Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
А самая первая попытка Высоцкого издать сборник стихов датируется началом 1970-х годов. Об этом рассказал режиссер Геннадий Полока: «…у него была такая страсть: он хотел издать сборничек и сам его проиллюстрировать. Началось это со страшной вещи. Дело в том, что в Москве на старом Арбате полно особняков. Когда было принято решение превратить Арбат в такую заповедную зону Москвы, то эти особняки стали продавать, ну, сдавать, художникам. Как мастерские. И был там дом Герцена, дом Огарева — одноэтажные прекрасные особняки, очень хорошо сохранившиеся. И Володя… Началось всё с особняка. Он только что женился на Марине, и где-то надо было жить. И он говорит: “Я начну рисовать, чтобы стать членом Худфонда”. И начал он с помощью художника Диодорова рисовать. <…> а потом он увлекался этим и забыл, ради чего это делается. В результате этот особняк мы упустили. Пришлось снова начинать квартирную эпопею»^ [3308] .
3308
Полока Г. Выступление в ДК им.
Следующую попытку напечататься Высоцкий предпринял в октябре 1974 года, когда Театр на Таганке находился с гастролями в Ленинграде. Он предложил в журнал «Аврора» подборку из нескольких стихотворений, среди которых была и только что написанная песня «Памяти Шукшина»: «Но я написал большие стихи по поводу Василия, которые должны были быть напечатаны в “Авроре”, но опять там по всевозможным пертурбациям… они мне предложили там оставить меньше, чем я написал, и я отказался печатать ее полностью и считаю, что её хорошо читать глазами и ее жалко петь. Жалко, она очень… понимаете, я с ним очень дружил, с Васей… Ну, я не знаю, как-то вот… я спел один раз, а потом подумал, что, наверно, больше не надо» [3309] 0?; «Ну, о Шукшине. Сразу, как только Васи не стало, я написал в “Аврору”. У нас тогда были гастроли в Ленинграде. Я написал стихотворение, которое они схватили, а потом вернули мне с предложением напечатать вот в таком виде, в каком они мне предлагают. И я отказался, потому что они убрали строчки, которые я больше всего любил в этом стихотворении, а именно: “Жизнь самых лучших намечает [3310] / И дергает по одному. / Еще один ушел во тьму, / Не поздоровилось ему, / Не буйствует и не скучает”. Вот, они, значит, что он буйствовал или нет… Я им: “Мне-то виднее, как он себя вел в жизни — все-таки это мой близкий друг”. Но они решили — без этих стихов..» [3311] 9
3309
Москва, МНИТИ, февраль 1978; 1-е выступление.
3310
На единственной известной фонограмме исполнения песни зафиксирован другой — более логичный — вариант: «Смерть самых лучших намечает…».
3311
Тбилиси, КавГипротрансстрой, сент. — окт. 1979. История с этой несостоявшейся публикацией подробно описана в книге: Годованник Л. Тайные гастроли. Ленинградская биография Владимира Высоцкого. М.: ACT; СПб.: Астрель-СПб., 2011. С. 218 — 224 (глава «Залп “Авроры”»). Правда, в ней вместо посвящения Шукшину упоминается другая песня, в которую главный редактор журнала Владимир Торопыгин хотел внести правку. Вспоминает ответственный секретарь «Авроры» Александр Шарымов: «Торопыгин взял подборку стихов Высоцкого и произвел на ней некую авторскую правку. В частности, он предложил “похерить” какие-то строфы из песни “Як-истребитель”. Вариант с этой правкой я вновь отослал Высоцкому в Москву и в своем письме написал, что, если он согласен на правку и все еще хочет у нас публиковаться, то пусть вновь завизирует материал. Ответа мы не получили…» (Там же. С. 224). В итоге подборка, принесенная Высоцким в «Аврору», была опубликована лишь 15 лет спустя. В нее вошли следующие тексты: «Памяти Шукшина», «Марине В.» («.Люблю тебя сейчас…»), «Из дорожного дневника: “Ожидание длилось…”, “Дороги… дороги…”» (Открытый архив // Аврора. 1989. № 1. С. 46 — 51). Как видим, стихотворение «Ожидание длилось…» за год до публикации в «.Дне поэзии» Высоцкий уже безуспешно предлагал в «Аврору»…
Орлов М. «В землю лег еще один» // С2Т-2-270. Перепечатано из газеты: Новый американец. Нью-Йорк, 1980. 19–26 авг.
