Энциклопедия русской жизни. Моя летопись: 1999-2007

Москвина Татьяна Владимировна

И пустота, образованная беспамятством и бескультурьем в союзе с алчностью, все растет. Каждый год. Каждый день. «В душе и в мире…»

Надо бороться, граждане! Если мы, конечно, пока еще граждане, а не вялые жильцы, обременяющие собой недвижимость и золотоносную городскую землю.

июнь

«Мираж-престиж»

Наш главный архитектурный стиль теперь – миражи за заборами

Дорога от Петербурга до Зеленогорска мне известна наизусть, как линии на моей ладони. В детстве я глазела на этот участок жизни из окна электрички, сейчас смотрю из окна автомобиля. Но, признаться, все те же глупые и праздные мысли

приходят в голову: вот домики, да… А вот интересно, что за люди в них живут? Как живут? Во всяком случае, жители на перегоне Лахта – Ольгино априори люди небедные. Здесь даже половина деревянного дома, как я читала в объявлениях купли-продажи, стоит 90 тысяч у.е. Такие деньжищи! За 90 тысяч у.е. в любом другом направлении можно схватить коттедж с душем и настоящими унитазами. Не говоря уже о том, что за эту же сумму реально приобрести дом в Черногории, в Болгарии, в Испании…

Про дачу под Севастополем и говорить не будем, чтоб не расстраиваться. За такие деньги там можно взять три дачи. Или, к примеру, целых тридцать лет отдыхать по два месяца на морских курортах! Для того чтобы отвалить 90 тысяч у.е. за половину деревянного дома без удобств, на крошечном участке земли, надо, чтобы в голове стоял прочный, густой туман. Навеянный чарами какой-то злой Фата-Морганы.

Ведь что хорошего представляют из себя поселки Лахта и Ольгино? Решительно ничего. Ровная болотистая местность, скучная и скудная растительность, каменистый мелкий залив, в котором ни один санитарный врач не порекомендует купаться. Хроническое, как гастрит и вялотекущее, как шизофрения, строительство дамбы не улучшило, мягко и нежно говоря, состояние воды в нашей луже. Маленькие плохонькие магазины. Таинственные кафе и таверны, от которых тихо веет паленым мясом и сильной вероятностью уголовщины в стиле незабвенных криминальных сериалов питерского стиля. Единственное отрадное место – добродушно выкрашенная в приятный голубой цвет церковь, работающая, правда, только по выходным и праздникам.

У этих мест нет никакого собственного внутреннего содержания, никакой гражданской жизни. Здесь даже гулять можно только по дорожкам-улицам от шоссе к железной дороге. Это никак не похоже на предел наших питерских мечтаний – на английскую деревню. Купившие себе здесь кусок миража сидят за своими двухметровыми заборами и, стараясь не глядеть на подступающий к горлу город, придвинувшийся к Лахте почти вплотную, старательно жарят пресловутый шашлык – обязательный атрибут рая на земле. Нажраться за своим забором – это, действительно, полное счастье. Но его в данной престижной местности достигнуть даже за 90 тысяч у.е. нереально. Ведь, как мы помним, за эти деньги вам будет принадлежать только половина дома!

Что же позолотило эту грустную и скучную местность? Какая сила взметнула здесь цены в заоблачную высь? Как зовут эту Фату-Моргану? Ее зовут… ольгинский мотель. Здание, овеянное в восьмидесятых годах романтическим ореолом фарцовки и валютной проституции. Именно тогда Лахта-Ольгино становится золотым престижным местом встречи гордого прекрасного социализма с миром голого чистогана. И вот уже ольгинские проститутки давно стали шведскими бабушками, а послевкусие чего-то дорогого и чудесного у народа осталось. И мы по-прежнему покупаем не шампунь, а надежду, не дом – а мираж из собственной головы!

