Энергия души
Шрифт:
Прыгнув вниз, он никогда уже не сумеет подняться. И не только не увидит дерева великана, но и не сможет выполнить поручение Осгута, а значит, не отблагодарит его за науку. А вот когда сделает все, что ему повелел учитель, то обязательно найдет способ вернуться в Лес и непременно отыщет мать. Убедив себя таким образом, Симур, влекомый током вонючего воздуха, сопровождающего кочевье брюхорылов, продолжил полет. Ободрав Лес, стая стремительно мчалась туда, где он обрывался в неведомую юному древолюду бездну. Последний раз мелькнули Верхние Кроны, и дальше была только голубая пустота неба, понизу затянутая фиолетовой дымкой.
Впрочем, Симуру стало не до разглядывания окружающего мира. Коробчатая «трехкрылка» начала терять высоту. Юный древолюд заметил это лишь потому, что пузыри проплывающих вверху брюхорылов вдруг уменьшились в размерах. Как он теперь окажется на спине одного из них, непонятно! Уж во всяком случае не благодаря «трехкрылке», которой, похоже, надоело летать, и она плавными кругами устремилась вниз. Нужно было на что-то решаться. Вдруг он заметил длинную шлею языка, который все еще высовывался из пасти брюхорыла, хотя ничего съедобного по пути уже не попадалось.
Припомнив свои упражнения по прыжкам с верхних веток, Симур отпустил перекладину коробчатой «трехкрылки» и сиганул в пустоту, изо всех сил растопырив руки и ноги. Самодельные крылья наполнились ветром и понесли своего создателя вперед. Осторожными наклонами вправо и влево юный древолюд сумел направить свое скольжение в воздухе в сторону болтающегося языка брюхорыла. Через несколько стремительных мгновений, полных скорости, встречного ветра и ледяного ужаса в сердце, ученик колдуна достиг цели, с влажным шлепком врезавшись в липкую слизь, обволакивающую язык чудовища.
Слизи этой было так много, что Симур едва не захлебнулся в ней. Кое-как откашлявшись, он начал прикидывать, что ему делать дальше. Когда брюхорыл начнет втягивать язык в свою пасть, нужно будет успеть перебраться тому на нос, а дальше – на голову и спину. Только со спины он сможет разглядеть дерево великана, если оно окажется на пути стаи. А если не окажется? Тогда придется сидеть на спине брюхорыла до ближайшего Леса. Там он попытается построить новую коробчатую «трехкрылку» и дождаться следующего кочевья брюхорылов, чтобы совершить вторую попытку…
Занятый всеми этими химерическими планами, Симур и не заметил, что язык брюхорыла по-прежнему остается неподвижным. Насколько юный древолюд мог видеть, все остальные летучие твари давно уже втянули свои языки, которые только мешали им совершать перелет от одного Леса к другому. Что-то не так было с брюхорылом, не по своей воле приютившим воздушного путешественника. Симур начал подозревать, что его ожидание бессмысленно и придется карабкаться на спину чудовищу самостоятельно. Благо язык его был покрыт упругими липкими бугорками, упираясь в которые руками и ногами, можно было совершить подъем.
И юный древолюд принялся карабкаться. Дело это оказалось весьма нелегким. Симур то и дело оскальзывался, рискуя сорваться с проклятого языка и навсегда кануть в фиолетовом тумане, что покрывал все безлесое пространство. Спустя множество мучительных мгновений он добрался до громадной отвисшей губы чудовища. Цепляясь за струпья, что свисали с нее, Симур выбрался на широкую, словно ворота погибшего Города, нижнюю челюсть брюхорыла, и его едва не вывернуло наизнанку от смрада, что вырывался из громадного, словно городской тоннель, зева.
Только теперь юный древолюд осознал то, о чем давно уже должен был догадаться: брюхорыл сдох, и только газы во внутренних полостях поддерживали его разлагающееся тело в высоте, а вызванные движением стаи воздушные потоки влекли вперед. Долго так продолжаться не могло. Рано или поздно труп брюхорыла утратит целостность, газы из него вытекут, и бренные останки рухнут в туман. И если незадачливый путешественник не сумеет куда-нибудь перебраться, то разделит участь погибшего чудовища. Этого Симуру не хотелось, и он принялся взбираться дальше, хватаясь за выступы и гребни на голове брюхорыла. Он так увлекся этим занятием, что не успел уловить момент, когда летучий труп расплющился о громадную стену, вдруг выросшую у него на пути.
Симур пришел в себя в узкой щели, поросшей стригущим мхом, который, жадно шевеля игольчатыми отростками, подбирался к его голове. Юный древолюд испуганно попятился, выглянул из щели и судорожно ухватился за острый выступ, единственный, который ограждал его от бездны. Стена простиралась справа и слева, вверху упираясь в синеву неба, а внизу погружаясь во все тот же фиолетовый туман. На таких же острых выступах, похожих на чешуйки плодовых шишек, висели неопрятные вонючие тряпки, в которых Симур не сразу узнал ошметки разорванного тулова брюхорыла.
Что это за стена, юный древолюд понять не мог, но не сомневался в том, что воздушное его путешествие окончилось. Придется жить здесь. Наверное, это будет не слишком трудно. Если тут растет стригущий мох, значит, найдутся и другие растения, в том числе и съедобные. Нужно только их отыскать. Обретя цель, Симур принялся пробираться от одной чешуйки до другой, заглядывая в каждую трещинку. Вскоре он обнаружил колонию грибунов и обобрал ее. Следующей его находкой стала крохотная полянка писклягод, приютившихся в широкой расщелине.
Набив живот сладковатой снедью, юный древолюд решил, что даже в этом странном месте можно наслаждаться жизнью. Вот только отыскать бы полный дожделодец, а то от грибунов во рту вяжет. Здесь непременно должны расти дожделодцы, нужно только отыскать подходящую ветку. Ветку! Симур подскочил. Грибуны, писклягоды, стригущий мох… Все это растет в Лесу, на деревьях и сучьях. Выходит… он на дереве?! Но ведь не бывает таких деревьев. Кроме… дерева великана! Ну вот где были его глаза? Столько думал об этом, столько мечтал, а как оказался, начал грибуны выискивать. Хорошо хоть, Осгут его не видит сейчас…