касается превосходства немцев в разработке философии,
то состояние этой дисциплины и значение названия «философия» у
других народов показывает, что название, правда, у них еще
сохранилось, но это название получило другой смысл и самый
предмет захирел и исчез, так что от него едва осталось воспоминание
или смутное представление. Философия нашла себе убежище в
Германии и живет только в ней. Нам вверено сохранение этого
священного светоча, и мы должны оберегать его, питать его и заботиться
о том, чтобы не угасло и не погибло самое высокое, чем может
обладать человек, — самосознание своей сущности. Однако и в самой
Германии до начала ее возрождения мысль стала столь плоской,
что она считала доказанным и уверяла, что познание истины
невозможно, что бог, сущность мира и духа непостижимы и непонятны;
что дух должен остановиться на религии, а религия должна
остановиться на вере, чувстве и чаянии без разумного знания.
Представители этой плоской философии утверждали, что мы не можем
познать природы абсолютного, природы бога и того, что есть истинного
и абсолютного в природе и в духе, а частью можем познавать лишь
отрицательное, лишь то, что ничто истинное не доступно познанию
(пользуется же преимуществом быть доступным познанию одно лишь
ложное, временное и преходящее), частью же мы можем познавать
лишь внешнее, — следовательно, все то, что, собственно говоря, и
представляет собою ложное, временное и преходящее, — именно
исторические, случайные обстоятельства, при которых появилось это