Энергетические войны – 2

Гришин Владимир Григорьевич

Дело дошло до анекдота. Перед поворотом на Уолт-стрит стоит громадная, почти в натуральную величину, скульптура быка из меди. Оказывается, это свирепое животное чем-то сродни прожорливым финансистам, и они считают его своим талисманом. В противовес символу в виде медведя, кстати, взятому на щит нашей партией власти, который, по мнению американцев, якобы приносит грабителям лишь неприятности. Особенно удачливым считается у финансовых воротил день, если с утра удаётся погладить детородное хозяйство быка, его сверкающие, отполированные тысячами рук яйца. И полицейские боятся, что демонстранты попытаются лишить своих противников мистической поддержки и отрежут этот амулет. Поэтому они установили около него мощную охрану, и мне уже не удалось воспользоваться его покровительством.

После 75 лет жизни и знаний, пусть и смутных, об американской действительности, естественно, до конца не верилось в серьёзность

всех этих демаршей. Только после того, как я вернулся в Россию, и через несколько дней услышал по телевизору нашего народного слугу с двойным подбородком – депутата Госдумы А. Исаева, стало немножко спокойнее. Он озвучил решение парламента выделить 600 миллион долларов на развитие демократии в США. Многие присутствующие при этом корреспонденты недоумевали и посыпались вопросы. Естественно, главный из них был логичным: мы, где демократия только встаёт с трудом на колени, должны помогать её Альма-матери? И, помахивая своим приобретением, юный карьерист выпалил: «Вы не знаете, а там бастует почти миллион людей, их избивают, и мы должны им помочь».

Мне казалось, что наши парламентарии так и не сумели разобраться в американской ситуации и тем самым дезориентировали всех нас. Вряд ли капиталистический парламент мог бы оказать поддержку своему могильщику. Их решение поколебало и меня в оценке необычного движения народа. Точку в моём познании сложного явления неожиданно поставил известный писатель Эдуард Тополь. Когда радио «Эхо Москвы» спросило его во время интервью о творческих планах, он чётко пояснил, что вскоре в Америке произойдёт революция и всё погрузится в хаос, вероятно, на год. Вот на основании этого прогноза он разработал и реализует вместе с женой программу закупки продуктов, чтобы суметь пережить этот смутный период. После этого заявления умного человека и я, наконец, полностью проникся чувством возможности скорых революционных перемен в логове империализма. А после подробного анализа экономики мира, представленной в этой книге, я убедился в их объективной трагической неотвратимости.

В одной из дискуссий известный бард Ю. Шевчук, возможно, чтобы немного обелить себя перед мировыми спонсорами, нашёл и в США «огромный пласт профессуры, которая также критически относится к своей власти, хотя его присутствие очень уж малозаметно». Это же так и должно быть: там не допустят всяких субъектов, засовывающих палки в колёса движущегося вперёд государственного локомотива. Но, честно говоря, и подлинная интеллигенция с внутренним правом на совесть там ещё не сформировалась. Опять в силу исторических особенностей Нового Света. Ведь население открытого материка прирастало за счёт выселенных из Великобритании заключённых, авантюристов, пытающихся мгновенно озолотиться, и крупных мошенников типа известных банкиров и их последователей. Да и не было там специальных парниковых условий, как у нас, в виде духовной ауры деревень и необычной гуманной литературы. А плодородный слой населения страны должен, как писала М. Абрамова, вызревать не менее трёхсот лет, как земля английских газонов.

Договорился бард и до того, что «в Америке за пятьсот лет существования всё – таки не было такой чудовищной деспотии, как у нас в слепоглухонемые времена». Конечно, ему не дано, как тем истинным интеллигентам, то есть «знающим», заглянуть в историю непростой судьбы этого государства. Тогда бы он прочувствовал, что осталось на генетическом уровне у народа страны, построенной на костях истреблённых аборигенов, вопреки Российской империи, которая прирастала окраинами, помогая коренному населению выпрямиться и уверенно встать на ноги. Узнал бы музыкант и о том, что больше половины из обозначенного им срока США развивались с помощью жесточайшего рабства, которого не знал мир. А дальше действовало не менее зловещее криминально-капиталистическое угнетение большинства, до тех пор, пока под влиянием устойчивой победы трудящегося люда в СССР горстка властелинов страны вынуждена была разжать свои железные рукавицы и дать немножко социально вздохнуть свободнее своим подданным. Хотя ещё долгие годы та ужасная деспотия имела отголоски и в виде уничтожающей непокорных власти мафии, и расистов Ку-Клукс-Клана, вешающих не нравящихся им людей, и правительства страны, убивающего лидеров и население других государств ради своих национальных интересов.

Вот так же многие наши интеллигенты выдумывают для себе розовые заморские государства, начинают всё сильнее и твёрже верить в свою фантазию, бороться за воплощение её характерных черт и у нас, а потом выясняют, что всё это – необузданная сказка, родившаяся в их кажущихся творческих головах, может быть, и в результате обильного и частого возлияния. А простой народ верит своим головастым лидерам и ведёт бесплодную борьбу за эти придуманные идеалы.

