Enigma

Харрис Роберт

Без десяти восемь вошла миссис Армстронг с утренней почтой. Мистеру Боннимену ничего («Слава богу», — откликнулся тот), два письма для мисс Джоби, открытка для мисс Куинс, счет из книжного магазина мистеру Ноуксу и совсем ничего мистеру Джерихо… ах, разве вот это, я его нашла, когда спустилась, — должно быть, сунули под дверь ночью.

Джерихо осторожно взял письмо. Дешевый конверт, какими пользуются для служебной почты, его фамилия выведена синими печатными буквами, внизу приписано и дважды подчеркнуто: «От руки, строго доверительно». Буква «е» в словах

«Джерихо» и «доверительно» написана как в греческом алфавите. Может, ночной корреспондент получил классическое образование?

Джерихо вышел в коридор, чтобы прочесть там. Миссис Армстронг буквально следовала по пятам.

Шестой барак

4.45 утра

Уважаемый м-р Джерихо!

Поскольку, когда мы встречались вчера, вы проявляли большой интерес к средневековой гипсовой скульптуре, я подумала, что могла бы встретиться с вами на прежнем месте сегодня в 8 утра и познакомить вас с алтарным надгробьем лорда Грея де Уилтона (XV в., действительно прекрасный образец).

Искренне ваша,

Э. А. У.

— Плохие новости, мистер Джерихо? — с надеждой спросила домоправительница.

Но он был уже в дверях, на ходу натягивая пальто.

Несмотря на то что он поднимался в гору быстрой трусцой, пробегая гранитный военный мемориал, уже опаздывал на пять минут. На кладбище не было ни души. Он подергал дверь церкви. Сначала показалось, что она заперта. Чтобы повернуть ржавое железное кольцо, потребовались обе руки. Толкнул плечом открывающуюся внутрь видавшую виды дубовую дверь, и она, вздрогнув, подалась.

Внутри было словно в пещере, холодно и темно, полумрак прорезали пыльные синевато-серые столбы света, настолько плотные, что, казалось, они физически подпирают окна. Джерихо много лет не был в церкви, и промозглый запах восковых свечей, сырости и ладана вызвал к жизни воспоминания детства. Ему показалось, что над спинкой одной из ближайших к алтарю скамей видны очертания головы, и он направился туда.

— Мисс Уоллес? — Голос отдавался гулко и будто издалека. Подойдя поближе, он понял, что это не голова, а аккуратно сложенное и повешенное на спинку облачение священника. Прошел по проходу к отделанному деревянными панелями алтарю. Слева увидел каменный гроб с надписью; рядом полулежащую белую фигуру умершего полтысячи лет назад лорда Ричарда Грея де Уилтона, в полных рыцарских доспехах: голова покоится на шлеме, ноги — на спине льва.

— Особенно интересны доспехи. Но ведь война в пятнадцатом веке была самым достойным занятием джентльмена.

Джерихо так и не понял, откуда она появилась. Когда он обернулся, Эстер стояла футах в десяти позади.

— По-моему, лицо тоже неплохое, пусть и небезупречное. Полагаю, за вами не следили?

— Нет. Не думаю.

Эстер подошла поближе. Глядя на ее мертвенно-бледное лицо и сухие белые пальцы, можно было подумать, что это еще одна гипсовая фигура, сошедшая с гробницы лорда Грея.

— Может быть, заметили королевский герб над северными вратами?

— Как давно вы здесь?

— Герб королевы Анны, но, что интересно, все еще в стиле Стюартов. Шотландские атрибуты были добавлены лишь в 1707 году. Теперь это редкость. Минут десять. Полиция как раз уходила отсюда. — Она протянула руку. — Пожалуйста, верните мою записку.

Джерихо помедлил, но она снова протянула ладонь, на этот раз более настойчиво.

— Записку, будьте так добры. Я бы предпочла не оставлять следов. Благодарю вас. — Эстер забрала записку и сунула на дно объемистого саквояжа. Руки так тряслись, что она с трудом застегнула замок. — Между прочим, говорить шепотом нет необходимости. Здесь никого нет. Кроме Бога. А он, надо полагать, на нашей стороне.

Джерихо понимал, что не следует торопиться, надо дать ей возможность самой перейти к делу, но не удержался.

— Вы проверили? — спросил он. — Позывные.

Она наконец справилась с замком.

— Проверила.

— Это армия или люфтваффе? Она подняла палец.

— Терпение, мистер Джерихо. Терпение. Прежде я хотела бы узнать кое-что у вас, если не возражаете. Начнем с того, почему вы назвали эти три буквы.

— Вам не надо этого знать, мисс Уоллес. Поверьте мне.

Она подняла глаза к потолку.

— Господи помилуй: еще один.

— Прошу прощения?

— Я, кажется, двигаюсь по бесконечному кругу, мистер Джерихо, от одного мнящего о себе представителя мужского пола к другому, и все указывают мне, что можно и чего нельзя. Ладно, тогда на этом и закончим.

— Мисс Уоллес, — возразил Джерихо, подстраиваясь под сухой официальный тон, — я пришел в ответ на вашу записку. У меня, если на то пошло, нет никакого интереса к гипсовой скульптуре — будь то средневековая, викторианская или древнекитайская. Если вам нечего мне сказать, всего хорошего.

— Тогда всего хорошего.

— Всего хорошего.

Будь он в шляпе, приподнял бы ее.

Повернулся и зашагал по проходу к двери. Дурак, говорил ему внутренний голос, паршивый самодовольный дурак. На полпути он замедлил шаг; подойдя к двери, остановился, опустив плечи.

— Кажется, сдаетесь, мистер Джерихо, — весело заметила она, оставаясь у алтаря.

***

— ADU — позывные группы из четырех радиоперехватов, которые похитила из третьего барака наша… общая знакомая, — устало произнес он.

— Откуда вы знаете, что их похитила она?

— Они были спрятаны в ее комнате. Под половицами. Насколько мне известно, нас не поощряют брать работу домой.

— Где они теперь?

— Я их сжег.

Они сидели рядом во втором ряду, глядя прямо напротив. Если бы кто-то вошел в церковь, то подумал бы, что это исповедь — она за священника, а он исповедуется в грехах.

— Думаете, она шпионка?

— Не знаю. Поведение, в лучшем случае, подозрительное. Некоторые считают ее шпионкой.