Энциклопедия шокирующих истин

Гитин Валерий Григорьевич

Александр Герцен

Печаль другого — это чужое.

Эпиктет

У нас у всех достанет сил, чтобы перенести несчастье ближнего.

Франсуа де Ларошфуко

Эгоисты капризны и трусливы перед долгом: в них вечное, трусливое отвращение связать себя каким-нибудь долгом.

Федор Достоевский

На свете много мы таких людей найдем, Которым все, кроме себя, постыло, И кои думают, лишь мне бы ладно было, А

там весь свет гори огнем.

Иван Крылов

Есть пороки, которые происходят от недостатка самоуважения.

Есть и такие, которые происходят от избытка его.

Шарль де Монтескье

Эгоизм заключается не в любви самого себя, а в большей, чем должно, степени этой любви.

Аристотель

Себялюбие — самоубийство. Себялюбивый человек засыхает, словно одинокое, бесплодное дерево; но самолюбие, как деятельное стремление к совершенству, есть источник всего великого.

Иван Тургенев

Несомненно, мы переживаем час великой опасности: человечество, по-видимому, весьма близко к открытию той истины, что рычагом исторических движений всегда служил эгоизм отдельных лиц, групп или масс; в то же время это открытие отнюдь не возбуждает ни в ком тревоги, напротив, оно возводится в степень закона: эгоизм да будет нашим богом. Опираясь на эту новую веру, мы собираемся с полнейшей сознательностью возвести здание будущей истории на фундаменте эгоизма, но только этот эгоизм должен быть эгоизмом разумным, то есть таким, который сам на себя налагает известные ограничения, чтобы прочнее укрепиться в своих позициях, и который изучает историю именно с целью узнать, что представляет собой эгоизм неразумный.

Такого рода занятие историей научило нас, что в образовавшейся мировой системе эгоизмов на долю государства выпадает особая миссия: оно должно стать покровителем всех разумных эгоизмов для того, чтобы оградить их при помощи своей военной и полицейской силы от ужасных взрывов неразумного эгоизма.

Фридрих Ницше. О пользе и вреде истории.

Как видим, эгоизм способен приобретать и массовые формы, и тогда он становится грозной и страшной силой, как, впрочем, и любой порок, охватывающий тех не доросших до разумного эгоизма людей, которые имеют склонность сбиваться в человеческое стадо.

Порок отвратителен, но еще более отвратительна эпидемия порока.

В этом случае осуждающее слово неизбежно уступает место пулеметам, как терапия в особо тяжелых случаях уступает место хирургии.

Преступление

Преступление — в толковых словарях это явление характеризуется как «деяние, нарушающее закон и подлежащее уголовному наказанию».

Это стандартное определение преступления уже не первое тысячелетие вызывает множество самых различных толкований и, естественно, споров.

Действительно: закон — понятие весьма субъективное и подвершенное влиянию времени, места, политики и множества других нестабильных факторов. Однако само слово «преступление» вызывает, ПО крайней мере, у большинства людей вполне конкретные ассоциации, на которые в весьма малой мере влияют характерные черты эпох или цвета государственных флагов.

Преступные или запрещенные акты суть акты, противоречащие «дозволенно-должному» шаблону поведения.

Таково простейшее определение преступления.

Питирим Сорокин

В начале нашего века вся Россия содрогнулась, узнав о кровавых злодеяниях грабителя Полуляхова, который, проникнув с целью ограбления в дом станового пристава, убил хозяина, его жену, кухарку и ребенка.

На допросах преступник вел себя нагло, цинично и, в частности, заявил следующее: «Человек ест птицу, птица ест мошку, мошка еще кого нибудь ест. И человек ест птицу не потому, что он на нее зол, а потому, что ему есть хочется. А как птице от этого — он не думает: есть хочется, он и ест. И птица не думает, каково мошке, а думает только, что ей нужно.

Так и все. Один ловит человека, который ему ничего не сделал. Другой судит и в тюрьму сажает человека, который ничего дурного ему не сделал. Третий жизни лишает. Никто ни на кого не зол, а просто всякому есть хочется. Всякий себе добывает как может. Это и называется борьбой за существование».

Насилье — в сущности людей, насилием богат наш свет; И люди только от нужды не нанесут соседям вред.

Муххамед Аззахири Ас-Самарканди

Звери, живя вместе с нами, становятся ручными, а люди, общаясь друг с другом, становятся дикими.

Гераклит из Эфеса

Встречаются Достоевский с Раскольниковым.

— Эх, Родя, Родя, — качает головой классик, — какая жестокость… Старушку… топором… за двадцать копеек… Ужас!

— Ну, кому ужас, а кому и… Что ни говорите, Федор Михалыч, а пять старушек — рубль, как-никак…

Убийство служит самооправданием для убийцы, он стремится им доказать, что существует Ничто.

Отто Вейнингер

Оправдание

Не хвастаясь, могу сказать, что, когда Володя ударил меня но уху и плюнул мне в лоб, я так его схватил, что он этого не забудет. Уже потом я бил его примусом, а утюгом я бил его вечером. Так что умер он совсем не сразу...

Это не доказательство, что ногу я отрезал ему еще днем. Тогда он был еще жив... А Андрюшу я убил просто по инерции, и в этом я себя не могу обвинить. Зачем Андрюша с Елизаветой Антоновной попались мне под руку? Им было ни к чему выскакивать из-за двери. Меня обвиняют в кровожадности, говорят, что я пил кровь, но это неверно: я подлизывал кровяные лужи и пятна, — это естественная потребность человека уничтожить следы своего, хотя бы и пустяшного преступления.

А также я не насиловал Елизавету Антоновну. Во-первых, она уже не была девушкой, а во-вторых, я имел дело с трупом, и ей жаловаться не приходится. Что из того, что она вот-вот должна была родить? Я и вытащил ребенка. А то, что он вообще не жилец был на этом свете, в этом уж не моя вина. Не я оторвал ему голову, причиной тому была его тонкая шея. Он был создан не для жизни сей.

Это верно, что я сапогом размазал по полу и собачку. Но уж цинизм — обвинять меня в убийстве собаки, когда тут рядом, можно сказать, уничтожены три человеческие жизни. Ребенка я не считаю.

Ну, хорошо, во всем этом (я могу сознаться) можно усмотреть некоторую жестокость с моей стороны. Но считать преступлением то, что я сел и испражнился на свои жертвы, — это уж, извините, абсурд. Испражняться — потребность естественная, следовательно, не преступление отнюдь…

Таким образом, я понимаю опасения моего защитника, но все же надеюсь на полное оправдание.

Даниил Хармс

Иной человек способен был бы убить своего ближнего хотя бы для того, чтобы смазать себе сапоги.

Артур Шопенгауэр

Из дневника меланхоличного человека

Понедельник. Скука. Скука. Скука…

Вторник. Сосед увел мою корову. Это уже что-то.

Среда. Утром пошел и убил соседа. Немного взбодрился.

Четверг. Соседка выкопала всю мою картошку. Дрянь.

Пятница. Убил эту дрянь. Взбодрился, но не надолго.

Суббота. Соседи необычно оживлены. Видимо, им не по душе мой образ жизни. Суета.

Поскресенье. Убил всех соседей. Суета прекратилась.

Понедельник. Скука. Скука. Скука…

Убийство — всегда промах. Никогда не следует делать того, о чем нельзя поболтать с людьми после обеда.

Оскар Уайльд

В Угличе детей не рожают. В Угличе их режут.

Венедикт Ерофеев

Если бы мы не чаяли воскресения из мертвых, человек скорее должен был бы предпочесть смерти сколь угодно тяжкое преступление.