Пишет

Шевчук, вероятно, по незнанию и вообще странные вещи о США: «Не было в этой стране ситуации, когда дух, порядочность и достоинство стали бы последней линией гражданской обороны». А как должны были воспринимать люди массовое линчевание, маккартизм, глобальное ограбление мира за счёт его экономической колонизации, порой и вообще примитивным путём экспансии напечатанных по цене бумаги нескольких триллионов долларов, активное участие в развязывании Второй мировой войны, унесшей более 50 миллионов жизней дочерей и сыновей планеты, и совсем уж бессовестно, с помощью вовлечения мира в безумную гонку вооружения, приведение половины населения земли в состояние ужасной нищеты. Или многочисленные случаи, начиная с Северной Кореи, прямого бандитского бомбометания и вторжения на территории суверенных государств, приведшие к гибели сотен тысяч мирных людей. Или полувековую экономическую блокаду крошечного Острова Свободы. И что-то промолчали в тряпочку по этим случаям варварства и местная «профессорская прослойка», и наши носители «совести нации».

Я так подробно и честно пишу обо всём, что довелось увидеть в США, потому что очень хотелось более тщательно разобраться в этой странной глубокой любви русских людей, носителей деревенской невинности, к развязанным чикагским гангстерам, как мы привыкли представлять себе тот, в буквальном смысле, потусторонний мир Дяди Сэма. Сами влюблённые молчали, видимо, не умея понять, как это на них нечаянно нагрянуло. Естественно, мой первый вопрос оппоненту В. Соловьёву был именно в этом направлении: «Встречались ли вы лицом к лицу с Америкой?» Ответ оказался сногсшибательным: «В 1990 г. в Алабаме я выступал на заседании ротари-клуба, рассказывал о России. Практичный американский ум срезал углы и делал далеко идущие бизнес-выводы». «В том же 1990 году встречался с Президентом США Бушем в Президентском клубе и даже посоветовал ему: «Русским нельзя давать деньги – разворуют, лучше выдавать кредиты оборудованием и технологией, а вот деньги в России отследить невозможно, и уже завтра на них вырастит новый дракон».

Слегка придя в себя после невероятного открытия, я попытался ещё раз уяснить его суть: «Вы родились в 1963 году и уже в 27 лет давали советы Президенту США о том, как надо жёстко поступать с вашими соотечественниками. Такое доверие обычно основывается на больших заслугах, и, естественно, на хорошем знании партнёра. Откуда это у вас?»

В. Соловьёв: «Америку было модно официально клеймить, а, следовательно, все хоть сколько-нибудь уважающие себя представители интеллигенции её обожали. Знали о ней немного, всё больше по Фенимору Куперу, Джеку Лондону, О. Генри с Марком Твеном и прочими дозволительными авторами, да по хлёстким репортажам об акулах капитализма, которые под тревожную музыку разоблачались в телевизионной «Международной панораме». Знали по шуршащим сквозь помехи эфира зарубежным голосам со столь неповторимым обаянием акцента, с которым рассказывалось о джазе и политике, и в слушателях тем самым зарождалась убеждённость в собственной смелости и неотвратимости мести советской власти, которая всё равно застукает и упечёт на Соловки».

Это была странная логика либо скрытого предателя, ханжи с двойным нутром, или просто придурка! Неужели во всей отечественной интеллигенции нет ни грамма патриотизма, и она любит всех подряд врагов, которых клеймит её правительство? Что-то здесь не так. А может быть жизнь действительно проще, чем она кажется, и мои коллеги, надутые от своей важности учёные, придерживаются на самом деле именно такой идиотской мысли. Ведь только обожанием США, переходящим в ненависть к её врагам, в том числе и СССР, можно объяснить их борьбу против собственного народа.

Я решил глубже покопаться в этой существенной причине гибели Родины, и предложил своему оппоненту следующий вопрос: «Но откуда такая слепая страсть. Ведь из тех книг, которые вы назвали, вряд ли можно сделать серьёзные выводы о каких-то прекрасных чертах Америки. Больше они рассказывают об уничтожении индейцев, да о заселении страны авантюристами и преступниками, сражающимися друг с другом яростнее, чем волки. Неужели вы не читали других, вполне доступных книг. (Я безуспешно попытался подсунуть ему «Хижину дяди Тома», после которой сам заливался в детстве горючими слезами по поводу несчастной судьбы добрых американских негров. Потом вспомнил о запрещённых в США произведениях Драйзера). И почему вас не устраивали разоблачения «Международной панорамы». Кстати, тогда они были не столь отвратительными, как сейчас, когда стало известно об убийстве американскими секретными службами итальянского премьера Альдо Моро за его беседы с коммунистами, правителя Конго Патриса Лумумбы, главы ООН Хамершельда и многих других патриотов своих стран. За что же вы так влюбились в США?»