Соловьев В. Записки скорпиона: Роман с памятью. М.: РИПОЛ классик, 2007. С. 380.
Аркадий Львов говорит, что Высоцкий предлагал в «Аврору» также «Канатоходца»: «В 1975 году текст этой песни <…> вместе с пятью другими был намечен к публикации в литературном журнале “Аврора”. Однако в последний момент публикацию стихов Высоцкого запретили» (С2Т-1-369).
Более подробно данную ситуацию обрисовал Михаил Орлов: «В 1975 году подборка его стихов — 5 или 6 — уже готовая к печати лежала в ленинградском журнале “Аврора”. Как правило, отказы печатать стихи аргументировались их известностью: дескать, не оригинальны — были напеты уже. Тексты же, предназначенные для “Авроры”, автор держал в тайне: ему необходима была первая публикация, для прецедента, чтоб пробиться.
— Понимаешь, я действительно ставлю на это, мне нужен хоть какой-то журнал, чтоб размахивать, поэтому не проси, ничего оттуда исполнять не буду, — говорил он по пути на концерт в Павловск (что под Ленинградом).
Редактор “Авроры” (тогда им был В. Торопыгин) почти пробил публикацию. Почти… “Никто не знает причину изъятия, — рассказывал мне член редколлегии, — стихи уже стояли в номере… Может, из-за ‘Песни канатоходца’”…
Было в замалчивании Высоцкого-поэта нечто иезуитское. Дескать, никакой он не поэт, а песенник»2 ю.
По словам литератора Владимира Соловьева, публикацию в «Авроре» запретил горком КПСС: «Пару раз я видел Высоцкого: один раз — в кабинете Любимова, где нас познакомил Евтушенко после спектакля по его поэме “Под кожей статуи Свободы”, другой раз — в редакции питерского журнала “Аврора”, где Высоцкому обещали подборку стихов, но горком в последнюю минуту зарубил, а в промежутке, в благодарность, Высоцкий пришел с гитарой
Однако жена Соловьева — Елена Клепикова, — работавшая тогда в «Авроре» редактором отдела прозы, называет другую инстанцию: «Высоцкий выслал подборку стихов — почти все о войне. Горько патриотичны, скупо лиричны, тонально на диво — для неистового барда — умеренны, — стихи эти не только не выставляли, а как бы даже скрывали свое скандальное авторство и были актуально приурочены к какой-то годовщине с начала или с конца войны.
Комар носу не подточит. И у обкома не нашлось аргументов, хотя искали и продолжали искать. Цепенели от взрывного авторского имени. Помню эту подборку стихов Высоцкого сначала в гранках, затем в верстке, в таких больших открытых листах. С картинками в духе сурового реализма — с военной тематикой. Поздно вечером
Высоцкий с гитарой (обещалась и Марина Влади, но не прельстилась “Авророй”) прибыл в редакцию, где его поджидали, помимо авроровских сотрудников и гостей, кое-кто и без приглашения, но это было нормально. Володя Соловьев пришел не один, а с Жекой, нашим 9-тилетним сыном. И два часа — с одним перерывом — Высоцкий честно отрабатывал — пока не потерял голос — свой единственный шанс стать советским поэтом. Только тогда обком среагировал как надо: запретил. Очень неприятно, судя по реакции Высоцкого, когда тебя подбивают у самого финиша» [3312] [3313] [3314] [3315] .
3312
Соловьев В., Клепикова Е. Довлатов вверх ногами: Трагедия веселого человека. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 2001. С. 70 — 71.
3313
Урецкий В., Цыпцын Г., Гаранин В. Владимир Высоцкий в Татарстане // Казань. 2018. № 1. С. 45.
3314
Смехов В. «Здравствуй, однако…». М.: Старое Кино, 2018. С. 157 — 158.