Едем дальше. Оп-па! Снесли «Волну», ту самую «Волну», что в Репино у пляжа. Знаменитый с девяностых годов комплекс зданий из красного кирпича. Юность новорусского капитализма, первые кооперативные магазины, первые кафе! Но мир голого чистогана не знает сентиментальности. Теперь тут имеется заборчик с приветливой надписью «Строительство элитного поселка «Солнечный зайчик». Или «Счастливый утенок», я уж не помню. Что из себя будет представлять этот «утенок-зайчик», вообразить нетрудно. В Репино вдоль нижнего шоссе таких «зайчиков» понастроено немало. Это выглядит так: за забором, на участке земли примерно в тридцать-сорок соток, напихано несколько десятков домов неописуемого и не существующего нигде, кроме этих мест, стиля. Где учились горе-архитекторы, не знаю. Дома похожи на каких-то кривых-косых, хвастливых, придурковатых уродцев. Расстояние между этими двух-трех-этажными уродцами составляет примерно десять метров! Эдакая коммуналка за миллион долларов. Я не знаю ни одного человека, живущего в таком поселке – если бы мы даже познакомились, то и двух слов связать бы не смогли. Мы инопланетяне.

Репино – тоже престижный мираж. С дорогими и скверными магазинами, которых нет более нигде в России. Потому что в глубинке магазины плохие, но дешевые, а здесь плохие – и дорогие. Для счастливых утят, которым не положено брать фуфырь дешевле ста баксов. С полным отсутствием собственной, внутренней, общей жизни поселения. Даже единственную ценность – пляж – никто ведь не убирает, не чистит как следует. А леса, которые считаются заповедными, находятся в безобразном, ужасном состоянии. Идет тихая браконьерская порубка, многие деревья повалены, попечения о лесе никакого. Я тут и лесника-то никогда ни одного не видела!

«Мираж-престиж», таким образом, висит просто в воздухе. Ценообразование в этих местах целиком принадлежит любимому жанру всех подростков – фэнтези…

Казалось бы, что может быть проще – посмотреть на жизнь спокойными, трезвыми глазами, врубив здравый смысл на первой скорости. Нет, не получается. Наш главный архитектурный стиль общества теперь – миражи за заборами. Наковырять где-то миллион у.е., построить забор и сидеть за ним, и плевать на всех.

Но мы, дети света, пионеры-герои, люди будущего, мы идем себе мимо заборов и посмеиваемся, и напеваем веселые песенки. Нам принадлежит весь мир, а не жалкий мираж на шести аршинах земли.

июль

Чай один

Я хочу заплатить разумные деньги за качественные услуги, а не раскармливать чью-то неугасимую алчность

Разнообразны человеческие пристрастия и причуды в еде.

Бывают и глубинные, неуправляемые реакции организма на пищу. Одна женщина, бывший блокадный ребенок, ест абсолютно все, но как увидит молочный суп с лапшой – ее пробирает дрожь отвращения. Другая женщина не выносит помидоры ни в каком виде – начинается отек Квинке. Знаю мужчин, падающих в обморок от случайно съеденного вареного лука. Встречались мне люди, не переваривающие морских вкусных гадов и не употребляющие никаких внутренностей животных, люди, ненавидящие пиво, и люди, чей организм с порога отвергает водку.

Чего только не бывает, сами знаете. Никаким объяснениям эти реакции не поддаются – это такой пищевой фатум. Говорят о нем люди почему-то с некоторой гордостью. Все-таки личные аллергии придают своеобразие характеру. Ты не просто «такой-то», а «такой-то», не переносящий «что-то». Конечно, когда несколько причудников собираются за одним столом, для хозяйки это чистое мучение. Один вегетарианец, другой не ест лука, третьему скорую вызывать насчет помидоров, четвертый питается только по Монтиньяку и всю дорогу что-то ковыряет и отшвыривает, вдобавок кто-то новоприбывший еще и выступает с заявлением, что у него аллергия на грецкие орехи, а у вас сациви…

Но лично у меня есть только одна пищевая причуда – и то не знаю, насколько ее можно назвать пищевой. Во всяком случае, она неприятно осложняет мою жизнь. Из-за нее мне несколько раз пришлось покинуть рестораны, с виду заманчивые и обещающие прекрасный вечер. Я не выношу, когда в заведениях общепита чайник чая на 300–500 мл стоит от 150 рублей и выше. Когда я открываю меню и вижу такую цену на чай, у меня вот буквально начинается все сразу – дрожь отвращения, отек Квинке, спазм ненависти и бурное отвержение всего организма от данного заведения общепита. И хотя, как правило, я приглашена, и платить не мне, натура берет свое – приходится вставать и уходить.