Энохиан. Крик прошлого
Шрифт:
безумец оказался куда сильнее и быстрее. Он увернулся от неуклюжего удара моего друга и, когда тот попытался ударить его еще раз, сам заехал ему кулаком по лицу. Изо рта и носа
Тима хлынула кровь, но, к собственному достоинству, он сумел устоять на ногах, несмотря на
слабость после ночных пыток.
– Не смей!
– дико выкрикнула я и сама не поняла, откуда во мне взялась такая злоба и сила.
Не раздумывая над тем, что творю, я бросилась на безумца.
Я прыгнула
действовать в подобных ситуациях. Будто оно зажило отдельной жизнью. Безумец, хотя и
был хорош в бою, не ожидал подобного от истощенной и задыхающейся девочки, и поэтому
мне удалось ударить его кулаком в глаз. Правда, повторить это оказалось невозможно, так как
после моего удара парень будто протрезвел и вовремя успел перехватить мою руку. Я стала
вырываться из его железной хватки. Наверное, виной всему было лекарство, которое все еще
струилось по венам незнакомца, так как ему не удалось удержать не только меня, но и себя
самого. Всего за какую-то долю секунды он повалил меня на пол и упал сверху, прижимая к
деревянному полу мои руки.
– Хороший удар, - ухмыляясь, проговорил парень.
Его улыбка стала для меня чем-то вроде электрошока, так как я не ожидала такого. Почему
он улыбался? Разве мы не дрались? Наверное, он был самым настоящим безумцем, если
видел в сложившейся ситуации хоть что-то забавное. Впрочем, все мы были здесь по одной и
той же причине.
Я стала извиваться под его телом, пытаясь вырваться, и вскоре мне на помощь пришли
санитары. Хотя «помощью» это можно было назвать с большой натяжкой. Они просто огрели
безумца резиновой дубинкой по голове, и когда тот потерял сознание и придавил меня к
холодному полу, санитары, наконец, додумались стащить с меня тело парня.
Я быстро отползла в сторону и тут же оказалась в руках Тима. Он тоже сидел на полу, пытаясь остановить хлещущею из носа кровь, но на него никто не обращал внимания. Я
чувствовала, как Тим дрожит, но дело было не в боли или очередном приступе. Он был в
ярости и сверлил гневным взглядом безумца, который снова оказался в руках санитаров, которые волокли его в неизвестном направлении.
– Чертов олух, - гневно прошипел Тим, прижимая меня к себе в бессмысленной попытке
защитить. Откуда у него взялась такая потребность в защите кого-то? Мы ведь давным-давно
поняли, что никто не может быть в безопасности в подобных местах.
2. Хорошая девочка?
После того, что случилось этим днем в общем зале,
больных. Они стали поспешно загонять всех в свои палаты, и я не была исключением, хотя
Тим рвал и метал, когда понял, что нам нужно разойтись по разным корпусам.
– С нами-то все в порядке!
– протестовал он.
В итоге его наградили увесистым шлепком по лицу и уволокли в противоположном от меня
направлении. Я смогла избежать новых побоев, но вместо того, чтобы сразу отправить меня в
палату, одна из медсестер повела меня в одну из процедурных, где решила осмотреть мою
шею.
В процедурной, сразу над небольшим рукомойником, висело зеркало, и пока медсестра
копошилась в каких-то ящиках, я украдкой разглядывала себя. У меня были очень черные
волосы, едва доходящие до плеча. Они могли бы быть блестящими и шелковистыми, но,
учитывая образ моей жизни, волосы больше напоминали комок сбившейся шерсти.
Неестественно голубые глаза были еще больше обычного. Иногда они будто сверкали, но это
был не блеск жизни, а скорее проблеск безумия. Скулы стали выделяться еще резче, чем я
помнила с тех пор, как смотрелась в зеркало в последний раз. Когда это было? Неделю назад?
Месяц? Год? Понятия не имею. Время в этом месте измеряется совсем не так, как на свободе.
Хотя, откуда мне знать что-либо о свободе?
– Поверни голову, - приказала пожилая медсестра и, не дожидаясь моей реакции, сама взяла
меня за подбородок костлявыми пальцами и вколола что-то мне в шею.
– Что это?
– растерянно моргая, спросила я.
Перед глазами все начало плыть. Очертания медсестры стали нечеткими, а ее слова не
доходили до моего сознания. Успокаивающие? Но зачем они мне? Ведь я и так была
спокойна.
Сквозь накатывающий сон я слышу, как кто-то входит в процедурную. Я борюсь с желанием
упасть прямо на пол и вырубиться и с трудом поднимаю глаза на пришедшего. Лишь спустя
долгую минуту до меня доходит, что это мой лечащий врач. Доктор Оливер один из
немногих, кого я по-настоящему ненавижу. Он всегда был любезным, с виду добродушным и
умиротворенным человеком, и это лишь действовало на нервы. Человек, который с таким
спокойствием и добродушием прописывает тебе наркотики или пристегивает к
электрическому стулу, не может вызывать симпатий.
– Все готово?
– спросил доктор Оливер старую медсестру.
Готово? Для чего?
– Да, доктор, - прокряхтела старуха, и это были последние слова, которые я услышала, прежде чем упасть в пропасть, созданную мощным наркотиком.