3315
Цит. по: Перевозчиков В. Дневник Высоцкого 2015 // В поисках Высоцкого. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2015. № 20 (сент.). С. 122.
Журналистка Любовь Агеева, побывавшая на закрытом концерте Высоцкого в Молодежном центре Казани 1 марта 1979 года, говорила, что «фотографировать, писать об этом выступлении было нельзя — Высоцкого в ту пору внесли в запретительный список Главлита. И никому не хотелось проблем на свою голову»2^.
И лишь на таком фоне можно оценить усилия, с которыми была «пробита» статья Вениамина Смехова «Мои товарищи — артисты» в вышеупомяутом журнале «Аврора»: «…сдав в “Аврору” мои заметки о Славиной, Демидовой, Золотухине, Табакове и Высоцком, получив от смелой Людмилы Будашевской, редактора журнала, уверение в том, что все пять портретов идут в печать, я сообщил об этом Володе. В “Авроре” уже пробовали выпустить подборку его стихов, но проиграли битву с Главлитом. Меня не удивила резкая реакция Володи: “Врут они тебе! Меня им никто не разрешит!”. Как я сразу захотел его разубедить! “Давай на спор — напечатают, уже пошло в набор!”. Пари мы заключили. Я названивал Людмиле, дело шло к успеху. Сорвалось! Главному редактору нехорошо намекнули — он велел снять главу о Высоцком. Еще год прошел. Мне предложили опубликовать четыре портрета. Я не разрешал публиковать усеченный вариант и позвонил писателю, другу и автору Таганки, Федору Абрамову, а он, используя низовую лексику (по телефону, конечно) и возмущенный “трусами”, помог мне.
В мае 1980 года вышла красненькая книжка “Авроры” № 5, и в июне я дарил ее моим героям. Высоцкому — в последнюю очередь. К тому времени отношения наши усложнились, и мне казалось, что его расстроит моя грустная фраза о том, как он меняет “друзей — на фаворитов”… В начале июля, в нашей гримерной, Володя не попросил, а потребовал: “Золотухин сказал, что ты ему и Демидовой подарил и что я там есть! Неси мне, Венька!”. Я подарил Высоцкому журнал 7 или 8 июля, за два “Гамлета” до кончины… и надписал, не раздумывая, что благодарен судьбе за то, что я с ним знаком. Он ответил: “Спасибо, Венечка!”»214
По словам Вадима Туманова, прочитав статью Смехова, Высоцкий воскликнул: «Вот, блядь, впервые читаю про себя не на латинском шрифте..»215.
Вознесенский же в 1974 году попытался еще раз опубликовать стихи его, но сделал это так, чтобы… они не появились в печати. Послушаем рассказ журналиста Анатолия Иванушкина: «Вознесенский в жизни был очень осторожным человеком. Это мой вывод, основанный на деловом сотрудничестве с ним. Вот приехал он в журнал “Студенческий меридиан”, где в 70-х годах я работал, привез свою подборку стихов. Конечно же, посидел с главным редактором. Уходя, он отдал мне пять страничек текста. Стихи Владимира Высоцкого с его предисловием. Спрашивается, а почему эту подборку не оставил главному? Почему сам, лично не попросил главного опубликовать стихи артиста? Если кому-то хотят помочь, поступают именно так.
Вот передо мной давнее предисловие к стихам: “Песни В. Высоцкого, известного 33-летнего драматического и киноактера, звучат с экрана, с пластинок, их любят шахтеры, студенты, олимпийские чемпионы, бывшие фронтовики, таксисты. И я люблю этот хрипловатый, искренний, берущий за сердце голос. Я рад, что в ‘Студенческом меридиане’ будут впервые напечатаны лирические тексты Владимира Высоцкого”.
Согласитесь, что это написал ревностный завистник, понимающий: Высоцкий — это великая личность, поэт с большой буквы. Он даже нигде не употребил слово “стихи” — лишь “лирические тексты и слова”. Да и стихов-то в этой подборке он не предложил. Представил уже вышедшие на пластинках миллионными тиражами песни.